«Кэрролл на вашей стороне»: как дизайнеры вдохновляются книгами, а писатели становятся модными иконами
Пальто Фицджеральда и очки Капоте
Трудно сказать, когда именно началось взаимопроникновение моды и литературы и что, собственно, можно взять за точку отсчета. Денди и модниц среди великих писателей всегда было немало. Оскар Уайльд, например, еще в 1885 году опубликовал в газете The New York Tribune эссе «Философия платья», в котором рассуждал о том, как для образованного человека важно быть не только начитанным и утонченным, но и элегантным. Текст сопровождался вполне конкретными советами для мужчин и женщин — о том, как выбирать костюм, завязывать галстук, краситься, и как вообще добиться успеха, используя одежду в качестве вспомогательного средства — по мнению Уайльда, средства, чрезвычайно важного. «Хорошо выглядеть и одеваться — это необходимость. Иметь цель в жизни — нет», — писал автор «Портрета Дориана Грея». Публикация эссе принесла Уайльду славу «модного активиста», и в 1887 году он стал редактором журнала о моде и красоте «Мир женщины». На этом посту писатель оставался до 1889 года и, в числе прочего, активно выступал за освобождение женщин от корсетов, также предрекал, что в ХХ столетии гендерные границы в одежде станут куда более размытыми, а манера одеваться будет связана с родом занятий в большей степени, чем с Полом. Как понятно сейчас, его слова были пророческими.
Несколько десятилетий спустя слава одного из главных литературных модников закрепится за Фрэнсисом Скоттом Фицджеральдом. Бытописатель нравов «века джаза», как и его герои, любил моду и красивые вещи. Волосы он зачесывал на прямой пробор и укладывал лаком, так что они блестели — по моде тех лет. У автора «Великого Гэтсби» была внушительная коллекция галстуков, а пальто он носил самые элегантные — например, популярное в 1920-е годы двубортное Честерфилд.
Уже в Нью-Йорке 1960-х одним из самых стильных представителей богемы был Трумен Капоте. Как известно, автор «Завтрака у Тиффани» любил красивую жизнь и дорогие вещи, а среди его близких подруг быль сплошь светские дамы. Визитными карточками стиля писателя были минималистичные черные водолазки, галстуки-бабочки, пиджаки из магазина Brooks Brothers и длинные шарфы популярного в те годы итальянского бренда Bronzini. И, разумеется, нельзя представить Капоте без очков в стильной роговой оправе. В XXI веке ими продолжают вдохновляться дизайнеры. Оправа Truman, например, до недавних пор была в линейке канадской марки Binocle и до сих пор есть у американского бренда Madson.
Во второй половине ХХ века счет уже пошел на десятки — буквально что ни писатель, то модная икона. Автор скандального романа «Долина кукол», американская писательница Жаклин Сьюзанн, например, владела внушительным гардеробом, носила огромные серьги и обожала Pucci и Chanel. «Королева любовных романов» Даниэла Стил (на минуточку, входит в десятку самых продаваемых англоязычных авторов) когда-то училась на дизайнера в известной американской школе Parsons и с юности любит модную одежду и аксессуары — ее можно встретить с сумкой Hermes, в платьях Balenciaga и кутюрных Dior и в твидовых жакетах Chanel.
Но, пожалуй, самым ярким живым подтверждением тому, что писателю вовсе не зазорно интересоваться одеждой и предметами роскоши, а дизайнер вполне способен быть не только талантливым художником и портным, но и литератором, была Соня Рикель. Об этом знают не все, но основательница самого «французского» модного дома, выпустила 13 книг, в том числе сборник сказок и несколько художественных романов. Героиня одного из них — «Красные губы» — говорит влюбленному в нее мужчине, который просит, чтобы она сняла платье: «Ничего я не сниму. Мне мое платье нужно. Это оно рассказывает обо мне окружающим, помогает мне выйти на сцену».
Данте помог в карьере
Начиная примерно с 1990-х годов, модные дизайнеры стали открыто черпать вдохновение для коллекций в произведениях писателей. Одним из первопроходцев был Александр Маккуин. Показ осень-зима 1996 он, например, посвятил «Божественной комедии» Данте, коллекция так и называлась — Dante. Шоу прошло в Церкви Христа в районе Спиталфилдс в Восточном Лондоне — именно в этих окрестностях в XIX веке совершал свои убийства Джек-потрошитель. Кроме того, мастера позднего барокко, архитектора Николаса Хоксмура. спроектировавшего здание, в свое время обвиняли в связях с сатанистами. Одним словом, локацию с более зловещей атмосферой нужно было еще поискать — она как нельзя лучше подходила для шоу, вдохновленного произведением, рассказывающем о путешествии по загробному миру, в том числе, по всем кругам Ада.
Модели дефилировали по церкви в облегающих платьях из черного кружева, в корсетах и экстравагантных головных уборах авторства Филиппа Трейси и в вещах с принтами в виде снимков военного фотографа Дона МакКаллина, который был фоторепортером во времена американского вторжения во Вьетнам (фото были напечатаны на ткани нелегально — в этом помог один из сокурсников Маккуина). Война — а вернее, ее связь с религией — стала еще одной темой шоу, наряду с самой известной поэмой Возрождения. Показ стал одним из важнейших в карьере дизайнера — вскоре с ним связались представители LVMH и предложили занять пост креативного директора Givenchy. Как известно, Маккуин предложение принял, но и собственный бренд не бросил — и затем еще несколько раз цитировал в своих коллекциях великие книги.
Так, через год, в сезоне осень-зима 1997, он посвятил показ роману Герберта Уэллса «Остров доктора Моро» — о зловещем вивисекторе, который живет на необитаемом острове и ставит эксперименты над животными, пытаясь превратить их в людей. На сей раз Маккуин одел моделей в меха, кожу и жакеты со строгой линией плеч, а визажист Тополино с помощью макияжа превратил их в подобия не то зверей, не то хищных птиц. Референсом для коллекции Alexander McQueen осень-зима 1999 года стал уже легендарный хоррор сияние. Правда, сложно понять, что вдохновило дизайнера в первую очередь — роман Стивена Кинга или его не менее знаменитая экранизация, которую снял Стенли Кубрик с Джеком Николсоном в главной роли. Как бы там ни было, зал был усыпан искусственным снегом (отсылка к мест удействия романа и фильма, отелю в заснеженных горах), а в числе «героинь» фигурируют зловещие девочки-близняшки.
«Франкенштейны наших собственных жизней»
В нулевые годы эстафету переняла бельгийка Энн Демельмейстер. Коллекцию осень-зима 2007 она посвятила роману Вирджинии Вульф «Орландо». Центральный персонаж фантастического модернистского текста (его прообразом была подруга Вульф, писательница Вита Сэквилл-Уэст) путешествует между эпохами, меняет возлюбленных, занятия, увлечения, наряды, а главное — гендер. Первую половину книги Орландо мужчина, вторую — женщина. В коллекции Ann Demeulmeester тоже нашлось место гендерной флюидности: женщины на показе были одеты в черные бархатные фраки и смокинги, мужчины — в пышные белоснежные блузы, отделанные кружевом.
Стоит отметить, что «Орландо» вообще одна из самых цитируемых в моде книг. К роману Вульф и его экранизации 1992 года с Тильдой Суинтон в главной роли обращались Burberry в сезоне осень-зима 2016, Рэи Кавакубо для мужской линейки Comme des Garcons в сезоне весна-лето 2020 (в 2019 году дизайнер также создала костюмы для оперы по мотивам «Орландо», которая шла в Вене) и наконец Ким Джонс для Fendi (haute couture, весна-лето 2021).
Свой первый показ в статусе креативного директора итальянского модного дома дизайнер посвятил творчеству Вульф, а также британским интеллектуалам из кружка Блумсбери, к которому, кроме писательницы, принадлежали Вита Сэквилл-Уэст, Э. М. Форстер, Бертран Рассел и некоторые другие литераторы, художники и мыслители. Модели ходили по подиуму между прозрачными шкафами, заполненными книгами, в числе аксессуаров были отделанные металлом клатчи в виде томов, а во время шоу голос вслух зачитывал строки из любовного письма, которое Вирджиния Вульф написала Вите Сэквилл-Уэст в 1928 году.
Так же как «Орландо» модные дизайнеры, пожалуй, любят разве что «Алису в стране чудес». В 2010-е все те же Comme des Garcons выпустили коллекцию футболок с принтами, отсылающими к роману Кэрролла, а в сезоне осень-зима 2011 Алиса стала главным вдохновением для Вивьен Вествуд. На подиум тогда, в числе прочих, вышли «Безумный Шляпник» в головном уборе с высокой тульей и в брюках в яркую сине-оранжевую клетку, «Червонная Королева», увенчанная большой, съехавшей набекрень красной короной и сама «Алиса» — с ярко-розовыми волосами, в леггинсах и в сапогах до колена, расшитых разноцветными перьями.
Позже, в 2015 году, в честь 150-летнего юбилея книги Вествуд оформила обложку подарочного издания романа, а также написала к нему предисловие на несколько страниц — в нем она порассуждала о капитализме (который призвала как можно скорее «прикончить»), экологии и свободе самовыражения. «Дети! Всегда оставайтесь неудовлетворенными, — написала "королева панка", обращаясь к читателям. — Тот мир, который, как нам кажется, мы знаем, таков лишь оттого, что видеть его под этим углом нас побуждают условия. Быть может, на самом деле, все вовсе не то, чем кажется. Кэрролл на вашей стороне. Всегда удивляйтесь».
И, разумеется, говоря о книгах наиболее любимых модной индустрией, нельзя не упомянуть «Франкенштейна» Мэри Шелли. В разное время отсылки к этой мрачной сказке о том, как один ученый попытался создать искусственного человека, можно было найти у Александра Маккуина, Кристофера Кейна и Prada. Но, конечно, самым ярким оммажем до сих пор остается коллекция Gucci осень-зима 2018 — та самая, на показе которой модели шли по подиуму, превращенному в импровизированный анатомический театр, держа под мышками искусственные копии своих голов и маленьких игрушечных драконов. В комментарии к показу Алессандро Микеле сравнил любое творчество с изысканиями ученого Виктора Франкенштейна, который мечтает совершить прорыв и обойти законы мироздания. «Мы все Франкенштейны наших собственных жизней, — сказал дизайнер. — Мы работаем в лабораториях, которые находятся у нас в головах. Хирургические приборы символизируют то, как мы сами себя меняем, наши физические свойства и грани того, что считаем возможным. Одежда просто помогает нам стать теми, кем мы хотим».
В последние пару лет дизайнеры продолжают вдохновляться книгами — причем уже не только классикой, но и современными бестселлерами. Так, датский дизайнер Сесили Бансен посвятила коллекцию осень-зима 2022 своей землячке, писательнице Тове Дитлевсен, в числе прочего, автору автофикшн-трилогии, куда входят романы «Детство», «Юность» и «Зависимость». В коллекции преобладали мягкие силуэты, отделка рюшами и пастельные оттенки — отсылки к тому, какими Дитлевсен изображала девочек в своем «Детстве». «Литературным» получился и показ Пьера Паоло Пиччоли для мужской линии Valentino в сезоне весна-лето 2024. Главным референсом стал нашумевший роман американки Ханьи Янагихары «Маленькая жизнь» о насилии, дружбе и преодолении травмы — на вещах из коллекции есть принты со строчками из книги.
Проза вместо пресс-релиза
Сотрудничество модных брендов и писателей постепенно выходит за рамки привычной схемы, когда первые просто цитируют в своих работах произведения вторых. Литераторы стали больше, чем просто поставщиками референсов — они превратились в муз, соратников, а иногда практически равноправных партнеров. Так, в 2015 году — эру Фиби Файло — Celine сделали героиней своей рекламной кампании писательницу и икону интеллектуалов Джоан Дидион. Портрет, на котором 80-летняя автор «Года магического мышления», полностью седая и невероятно элегантная, демонстрирует новую модель солнцезащитных очков, снял Юрген Теллер.
А вот икона читающих зумеров, автор хита буктока, романа «Мой год спокойствия и релакса» Отесса Мошфег, стала музой американского дизайнера с иранскими корнями Мариам Нассир Заде. На неделе моды в Нью-Йорке в сезоне осень-зима 2022 писательница вышла на подиум на показе бренда. Кроме того, Мошфег уже несколько лет сотрудничает с дуэтом Proenza Schouler. В 2021 году она написала по заказу бренда короткий рассказ, который могли прочитать гости шоу — о девушке, попавшей на необычную вечеринку, организованную концептуальными художниками. В 2023 году коллаборация продолжилась — писательница сочинила текст, состоящий из дневниковых записей вымышленной женщины, которая рефлексирует о себе и об отношениях с детьми. Рассказ на очередном показе зачитывала вслух еще одна муза бренда, актриса Хлое Севиньи. «По ряду причин нам хотелось посотрудничать с кем-нибудь, кто смог бы перевести наши мысли и идеи на язык слов, — в один голос утверждали дизайнеры Proenza Schouler Джек Макколоу и Лазаро Эрнандес еще три года назад. — Мы были поражены тем, как Отесса сумела передать настроение нашей коллекции. Причем она сделала это очень образно, но тон получился таким интимным».
Так что же, писатели — новые инфлюенсеры? Возможно, да. Причем тренд, кажется, дошел уже и до России. Бренд «Твое», например, этим летом выпустил капсульную коллекцию одежды совместно с читательской платформой «Литрес». На вещах — цитаты Достоевского, Гоголя, Чехова, Лермонтова, Куприна, Толстого и Грибоедова, а для рекламной кампании в соцсетях сняли тех, кто имеет к миру литературы непосредственное отношение — писательниц Ольгу Брейнингер, Ольгу Хейфиц и Ларису Парфентьеву, а также шеф-редактора «Литреса», книжного обозревателя Екатерину Писареву.
Объяснение тому, почему модные марки все чаще смотрят в сторону литераторов, пытаются найти и теоретики моды — и, кажется, к их рассуждениям стоит прислушаться. «Литература живет в медленном ритме, — считает доцент кафедры теории моды нью-йоркской школы Parsons Франческа Граната. — Возможно, именно это и нужно сейчас fashion-брендам — ощущение более размеренной и "осознанной" жизни в эпоху, когда весь мир — и мир моды, в первую очередь — существует на сверхвысоких скоростях».
