В глубинке души: 5 самых необычных музеев России

Музеи хлеба, молока, красных нитей, синих тарелок, советского прошлого – проще перечислить, каких нет на просто- рах нашей необъятной родины. Затерянные в уездных городах, они иногда скрывают не меньше любопытного, чем большие культурные площадки в крупных городах. За примерами далеко ходить не надо: вот пять самых наглядных.

Частные музеи возникают по-разному: из интереса к теме, любви к искусству или по воле случая. Но чаще все начинается с коллекции, как в Музее ложки в историческом центре Владимира. Ложки — страсть создательницы Татьяны Пикуновой. В уникальном собрании их 20 тысяч. Такого больше нигде не увидишь. Этот факт зафиксирован документально – в Книге рекордов Гиннесса.

В небольших залах выставлена самая ценная часть ложечного собрания – в хронологическом порядке: от древнеегипетских огромных и немного несуразных, но уже прихотливо украшенных ложек до изысканных аристократических, принадлежавших семейству Виндзоров.

Есть ложки из Уэльса, где, как сообщается, с XVII века увлюбленных мужчин принято вырезать ложку любви и дарить понравившейся девушке. Ремесло так и называется — «лавспун». Суровый валлийский вариант валентинки обычно декорировали понятными символами вроде замочка. Принять такую ложку значило как минимум согласиться на дальнейшее ухаживание.

В наличии и другие чудеса. Например, в боливийскую ложку тупу инкрустирована монета 1936 года. Считается, что такая ложка играла в Боливии еще и роль стильного аксессуара вроде колье или браслета. Кто знает, может быть, археологи будущего обнаружат во Владимире это уникальное собрание. Какой им представится владимирская культура?

Характер местного музея был практически предопределен. Вообще, музей каши гармонично смотрелся бы рядом с коллекцией ложек, но кладезь кашеварных традиций находится в Тверской области в крохотном городе с говорящим названием. Музей расположен в купеческом здании XIX века. Гостей встречает создатель и хозяин Василич, с порога предлагающий всем желающим по стакану домашнего белого кваса, по вкусу больше всего напоминающего свежеиспеченный хлеб. Закусить можно кашинскими жамками, маленькими тонкими пряниками.

Василич называет свое детище Музеем каши и кашинских традиций. Здесь говорят о каше во всех ее формах и многочисленных разновидностях. Есть, например, зеленая – из ржи. Но встречаются и более экзотические, такие как каша из березы. Варят ее из тонкого слоя флоэмы (которая находится между корой и стволом), и это тот случай, когда блюдо, изобретенное в незапамятные времена крестьянами, было бы уместно в меню модного ресторана высокой кухни.

Помимо прочего, кашинский музей, вероятно, единственное место на планете, где дети относятся к каше спокойно и даже с некоторым интересом. Их активно вовлекают в процесс — например, дают самостоятельно истолочь зерно. Музей можно порекомендовать и адептам здорового питания. Но не только им. В конце концов, каша в России всегда была полноценным блюдом, и даже молодоженов посыпали не лепестками роз, а пшеницей или просом.

Знаменитый музей утюга расположился встаром домеXIX века вдревнем Переславле-Залесском. Коллекция(по крайней мере, в сравнении с ложечной) не слишком большая – всего пара сотен экземпляров, – но чрезвычайно фактурная: здесь есть и конструкции, похожие на детали космических кораблей, и дизайнерские литые чугунки. Камерность музею утюга даже идет — здесь вы найдете и остроумные описания экспонатов, и отличный интерьер, и непринужденные экскурсии. Немного тактильности, немного интерактива, немного исторических баек.

Раньше утюги нагревали в печках, потом в специальные жаровни подкладывали уголь. Позже появились варианты со спиртом или газом, по принципу работы напоминающие керосиновые лампы. Затем появилось электричество. И чугунные утюги, как и другое знаковое изобретение прошлого, паровозы, отправились в музеи.

К счастью, для того чтобы полюбоваться утюгами, не нужны ангары и рельсы. Зрелище меж тем почти такое же величественное.

Есть ли на свете что-нибудь романтичнее маяка? Эти конструкции столетиями очаровывали поэтов и авантюристов, которые слетались на их свет. Но работа смотрителя на практике оказывается делом сложным и не таким романтичным, как может показаться со стороны. Что такое маячная служба и как устроены маяки – об этом рассказывает небольшой музей в Кронштадте.

Его собирали буквально по обочинам. Например, редкую британскую линзу Френеля 160-летней давности нашли на свалке, а ведь таких экземпляров в мире почти не осталось. На оптике здесь делают большой акцент: это как раз то, что обычно недоступно широкой публике, так как все действующие маяки в России – режимные объекты. Во время экскурсий сверкающие линзы крутятся вокруг своей оси и монотонно гудят.

Музей богат на причудливые и – главное – работающие механизмы. Как выглядят установки для борьбы с птицами? Как без участия человека меняли лампочки на автономных маяках? Но механизмами дело не ограничивается: на экскурсии рассказывают и о смотрителях – людях разносторонних, многие из которых успевают заниматься и творчеством.

Где еще открывать музей бумаги, если не в селе Полотняный Завод, рассуждали создатели «Бузеона» – и совершенно справедливо. Музей открылся в честь 300-летия местной бумажной мануфактуры, а название получил по созвучию с московским парком. Это современное и яркое собрание – видно, что кроме необходимой в таком деле души в него вложены еще и приличные средства.

«Бузеон» находится на территории заповедника, куда входит в том числе усадебный дом создателя мануфактуры Афанасия Абрамовича Гончарова, прапрадеда жены Пушкина. После смерти поэта Наталья Николаевна поехала горевать именно сюда, к семье. Местная бумага сыграла заметную роль в русской литературе: когда Пушкину не хватило денег на выпуск «Современника», родственники ссудили его бумагой.

«Бузеон» расположился в отреставрированном здании мануфактуры, где изготавливали бумагу. Здесь можно узнать абсолютно все о ней и обо всех сферах ее использования – от денег до посуды. Картина «Богатыри» на водя- ном знаке, оригинальный паспорт XVIII века, выданный в Российской империи гражданке Швейцарии. Можно даже научиться отличать японский лист из рисовой со- ломы от бумаги из фекалий панды – ведь никогда не знаешь, что пригодится.