Дизайнер Nike Тоби Хэтфилд — об инновациях, кроссовках будущего и о том, как совершать обдуманные риски

Именно ему принадлежит разработка одной из самых инновационных моделей Nike Air Presto, первых кроссовок универсальных размеров S, M, L и XL. Сам Хэтфилд называет Nike Air Presto «футболкой для ног» (в них и правда комфортно, как в футболке). Он же придумал беговые кроссовки Nike Free c гипергибкой подошвой, в которых сейчас бегает полмира. Этими моделями его заслуги не ограничиваются: совсем скоро компания выпускает три новые пары кроссовок с технологией FlyEase, которая избавила спортивную обувь от шнурков без потери ее функциональности. Тоби Хэтфилд, который сейчас занимает должность старшего директора по инновациям Nike, рассказал Правила жизни о системе FlyEase и о том, как будут выглядеть кроссовки будущего.

Ваш брат Тинкер Хэтфилд однажды сказал, что его работа как дизайнера обуви — сделать так, чтобы нога человека работала лучше. Другой дизайнер, с которым мне довелось общаться, описывал свою миссию как «преображение инноваций в хороший продукт, который люди захотят купить». Что значит для вас ваша работа? В чем вы видите конечную цель?

Для меня главное в работе — прислушиваться к голосу атлета, изучать его потребности, помочь ему на 100 % развить свой потенциал и в конечном итоге создать продукт, который окажется полезен для многих атлетов по всему миру.

Вы были профессиональным спортсменом и занимались прыжками с шестом. Как вышло, что вы стали дизайнером?

Я получил несколько серьезных травм и некоторое время работал тренером, а потом, в 1990 году, перешел в Nike. Я начинал с изучения материалов, а потом стал учиться конструированию обуви. Потом меня отправили в Тайвань, где спустя какое-то время я занимался созданием нашего первого центра исследований и разработок Nike Innovation Kitchen. Когда мы его наконец открыли и я увидел наш склад для образцов, подумал: «О боже, я ведь могу сидеть здесь и придумывать все, что мне вздумается!» Для меня словно открылись новые двери, и так я стал дизайнером-инноватором, хотя меня об этом никто не просил. (Смеется.) Примерно в этот же период я начал работать над дизайном, который впоследствии стал известен как Air Presto, а также создал золотые шиповки для Майкла Джонсона, в которых он выступал на Олимпийских играх 1996 года.

Довольно дерзкий ход был с золотым цветом шиповок. Вы были уверены в успехе?

Майкл Джонсон пообещал сам себе и миру, что он выиграет две золотые медали в дисциплинах, которые прежде никому не давались в рамках одного соревнования. Ну а мы в Nike никогда не сомневаемся в наших атлетах, и хочется верить, что наша уверенность передается и им. Так что я был счастлив видеть, как Джонсон два раза первым пересек финишную черту в наших шиповках.

Вы часто рискуете в своей профессиональной карьере и в личной жизни?

Поскольку я занимаюсь инновационными технологиями, рисковать приходится часто, но я хочу подчеркнуть, что это всегда обдуманный риск. Вы вкладываете в идею очень много мыслей и усилий и реально хотите добиться успеха. Это не означает, что все получится, потому что риск есть риск. Но он всегда четко взвешен. Своих дизайнеров я учу тому же: обдумывать свои решения. Но это на работе. В личной жизни я больше рискую по-глупому. (Смеется.)

Просто вы бросаете все усилия на работу, а на жизнь уже не остается.

Может быть! Хотя моя жена не прочь, чтобы я рисковал обдуманно и за пределами работы. (Смеется.)

Расскажите про технологию FlyEase? По сути, это тоже риск — делать спортивные кроссовки без шнуровки?

На самом деле, тут все начиналось с очень личной истории: сотрудник нашей компании Джефф Джонсон в 2001 году пережил сердечный приступ и у него перестала функционировать правая часть тела. Мы решили придумать для него специальную обувь, которую можно было бы без особых усилий поддеть с пятки. Это была история чисто под Джеффа, но он стал изучать, сколько еще людей в мире испытывают трудности со шнуровкой, — именно тогда мы впервые задумались об этой проблеме. Лет через десять лет нам пришло письмо от мальчика из Флориды, Мэттью Уолцера, у которого был церебральный паралич. Как и Джон, он не мог самостоятельно надеть обувь и зашнуровать ее, и мы стали думать, как ему помочь. Так появилась идея с молнией по всей задней стороне обуви, которую можно застегнуть лишь одной рукой. В 2015 году мы использовали технологию FlyEase на модели Nike Zoom LeBron Soldier 8 и запустили модель в продажу в Северной Америке. Теперь мы запускаем ее в модели Nike Zoom Pegasus 35 FlyEase.

Как устроена технология, раз она позволяет кроссовкам без шнурков плотно сидеть на ноге?

На самом деле, молния очень хорошо фиксирует ногу, а в застегнутом виде она не мешает и не двигается. Это для Джеффа мы делали специальную обувь для его реабилитации. Остальное время мы посвятили разработкам технологии, чтобы обувь служила будущему владельцу ничуть не хуже, чем обычные кроссовки на шнурках. Любой, кто наденет кроссовки с технологией FlyEase, не заметит разницы, за исключением того, что их проще надеть и снять.

Вы упомянули, что первой моделью с технологией FlyEase стали кроссовки Леброна Джеймса. Как он оказался задействованным в этом проекте?

Мэттью Уолцер был фанатом Леброна Джеймса. Ему на тот момент было около 16 лет — всем подросткам в этом возрасте хочется носить в школу баскетбольные кроссовки. И когда мы сделали для него специальную версию с технологией FlyEase, у него появилась возможность самому надевать кроссовки, не обращаясь за помощью к родителям.

Вы, должно быть, часто получаете письма от поклонников бренда. Что было такого в письме Уолцера, что привлекло ваше внимание?

Мне кажется, нас в целом зацепил общий дух письма. Мэттью напомнил нам о нашей главной миссии: «Если у тебя есть тело, ты — атлет». Он словно говорил: «Эй, Nike, я тут, не забывайте про меня». Не то чтобы мы совсем не занимались этой темой — мы уже начали делать разработки после ситуации с Джеффом Джонсоном. Письмо Мэттью просто поставило эту задачу в список наших основных приоритетов.

У нас в России продвигать идею «если у тебя есть тело, ты — атлет» довольно сложно — просто в силу того, что мы привыкли скрывать то, что считаем за недостатки. Об этом не принято говорить и выставлять напоказ. Как вы считаете, возможно ли побороть подобное восприятие — хотя бы частично?

Я действительно верю, что это возможно. Мне кажется, нужно понимать две вещи: во-первых, мы все рождаемся с физическим потенциалом, который нам предстоит реализовать. Во-вторых, мы все рано или поздно станем менее способными — это неизбежно с возрастом. Просто у некоторых, как у Мэттью Уолцера или Джеффа Джонсона, это происходит чуть раньше. Помогая людям с особыми потребностями, мы помогаем сами себе. Своим дизайнерам, работающим над новой моделью FlyEase, я говорю: «Вы делаете обувь, которую будете носить сами. Возможно, не сегодня и, надеюсь, не завтра. Но когда-нибудь вам захочется их надеть. Я и сейчас с удовольствием ношу FlyEase просто потому, что комфорт будет для меня еще важнее. Мне кажется, именно так и меняется восприятие — с осознанием, что мы все в одной лодке.

Какими, на ваш взгляд, будут кроссовки через 20–50 лет?

Хотел бы я знать! Возможно, меньше шнурков? (Смеется.) На самом деле, если говорить серьезно, мы продолжим создавать продукт, отвечающий потребностям атлетов, и смотреть в будущее. Так мы начинали работать около 50 лет назад — и продолжаем до сих пор.

Хорошо, вернемся в настоящее. Назовите 5 своих любимых моделей кроссовок с точки зрения технологичности и дизайна.

Хорошо, в обратной последовательности:

Последний вопрос: расскажите, какими правилами вы руководствуетесь в профессиональной карьере и в личной жизни?

Рискуйте обдуманно, будьте любопытны и всегда делайте то, что любите.