На изящном: «Герника» — история самой известной пацифистской картины

87 лет назад мир узнал слово «Герника». Через несколько дней после трагедии Пабло Пикассо написал картину с одноименным названием, которую будут считать главным его шедевром.

Разборов картины и ее символов множество, хотя сам Пикассо никогда не давал трактовок. Интерес представляет контекст, в котором она была написана. Почему именно эту тему художник выбрал для выставления в павильоне Испанской республики на Всемирной выставке в Париже? Что это означало для него и его современников?

С 1936 года Испания охвачена гражданской войной. Противостояние ведется между левосоциалистическим (республиканским) правительством страны, поддерживаемым коммунистическим СССР, и право-монархическими (националистическими) силами во главе с будущим диктатором Франсиско Франко. Последних поддерживали фашистская Италия и нацистская Германия, но физическое участие Германии в войне всячески отрицалось.

За событиями пристально следит мировая общественность: в Испании множество военных корреспондентов, которые фотографируют места боевых действий и пишут репортажи. Такой активный интерес был связан с ожиданием того, как будет разворачиваться конфликт. Левые СМИ поддерживали Испанскую республику, а правые — националистов.

Весной 1937 года Франко начал наступление на севере Испании. Его главной целью был захват Страны Басков, которая контролировалась республиканцами. На пути к захвату Бильбао стоял небольшой баскский город Герника, который имел для местного населения серьезное историческое и культурное значение, так как именно здесь ранее проходили старинные народные собрания, здесь хранился исторический бискайский архив, а символом басков было дерево Герники.

Вероятно, вы думаете, что ужас Герники в том, что это была необоснованная бомбардировка мирного города, но это не совсем так. Сухие факты свидетельствуют о том, что Герника в день бомбардировки, 26 апреля 1937 года, согласно существующему в то время военному праву, не была «незащищенным мирным городом», как установил специалист по военному международному праву Маркус Ханке (Marcus Hanke).

В Гернику отступили войска республиканцев, там располагались военные заводы, стратегически важный мост, разрушение которого отрезало бы бегущие республиканские войска. За Герникой был Бильбао, захват которого был важен для контроля севера Испании.

В общем, нападение на город было ожидаемо, что не умаляет трагичности и недопустимости последовавших военных действий. 26 апреля 1937 года авиация армии Франко сбросила на город от 30 до 40 тонн бомб. По последним объективным оценкам, 150–250 человек погибли непосредственно во время бомбардировки, еще около 600 человек умерли в больнице города Бильбао, куда были доставлены пострадавшие из Герники и окрестностей. Большая часть города сгорела — пожар не удалось потушить, поскольку в Гернике не было пожарной части.

Но, как бы цинично ни звучало, в масштабах буйного информационного потока бомбардировка могла остаться незамеченной. Как, к примеру, особого значения не придали бомбардировке итальянскими военно-воздушными силами другого испанского города, Дуранго: были убиты около 250 человек и разрушена большая часть города.

Спасибо нужно сказать британскому журналисту Джорджу Стиру. Он приехал в Гернику спустя шесть часов после бомбардировки и составил максимально подробный и, что важно, субъективный репортаж для The Times, который опубликовали на следующий же день. В статье впервые были представлены фотографии, доказывающие участие Германии в испанской гражданской войне. Статья носила жесткую антифашистскую направленность с соответствующей риторикой: «тысячи убитых», «желание немцев уничтожить колыбель баскской расы», «базарный день, в который весь город собрался на рынке и лег под бомбами», «город ни в коем случае нельзя было причислить к военным объектам». Для пущего эффекта Стир завысил количество жертв аж до трех тысяч, что с учетом общего населения города, 3700 человек, выглядело немыслимо, но это подхватили все мировые СМИ. Эти цифры были представлены в большинстве литературных источников с того периода до 1970-х годов. Сейчас, по одной из версий, авторства издания La Razón, Стир указал такие цифры потому, что писал статью по заказу военно-промышленного лобби с целью настроить правительства США и Великобритании даже не столько против Германии, сколько на производство вооружений.

С такой подачей материала Стир попал в самый нерв, и мировая общественность взорвалась. Все и так подозревали фашистов в подвохе, а тут фотографии мертвых, описание жестокой бомбардировки мирного населения. Мир был в ужасе, так как стало понятно, что в следующей войне воздушные силы воюющих наций смогут стереть с лица земли целые города.

Репортаж Стира перепечатала The New York Times, сюжеты вышли в New York Post, Daily Express и многих других изданиях. Так бомбардировка Герники стала одним из самых ярких пропагандистских военных актов в истории ХХ века.

Через несколько дней служба пропаганды Франко опубликовала международное официальное заявление с опровержением, обвиняя республиканцев в том, что они сами подожгли город и вообще ничего такого не было, бомбили точечно и только военные объекты. Опровержения представила и националистическая партия Германии. Но мировую общественность это еще больше возмутило, хотя многие, в основном консервативные СМИ, пошли на попятную.

Если с учетом этой информации посмотреть на картину Пикассо, то ситуация складывалась так. Правительство Испанской республики заказало ему картину для испанского павильона на Всемирной выставке в Париже еще в начале 1937 года, но у художника не было яркой идеи вплоть до появления новостей о Гернике. Событие, которое потрясло весь мир и находилось на первых полосах всех газет, выглядело наиболее логичным выбором. Актуальнее и ярче ничего не придумаешь.

К тому же Пикассо, как и Сальвадор Дали, поддерживал республиканцев и часто высказывался против фашистов. Он явно не хотел, чтобы мир забыл про Гернику, которая выставляла их в неприглядном свете. Даже использовал черно-белую краску для аналогии с документальной фотографией из репортажей, доказывавших факт нападения.

Несмотря на то что Пикассо подчеркивал, что картина не носила политический характер, будем честны: известный художник пишет полотно для одной из воюющих сторон... Даже если бы он изобразил цветок, все равно высказал бы позицию. Более того, Пикассо получил от республиканцев 150 тысяч франков — 15% стоимости всего павильона Испании, в девять раз больше, чем ему заплатили за самую дорогую из ранее проданных работ.

Публика «Гернику» не оценила. Несмотря на шумиху в газетах, мирная Европа хотела видеть прогресс и светлое будущее, а не смерть и ужас. Пресса восторженно писала о павильонах Германии и СССР (последний был увенчан «Рабочим и колхозницей»), а павильон Испании даже не был упомянут в каталоге «главных объектов выставки».

Вот так быстро — всего за месяц — интерес современников к горячей теме угас.

Но благодаря резонансу и популярности Пикассо «Гернику» до сих пор используют как один из ключевых антивоенных символов, репродукции шедевра часто появляются на антивоенных протестах по всему миру. С 1984 года гобелен, изготовленный под руководством Пабло Пикассо по заказу бывшего вице-президента США Нельсона Рокфеллера, висит у входа в зал Совбеза ООН.