Мужчины, женщины, трансгендеры и не только: почему стоит увидеть новую выставку Gucci о маскулинности
«Великий ум обязан быть андрогинным», — написал в 1832 году британский поэт Сэмюэль Тэйлор Кольридж. Он имел в виду, что любой человек, который хочет созидать, должен в одинаковой степени уметь понимать людей всех полов и гендеров. 183 года спустя Алессандро Микеле, креативный директор Gucci, на вопрос i-D о том, что такое мужественность, ответит так: «Честно говоря, я бы не хотел давать ей определение. Огромное количество людей говорят о гендерной амбивалентности и разных типах мужественности, и я не уверен, что так уж четок в своем собственном понимании сексуальной ориентации. Я стараюсь играть с тем, что бесспорно существует. Моя идея в том, что мужественность — это красота, и если ты хочешь быть красивым, ты можешь выбирать любую интерпретацию красоты, которая тебе нравится. И это не будет означать, что ты не мужчина или не женщина». Это было сразу после показа его второй мужской коллекции для Gucci.
В 2019 году, говоря о мужской или женской моде, вы неизбежно будете говорить о понимании мужского и женского в принципе. И речь не о том, могут и должны ли парни носить юбки — то есть могут, конечно, но что это на самом деле значит? Что мир катится в тартарары или что патриархат как система трещит по швам? Отбирают ли мужские вещи женственность у девушек, а женские — мужественность у мужчин? Как в 1960-х короткая юбка стала символом сексуальной революции и предметом, имеющим гигантское надбавочное значение, так и сейчас мужские и женские вещи символизируют процессы намного более масштабные, чем содержимое наших с вами шкафов.
Бесчисленные исследования показывают, что если не миллениалы, то поколение Z (те, кто родился после 1995 года) относится к мужскому и женскому совсем иначе, чем их родители. Одно из таких исследований выпустило агентство Z. Irregular Lab совместно с Gucci. Результаты потрясающие: четверть представителей поколения Z допускают, что их гендер изменится в течение их жизни, а 45% из них думают, что это произойдет 2−3 раза. Вот что об этом думают сами опрошенные: «Нельзя считать что-то неправильным только потому, что вы этого не понимаете» (Сара, 20 лет, Лондон); «Мужчина — это кто угодно, кто верит, что он мужчина» (Иса, 18 лет, Нью-Йорк); «Общество часто определяет мужчин как более одаренных, сильных и менее эмоциональных, чем женщины. Еще общество считает, что мы доминируем. Так вот, все это неправда» (Картер, 21 год, Бруклин); «Гендер — это социальный конструкт! Это фальшивка, ребят! Просто забудьте о нем!» (Грейс, 20 лет, Чикаго).
В такой непростой ситуации Gucci устраивают у себя во флорентийском пространстве Gucci Garden выставку Il Maschile — Androgynous Mind, Eclectic Body («Мужчина: андрогинный разум, эклектичное тело»). И открывают ее в один день с 95-м трейд-шоу мужской моды Pitti Uomo.
Сама выставка — это несколько новых залов плюсом к той постоянной экспозиции, которую Gucci представили в прошлом году. Они рассказывают об образе мужчины во вселенной бренда и о том, как он менялся на протяжении десятилетий. Но на самом деле, выставка нагляднее любого исследования показывает, что мужественности в ее классическом понимании не существует. Точнее, она существует, но как один из миллиона вариантов, которые есть у человека, носящего мужскую одежду.
Экспонаты Il Maschile — Androgynous Mind, Eclectic Body собраны из коллекций Gucci разных лет. В центре основного зала — красная шифоновая блузка с бантом из первой коллекции Алессандро Микеле для Gucci: зимой 2015 он выпустил на подиум девочек и мальчиков, которые выглядели не то что бы неженственно или немужественно, а в целом примерно одинаково — и эта красная блузка, которую носили и на показе и девушки, и юноши, стала символом. Почти как пресловутая мини-юбка.
Рядом — кожаные куртки, придуманные Томом Фордом во время его работы в Gucci. Это была эпоха агрессивной маскулинности и такой же агрессивной женственности. В соседнем зале выставки можно посмотреть видео с архивными показами, и на одном из них видно, как работал с гендером Форд: на мужском показе Gucci ходили мачо в крокодиловых куртках, а вместо сет-дизайна были шесты для стриптиза, вокруг которых танцевали девушки в стрингах, расшитых стразами.
Здесь же — более старые предметы из периода «с 1960-х и до Тома Форда». Это время, когда в Gucci придерживались традиционных взглядов на мужское и женское. Тут можно рассмотреть классические «мужские аксессуары»: спортивная сумка с внешним чехлом для теннисной ракетки, подставка под курительные трубки, набор для покера, пепельница — и тут же выставлены поясные сумки в кристаллах, шитые кристаллами же артистичные броши-банты, разноцветные перстни, а еще мужские юбки и ботинки на больших каблуках. Они, конечно, созданы уже при Микеле.
Очень в лоб, зато доходчиво Алессандро Микеле и Мария Луиза Фриза, куратор Il Maschile — Androgynous Mind, Eclectic Body, показывают: это вещи из разных вселенных, их носили совсем разные люди, но все они были мужчинами. Надень они бархатный костюм в цветах или крокодиловые ботинки, огромный разноцветный перстень или смокинг, они мужчинами останутся. Потому что «мужественность» намного сложнее, чем картонный образ мужчины-защитника или мужчины-каменной стены, к которому любят обращаться приверженцы патриархата и сценаристы плохих голливудских комедий.
А закольцовывают Il Maschile — Androgynous Mind, Eclectic Body две комнаты с расписанными стенами. Это работы художницы MP5 (если что, художница — тезка немецкого автомата из семейства пистолетов-пулеметов Heckler & Koch MP5). Она расписала стены графичными фигурами — в итоге получилась не просто роспись, а витрина одной из главных общественных дискуссий прямо сейчас. MP5 нарисовала совсем разных людей: мужчин и женщин, физически здоровых и с ограниченными возможностями, гомо-, би- и гетеросексуальных, прошедших операцию по смене пола и довольных своим полом, данным от рождения, худых, полных, всяких. Всем им нашлось место в комнатах в Палаццо делла Мерканциа, где находится Gucci Garden.
И это отличный пример, как стоит брендам в 2019 году доносить свою генеральную идею до аудитории, — а также наглядное доказательство того, что все рамки, все псевдонерушимые конструкты «мужчина должен» и «женщина должна» не существуют нигде, кроме как в наших головах.