Шляпа из коры и 25 метров лент: как работали над костюмами в фильмах, номинированных за них на «Оскар»

Так вышло, что есть две категории фильмов, которые в основном получают номинации на «Оскар» за лучшие костюмы, — исторические драмы и фэнтези. Это ожидаемо: в первом случае оценивают глубокое исследовательское погружение художника, воссоздание эпохи и работу над гардеробами персонажей в рамках исторической достоверности, во втором — силу творческого замысла, который должен «выстрелить» в связке с нарративом. «Оскар» чуть чаще достается вторым: за последние десять лет статуэтки за костюмы ушли четырем историческим драмам и шести фантазийным историям (некоторые из них разворачиваются еще и в условиях прошлого).

В 2024 году перед нами три работы про историю («Оппенгеймер», «Наполеон» и «Убийцы цветочной луны»), сказка («Бедные-несчастные») и «Барби», которую сложно уложить в эти категории — и тем интереснее следить за соперничеством. Мы решили кратко вспомнить, кто стоит за нарядами в каждом из фильмов и чем они заслужили свои номинации.

Начнем как раз с самой громкой в плане моды и одежды картины — «Барби», за костюмы в которой отвечала британская художница Жаклин Дюрран. У Дюрран уже есть в копилке два «Оскара» — за «Анну Каренину» (2012) и «Маленьких женщин» (2019), а всего она была номинирована на эту премию девять раз, так что ее заявка на победу более чем серьезная.

Собственно, в распоряжении художницы был богатый архив референсов в виде многочисленных нарядов кукол Барби начиная с 1959 года и не менее богатый архив модного дома Chanel, давним амбассадором которого является Марго Робби. Но это не значит, что Дюрран просто брала готовые образы. Для некоторых костюмов, например Барби-доктора, ее команда отсмотрела все вариации нарядов соответствующей куклы из собраний Mattel за 60 лет истории, чтобы сформировать лучший, а еще художница постаралась найти и перенести на экран самые узнаваемые и знаковые образы вроде того самого разноцветного трико и роликовых коньков. Chanel по ее запросу прислали костюмы, спортивные вещи и аксессуары восьмидесятых годов, так что гардероб Барби получился действительно исторически модным.

«Барби неразрывно связана с модой, ведь вы играете с куклой, переодевая ее. Одежда — ее форма самовыражения», — говорит Дюрран и отмечает, что тут образ персонажа сильно отличался от других, над которыми ей доводилось работать, ведь наряды Барби как бы диктуются извне (помним: куклу одевают!) и не соотносятся с ее внутренними мотивациями, зато мощно работают над созданием цельной атмосферы фильма.

«Убийцы цветочной луны» — длинная, на три с половиной часа, и медлительно-вязкая драма Мартина Скорсезе о геноциде племени осейджей ради нефтяных денег, которую есть за что критиковать, но только не за работу над костюмами. За них отвечали дизайнер Жаклин Уэст (ее мы знаем по «Дюне» Дени Вильнева, «Выжившему» и «Загадочной истории Бенджамина Баттона») и консультант Джули О’Киф, осейдж по этнической принадлежности, которая занимается изучением традиционного костюма.

Действие драмы разворачивается в первой половине XX века, и воссоздать одежду белых американцев двадцатых годов было делом нетрудным, а вот с костюмами осейджей пришлось повозиться. С одной стороны, благодаря нефтяным деньгам это были баснословно богатые люди, которые могли позволить себе украшения Tiffany, летали за покупками в Париж и носили все это с тонким вкусом; с другой — ревностно берегли традиции. Через смешение традиционных одеяний и моды двадцатых показана драматическая смена в образе жизни народа: старшее поколение осейджей носит в основном узорчатые одеяла с бахромой, молодое выбирает для себя стиль флэпперов. Главная героиня (Лили Гладстоун) крепко держится за традиционные наряды, как бы олицетворяя собой всю нацию и становясь ее моральным компасом.

Традиционный костюм осейджей почти не менялся на протяжении полутора столетий, сохранял много ремесленных ручных элементов вроде шитья лентами — именно в этой технике создавались геометричные узоры на одеялах. Команда фильма связалась с пятью ремесленниками, сохранившими это уникальное мастерство. На свадебный наряд Молли ушло почти 25 метров лент. Работа над костюмами в картине стала не только впечатляющим кинопроектом, но и важным общественным делом, поддержкой локального сообщества.

Как мы уже сказали, исторические драмы одновременно и благодать, и проклятие для художника по костюмам, который оказывается в строгих рамках достоверности, но при этом должен не просто одеть персонажей в реконструкции музейных образцов, но заставить свое творчество жить на экране. За созданием костюмов в фильме Ридли Скотта о небезызвестном французском императоре стоят Джанти Йейтс и Дэвид Кроссман, и поработали они на славу.

Йейтс со Скоттом сотрудничает давно и продуктивно. Именно она создавала костюмы для «Гладиатора» (и получила за это «Оскар»), а еще «Царства Небесного», «Исхода», «Робин Гуда» и других исторических эпосов режиссера. Кроссман специализируется именно на военных костюмах и реконструкции, в частности на наполеоновских войнах. Режиссер известен своей требовательностью к исторической точности, и оба костюмера изрядно попотели над исследованиями, получили доступ к архивам многих парижских и лондонских музеев, изучили оригинальные платья Жозефины и даже получили доступ к знаменитой двуугольной шляпе Наполеона.

Со шляпой в фильме была отдельная трудность: в оригинале она была сделана из шерстяного фетра, но Хоакин Феникс не приемлет материалы животного происхождения. Синтетику забраковали сами художники — в кадре она бы смотрелась ужасно, поэтому пришлось выкручиваться. Решением стал материал из обработанной особым образом древесной коры, похожий на войлок и с необычной текстурой. Но главным вызовом для дуэта все равно был масштаб работы: только военной формы солдат нужно было сшить в количестве более 4 тыс. экземпляров, а еще костюмеры ежедневно одевали до 900 актеров и статистов для больших сцен. И пусть в «Гладиаторе» цифры были раза в три больше, но все же объем впечатляющий.

У художницы по костюмам Эллен Миройник на редкость разнообразная фильмография — например, она одевала героев нескольких фильмов Пола Верховена, от «Основного инстинкта» до «Звездного десанта», придумывала костюмы для «Без лица» с Джоном Траволтой и Николасом Кейджем и платья для «Бриджертонов», получала награды Гильдии художников по костюмам, но номинация на «Оскар» у нее первая за почти сорокалетнюю карьеру.

Что же особенного было в работе с Кристофером Ноланом? Несмотря на то что «Оппенгеймер» все же формально можно отнести к историческим байопикам, режиссер не хотел зацикливаться на детальной реконструкции, ему важнее было передать субъективный мир Роберта Оппенгеймера (Киллиан Мерфи). «Нолан сказал две вещи: "Я не хочу, чтобы кто-либо носил шляпы, кроме Оппенгеймера, и я думаю, что ему нужно только четыре костюма"», — вспоминает Миройник. Последнее показалось ей дикостью, учитывая, что действие фильма охватывает десятилетия. Но в итоге пазл сложился: однообразие силуэтов костюмов позволило сохранить одинаковый образ героя на протяжении всей картины, то есть Оппенгеймер с годами менялся и не менялся одновременно.

Были и хитрости: например, шляпу она сделала такого оттенка, что та выглядела по-разному в зависимости от освещения. В поисках подходящего шляпника художница объездила мастерские в Италии и Испании, но нашелся он только в Лос-Анджелесе — мастерская Baron Hats, с 1989 одевающая бродвейские постановки, смогла произвести вещь с правильной жесткостью полей, способных держать форму. А еще на исторических фотографиях ученый всегда носил синюю рубашку — она лишь незначительно отличалась оттенками, — поэтому герой Мерфи тоже всегда был в синем.

Викторианская эпоха в параллельной вселенной со стимпанк-духом — вот такая отправная точка досталась художнице Холли Ваддингтон, которая придумывала гардероб Бэллы Бакстер (Эмма Стоун) в фильме Йоргоса Латимоса по одноименному роману Аласдера Грея. «Единственный бриф, который я получила от режиссера, заключался в том, чтобы это не было явно похоже на историческую драму, да и на научную фантастику тоже», — рассказывает Уоддингтон. На деле все оказалось куда сложнее: обмен идеями и их полная переделка продолжались месяцами, прежде чем художница и режиссер пришли к согласию. Это была долгая и трудная командная работа, в которой одни референсы сменялись другими — как в итоге трансформируется образ Бэллы на протяжении фильма.

Например, было много неловких разговоров о сексе: в сюжете его много и физически, и идейно, поэтому наряды, во-первых, должны были получиться удобными для того, чтобы их снимать и расстегивать (и Ваддингтон полностью отказалась от корсетов, присущих Викторианской эпохе), а во-вторых, чувственными и намекающими. Отсюда у Бэллы так много силуэтов с гипертрофированными рукавами-фонариками из держащей форму тафты и совсем легкими шелковыми шортами — сам силуэт служит метафорой фаллического символа. Отсылок к женским гениталиям тоже предостаточно — в виде многослойных оборок, а полупрозрачный дождевик, который Бэлла носит в Париже, неспроста прозвали «плащ-презерватив».

Но любимый костюм Холли Ваддингтон во всем фильме — странный турнюр, который Бэлла носит в самом начале. «Это как произведение искусства — похоже на хвост русалки. Это тот предмет, который вы обычно не видите, он скрыт от глаз и поэтому интригует. Его сделали из бумажного шелка, работа была непростая, отчасти я вдохновилась пуховой курткой Moncler», — рассказывает она. То есть, помимо сложности идей — ведь трансформация гардероба сопровождает эволюцию личности героини, — труд команды костюмеров был еще и технически очень кропотливым.

Подытожим нашими предсказаниями, кто же из названных художников унесет свой «Оскар» ночью 10 марта. Хотя в главных фаворитах оскаровской гонки крепко сидит «Оппенгеймер», а за звание лучшего режиссера точно поборется Мартин Скорсезе, в номинации за костюмы все не так очевидно. Статуэтка может достаться и автору образов Барби и Кена, но наш безусловный фаворит, конечно, Холли Ваддингтон и ее причудливый гардероб Бэллы Бакстер. Но даже если «Оскар» она не получит, будьте уверены, «Бедные-несчастные» точно оставят свой след в моде ближайшего сезона — смотрите, пересматривайте и вдохновляйтесь.