Интервью Юрия Дудя с Владимиром Познером: главные тезисы
1. Если вы мечтаете стать журналистом – забудьте. Нашей стране журналисты сегодня ни к чему. Но если вы видите в этом свою судьбу, то готовьтесь, что будет очень трудно. В России журналистики больше нет – есть отдельные журналисты. Но я верю, что у этой профессии есть будущее – без этого государство существовать не может.
2. Мне не может быть стыдно за других людей – только за себя. В ситуации с Артемом Шейниным (ведущий программы «Первая студия» на Первом канале, который ударил гостя, американца Майкла Бома. – Правила жизни) мне было неприятно, Мне тяжело в связи с тем, что происходит. Но я работаю с ним 13 лет, он мой товарищ и он по-прежнему шеф-редактор моей программы «Познер» – он организует рабочий процесс. Он не имеет отношения к содержанию программы. Я не осуждаю с ним политику, я просто как бы не замечаю его политических взглядов.
3. Дональд Трамп – неврастеник с ядерным чемоданом. Он неинтересный. Но интервью я бы взял, хотя он вряд ли согласится.
4. У меня есть аллергия. Я могу падать в обморок от глупости.
5. После оговорки с «Государственной дурой» программа была на грани закрытия. Об этом мне сказал Константин Эрнст. О других случаях я не знаю.
6. Три раза из моей программы вырезали куски. Дважды звонил Эрнст и сказал, что считал бы нужным что-то вырезать. Я дважды согласился, скрепя сердце. А когда это произошло в третий раз – без моего ведома – я встретился с Эрнстом и сказал: «Если это произойдет еще раз (хотя я не любитель ультиматумов) давайте закроем программу». С тех пор ничего не было. Не помню, какие это были программы.
7. Я бы хотел делать интервью с людьми, которые непосредственно влияют на нашу жизнь – политики, члены Госдумы, либо просто с очень интересными людьми. Я бы хотел сделать интервью с Навальным и Ксенией Собчак. С Ходорковским произошла интересная вещь. Вскоре после выхода из тюрьмы, он сделал заявление, что больше не лезет в политику. Я позвонил Пескову и спросил, что он думает по поводу интервью с ним. Я же понимал, что это в любом случае будет обсуждаться на самом верху. Он сказал: «А почему нет? "А потом Ходорковский сделал политическое заявление, то есть изменил свою позицию. Ну и когда я перезвонил, Песков сказал: "Ну, Владимир Владимир, человек сказал одно, а потом сделал другое". И я сразу понял, что нет. Песков мне не начальник, у меня приятельские отношения, он знает какие-то-вещи и может дать мне совет. Я этим пользуюсь.
8. Согласен, что интервью с Дмитрием Медведевым было не очень удачным. Он пришел ко мне, не попросив заранее никаких вопросов, да еще и на прямой эфир. У меня сразу возникло некоторое чувство благодарности, и я просто не стал задавать вопросы, которые нужно было задать. Мне было неловко спрашивать, учитывая, с какой легкостью он ко мне пришел. С моей стороны это было провальное интервью.
9. Я встречался с Путиным и просил за Леонида Парфенова, когда его выгнали с НТВ. Я просил его, как он отнесется, если мы с Парфеновым будем делать еженедельную новостную программу (предварительно я обсудил это с Эрнстом, который поддержал идею). Путин сказал, что Парфенов «напозволял себе вообще», но в целом «не против». Я позвонил Лене и Эрнсту, все было прекрасно. Но потом, это я уже знаю по слухам, к Путину пришел глава ВГТРК Олег Добродеев с Владимиром Кулистиковым, которого хотел предложить в качестве гендиректора НТВ. И вот одним из условий было то, что если Парфенов когда-либо вернется на телевидение, то это будет только НТВ. Как я понимаю, это условие было принято.
10. Я придерживаюсь правила: «надо обязательно попробовать». Даже если нашу с Парфеновым программу закрыли бы, у меня на душе было бы спокойно – я по крайней мере попробовал.
11. Путин силен. Он силен в умении поставить то, как он понимает интересы России, таким образом, что приходится с этим считаться. Я помню нашу страну при Ельцине – ее просто не было на международной арене. И надо сказать, что за годы путинского президентства это сильно изменилось. И то что, к России негативное отношение, отчасти тоже связано с фигурой Путина. Потому что расчет был такой, что России не будет.
12.У нас так называемые передовые прогрессивные люди считают, что в России все плохо, а на Западе – хорошо. Я придерживаюсь другой точки зрения. У нас многое плохо, но там далеко не все так хорошо. Путин, нравится это или не нравится, сумел вернуть Россию, заставить США и остальной мир считаться с нашими интересами.
13.Мне некого назвать, отвечая на вопрос «Кто, если не Путин?». И это нехорошо. К Путину у меня три претензии: резкое ограничение демократии, которое выражается в отсутствии независимых СМИ, реальной политической жизни и отсутствии организаций, которые могли бы быть в оппозиции – я имею в виду НКО.
14. Все люди во власти – советские люди, продукт общества, которого больше нет. Они попали в другое общество и должны своими мозгами управлять им. И они не умеют этого делать. И это проблем, которая будет существовать довольно долго. Пока люди, которым сегодня 15 лет, не займут их посты.
15. Я зарабатываю своей профессией, иногда – выступлениями. И все. К деньгам я равнодушен. Один раз держал бриллиант стоимостью $8 миллионов, никаких особых чувство не испытывал, было просто любопытно. Я бы хотел иметь небольшой самолет. Это очень удобно. Таких денег у меня нет и не будет. К людям, у которых они есть, я отношусь спокойно и с завистью.
16. Я легко могу допустить, что мою программу закроют. Меня часто спрашивают: «Почему тебе позволяют говорить, что ты говоришь?» Я не знаю. Может быть, это что-то типа «любимого жида при генерал-губернаторе». Может быть, меня даже используют, но я ведь свое дело делаю – я выхожу на большую публику и для меня это важнее. Да, я иду на компромисс, но при этом я себе не изменяю. Можно хлопнуть дверью и ничего не делать. Но это самый легкий путь. Я считаю, что делаю максимум того, что могу, будучи журналистом. И я знаю, что где бы я не работал, я должен был бы идти на компромисс. Нет бывает такого, чтобы без компромисса.
17. Я бы очень хотел, чтобы Путин согласился на интервью. И я несколько раз пытался, но несколько раз получал отказ. Если бы я встретил его на улице, я бы спросил: «Как вы спите?»