На изящном: что восхищало современников Леонардо да Винчи в «Тайной вечере»

Сегодня мы в основном по умолчанию признаем, что «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи — шедевр мировой живописи, а современники художника точно знали, почему это было так. Давайте разбираться.

Начнем с простого вопроса. Наверное, дело в необычном сюжете? Вовсе нет: писать сцену из Евангелия, в которой Иисус произнес: «Истинно, истинно говорю вам: один из вас предаст меня» (Мф. 26, 21), было очень распространенной практикой до да Винчи.

Потрясла ли современников фантастически точная перспектива, зрительно углублявшая помещение трапезной монастыря? Тоже нет: тогда она уже была привычным художественным приемом. Еще в середине XIV века архитектор Филиппо Брунеллески доступно и популярно сформулировал существовавшие ранее, но не особенно распространенные математические законы построения перспективы. Вооружившись его рекомендациями, флорентийский художник Мазаччо немедленно воплотил их в жизнь на фреске «Троица». Джорджо Вазари писал о своих впечатлениях так: «Казалось, что стена пробита». Вспомните, как вы реагировали на первую часть «Аватара» в 3D-кинотеатре. Примерно такой же шок испытали зрители, увидев изображение, уходящее вглубь стены в XIV веке, а к концу XV века перспектива стала подвластна большинству художников. Поэтому Леонардо едва ли удивил кого-то этим приемом.

Может быть, «Тайная вечеря» потрясла современников да Винчи потому, что он первым изобразил апостолов живыми и активными? Но и это не так. Еще со времен Джотто, от революции во фресках которого и принято отсчитывать итальянское Возрождение, художественная традиция трансформировалась. Персонажи приобретали более «земные» черты и эмоции. Посмотрите, например, на «Пир Ирода» Донателло (1423–1427) — не менее реалистично и эмоционально, чем святые да Винчи.

Если это придумали аж в начале XV века, почему не все подряд так творили, спросите вы? Действительно, нельзя сказать, что, несмотря на понимание, как и что можно писать иначе, это делали все подряд. Не стоит забыть, что художники работали по заказу, а не все заказчики хотели отходить от устоявшихся традиций. Несмотря на появление в искусстве приемов перспективы и реализма, многие продолжали работать по-старому, удовлетворяя запрос того, кто платит деньги. Только к концу XV века ситуация изменилась. Многие знатные люди, особенно во Флоренции, желая выделиться среди остальных, были готовы инвестировать в «прорывные» работы, заказывая их у лучших мастеров. Заинтересованность была настолько высока, что художники могли наконец-то начать работать на своих условиях и внедрять новые традиции живописи даже в такие канонические работы, как церковные фрески. (Источник: Эрнст Гомбрих, «История искусства».)

Наконец, была ли революция в том, что апостолы сидели за столом, а не лежали вокруг него, как принято в иудейской традиции? Вновь ответ отрицательный. До Леонардо уже и Кастаньо, и Гирландайо усаживали апостолов вокруг стола. Однако тут мы подбираемся к отходу от традиции. Обратите внимание: на этих фресках Иуда написан отдельно. Его вообще было принято выделять из общего ряда — если не в пространстве фрески, то посредством отличительных жестов и эмоций. Да Винчи решился выделить Иуду исключительно композиционно. Он сидит вместе со всеми, но оттенен цветовой гаммой и сжимает мешочек с деньгами в руке.

Так в чем же все-таки гениальность работы Леонардо? Дело не столько в применении перспективы или реалистичности различных эмоций апостолов. Но в том, что после внедрения в художественную практику новых приемов стало сложно использовать старые, а именно композиционное единство. Без него сложно было представить не просто роспись храмов (все-таки было важно, чтобы фреска красиво смотрелась с большого расстояния и вписывалась в окружающий архитектурный ландшафт), но и понятие гармонии.

Гармония формы — одна из ключевых философских идей Возрождения. Современники да Винчи опирались на учения Пифагора о гармонии числовых соотношений (пропорций) и трактаты Платона о геометрической метафоре. Геометрия была синонимом красоты, важнейшим компонентом. Искусство без гармонии — это как сторис без фильтров в одной запрещенной нынче социальной сети.

Обычно в попытке охватить все и сразу у художника начинала ломаться перспектива, или тела походили больше на плоские готические фигуры, или композиция утрачивала совершенство и симметричность, а если худо-бедно удавалось найти баланс, то работа выглядела как нагромождение тел и теряла визуальную привлекательность.

Именно Леонардо да Винчи элегантно и красиво совместил в работе, заказанной ему его покровителем герцогом Лодовико Сфорцей, все новые приемы живописи. Не говоря уже про фирменную светотень, делающую фигуры живыми и подвижными. Когда современники Леонардо увидели фреску в монастыре, они вроде наблюдали хорошо и давно знакомую религиозную сцену, но впервые в максимально реалистичном и эмоциональном исполнении. При этом соблюдалась привычная гармония композиции. Как если бы они вдруг увидели сцену трапезы Иисуса с учениками живьем.

Это было действительно абсолютно гениально.