Правильный вояж: Азамат Мусагалиев рассказывает, как приготовить астраханскую уху и почему Камызяк похож на кадр из фильма Кустурицы

Приезжать в Астрахань лучше так, чтобы не попасть под дождь или под гнус, — на первомайские праздники, например. Очень приятный август и первая половина осени: вплоть до 20-х чисел октября стоит просто шикарная погода, люди даже купаются в реке. А вот в июле Астрахань лучше избегать: на солнце до 60 ºC и очень влажно. Не зря эти места всегда были местом ссылки для гипертоников и астматиков. Летом даже сплит-системы ломаются от перенапряжения, и на улицах никого не увидишь. По трудовому законодательству при температуре свыше 40 ºC все предприятия должны прекратить свою деятельность. Но если посмотреть историю метеосправок, то указанный максимум всегда будет около 39 ºC.

В первую очередь нужно отправиться в Кремль. Это наша гордость: Астраханский кремль — одно из немногих исторических сооружений, сохранившихся до наших дней. Его, естественно, реставрируют периодически, но стараются сохранить первозданный вид.

Астрахань всегда была очень интересной и эклектичной в плане архитектуры: ближе к Волге — современная застройка, в центре города много ветхого жилья, которое не подлежит реставрации. На улицах Ахшарумова и Плещеева можно пофотографировать те самые старинные избушки, которые уже почти провалились. Но я склонен считать, что это не избушки проваливаются, а земля астраханская поднимается и растет. И конечно, любой астраханец обязательно показывает своим гостям набережную. Волга вообще сильнейшая река — и энергетически, и физически.

Мы в юности много времени проводили на территории студгородка. Весной, когда начинают играть гормоны, все гуляют парочками, сидят с гитарами на лавочках. Погода позволяет, да и само настроение астраханское — оно такое. Рядом со студгородком — две студенческие улицы: Савушкина и Татищева. Последняя упирается в центральный стадион, где играет местная команда «Волгарь». Мы всегда шли сначала на футбол, а потом на пляж.

Если вы планируете выехать из Астрахани, то нужно обязательно посетить Сарай-Бату. Это искусственная постройка 2011 года— декорация для фильма «Орда». Представьте: среди барханов в пустыне находится такой вот древний город, построенный по историческим источникам и полностью воссоздающий быт золотоордынского ханства.

Хочется больше рассказать, конечно, о местах, где я провел свое детство. Вырос я в Камызяке — полумифическом, полулегендарном месте. Такая, знаете, юмористическая колыбель. На самом деле это небольшой промышленный городок на берегу реки Кизань, где живут очень простые и веселые люди. Тебе никогда не скажут: «Я не знаю» или «Не мешай» — всегда подскажут, помогут, пожелают доброго дня и пригласят в гости. Ко всему относятся просто, с иронией и юмором — и в этой атмосфере рождается веселье и творчество. Мне всегда казалось, что секрет креативного мышления таится именно в таком общении.

Я не говорю, что это какое-то волшебное место, но для меня оно именно такое. Напоминает кадры из какого-нибудь фильма Кустурицы: всегда происходит какой-то веселый абсурд. Вот просто по центральной улице Камызяка идет курица. Или корова. Обычное дело, никого это не удивляет — и не потому, что корова в Камызяке священное животное. Она просто идет, и в этом нет ничего особенного. Астрахань в этом смысле другая. И я, конечно, не про коров и куриц. Другое отношение к жизни, другие диалоги. Это порт, потоковый город: все постоянно уезжают, приезжают — и так по кругу. Ты даже не всегда можешь нарисовать портрет типичного астраханца — это переплетение всевозможных культур и традиций. Рядом Кавказ, Калмыкия, Казахстан — такое соседство создает очень интересную взаимоуважающую атмосферу. Так уж сложилось исторически. Я всегда говорю, что астраханки — самые красивые девушки. Сразу и не определишь, какой она национальности: столько всего понамешано.

25 мая заканчивалась школа, а 27 мая я уже обычно был в селе — босиком, в одних шортах, с майкой на голове, с ровной чалкой. Чалка — это такая связка воблы. Срывал во дворе помидоры, выносил из дома хлеб — свой, домашний, мы его называли «таба-нан». Ты сидишь на улице целый день, ешь это все... А там уже и конец августа: тебе срезают пятки, стригут и отправляют в школу. А когда холодало — глубокий ноябрь, первые заморозки, — ты забегаешь в дом, потому что бабушка зовет к столу, и наяриваешь со свежеиспеченным хлебом все, что она приготовила. Потом просто вот так вот прижимаешься к ней, смотришь какой-то грузинский фильм про войну — и лучше этого, наверное, ничего нет. Хорошее и здоровое детство — абсолютно счастливое время, и это ценится особенно сильно.

Свои студенческие годы я провел в Астрахани — и сейчас, наверное, первым делом посетил бы студгородок, а потом и межвузовский студенческий клуб. Даже не знаю, существует ли он до сих пор, но раньше это было место, где любой студент мог заниматься тем, что ему интересно: танцы, музыка, КВН, шахматы — что угодно. Обязательно прошелся бы по аллее главного корпуса Астраханского госуниверситета — в этом парке я познакомился со своей супругой. Такая студенческая романтика — сорвать розы и устроить свидание на крыше 8-го общежития АГТУ. Там очень необычный вид, а я знал, как туда можно попасть, — и частенько бывал там. Вообще, астраханское лето очень теплое и очень звездное — небо будто совсем-совсем близко.

Когда хочется просто приятно провести время, можно отправиться на туристическую рыбалку — поставить удочку и при этом не ждать какого-то улова, развести костерок, сварить уху, разбить палатку, поиграть на гитаре, а потом собраться и уехать. Но в 1990-е, когда я жил в Астрахани, рыбалка была средством пропитания: если хочешь вечером поужинать, то на реке придется провести столько времени, чтобы ты был доволен уловом.

Я в детстве был очень болезненным — на рыбалку даже сил не хватало. И сейчас, когда ребята зовут с собой, я отказываюсь: надоело, да и не очень люблю. Однажды я на зимней рыбалке провалился под лед — мне было восемь лет. Река в тот год сильно замерзла — нужно было катить по льду шлюпку до того места, где лед становился слабоват, и только потом можно плыть. И вот несколько мужчин катят эту лодку, а я бегу впереди и проваливаюсь — прямо с головой ушел под воду. Может показаться, что это хвастовство, но я из любопытства даже открыл глаза под водой. В голове промелькнула мысль, что меня больше никогда не найдут — казалось, что унесло меня уже далеко. Но, как оказалось, не очень — всего полметра. Меня вытащили, отругали, переодели в сухую одежду и отправили домой.

Лотос — мистический, полусвященный цветок, и растет он не везде, это очень уникальная история для региона. Рядом с селом Увары есть небольшой островок, весь усыпанный маком, а рядом цветет лотос. На контрасте очень красиво, потому что мак — ярко-красный, сочно-красный, а лотос — с легкой розовинкой. А недавно, мне рассказывали, лотос зацвел на берегу реки Кизань — на противоположной стороне от камызякского Дома культуры, где начался путь нашей команды КВН. Не знаю, о чем это говорит, — есть много разных поверий.

Не каждому дано увидеть, как распускается лотос — это очень редкое явление, и поймать этот момент можно только на рассвете, когда солнце бликует и отражается в этом алом лотосном море. Невозможно красиво. Не зря же парфюмеры не могут до сих пор синтезировать аромат лотоса — такой запах чистоты и свежести. Я даже не могу привести пример. Морозная свежесть — это одно, морская свежесть — другое, их нельзя сравнивать. А лотос... Ты словно вдыхаешь такой аромат чистоты и как будто сам немного становишься чище и спокойнее.

Астрахань — это арбузы и рыба. За последним нужно идти на самый большой рыбный рынок, «Большие Исады», и обязательно пройти его вдоль и поперек. Щедрые астраханские продавцы так и норовят угостить вас всем, что есть: рыбная нарезка, балыки разного соления и копчения, холодного и горячего... В общем, выходишь сытым — еще и с собой этого богатства дадут. Привезти домой обязательно нужно воблу и черную икру. Но выбрать просто невозможно — вам будет нравиться все, в этом и есть главная уловка рынка. И люди уезжают из Астрахани с ощущением, что это рыбная столица России.

Лучшие рыбные рестораны — на набережной. Мы с детьми, когда приезжаем, стараемся обязательно туда выбраться. Очень вкусно готовят мясо. Все эти рестораны национальных кухонь, кавказские или казахские, — они аналоговые: люди готовят пищу, которую сами ели с детства, они знают, как это готовить — по семейным рецептам и со своими секретами.

Но вообще, я бы отправился не на светский такой ужин, а, скажем, залетный — пикник где-нибудь на природе. Чтобы астраханская уха, сваренная в котелке из астраханской же щуки, с водой из Волги, с местными овощами и зеленью. Мне тут как-то прислали астраханские помидоры с родины — и они действительно пахнут помидорами, уже из пакета. Задесертил это все я бы астраханскими дынями — они неимоверно вкусные.

Каждый готовит уху по-разному. Если ты готовишь уху в Астрахани, она просто не может не получиться. Сам антураж и ингредиенты делают это блюдо — особенно если на открытом воздухе, с веселой компанией, с накрытым большим деревянным столом и чтобы в запасе не пара часов, а хотя бы день или два.

Те астраханские арбузы, которые продаются в Москве, — это, конечно, совсем не то. Я разрезаю астраханский арбуз и понимаю, что он не астраханский — не тот, который растет у меня во дворе или дома у мамы. Поэтому надо ехать в Камызяк и просить местный арбуз — чтобы при вас сорвали и разрезали. Вот это прям то, что нужно.

После переезда в Москву мне стало казаться, что Астрахань стала меньше: привык к большим расстояниям. Раньше приехать из Камызяка в Астрахань было целым делом. А сейчас мне до «Главкино», где часто проходят съемки, ехать примерно столько же. Сел в машину, доехал на съемки, вернулся обратно — расстояния сократились.

Было время, когда скучал по Астрахани, но в Москве, конечно, времени на рефлексию особо нет. Скучал по близким, по астраханским и камызякским вечерам, по идеальной тишине. У каждого вечера есть своя мелодия — такая тишина, которая приятна уху: с щебетанием птиц, журчанием воды, речной прохладой и со своими запахами. Запах реки — он вообще навсегда с тобой остается. И еще запах костра — тлеющего и дымного. Его обычно разжигают, чтобы гнус не заедал скот до смерти. И запах этого костра обволакивает всю деревню. Когда ты всю жизнь в этом живешь, а потом такие привычные вещи резко пропадают, кажется, что роднее этого запаха ничего нет.