Культовые кроссовки, выпуск 15: история Nike Oregon Waffle — модели, появившейся благодаря вафельнице
«Храбрым судьба помогает», — гласит известная латинская максима. Герой сегодняшнего выпуска Билл Бауэрман в полной мере ощутил это на себе. Да, на этот раз повествование сфокусируется не на кроссовках, а на революции, совершенной старшим сооснователем Nike. Имя ей — Nike Oregon Waffle или Moon Shoes.
Кинематографичная история: предприимчивый тренер-экспериментатор, озарившая его эврика и подвернувшаяся под руку вафельница. Билл был преданным энтузиастом: в тексте про Nike Cortez мы описывали его опыты с кроссовками Onitsuka Tiger. Их импортом в США занималась компания Blue Ribbon Sports, принадлежавшая Бауэрману и Филу Найту. Бауэрман проверял на прочность подошвы разных моделей и предлагал японцам дельные модификации — настолько, что из одной такой родилась TG-24, пара-прародитель Cortez.
Знания и техническая база у нашего героя были. Например, в гараже он хранил жидкости для производства полиуретана — полиолы и полиэфиры. Барбара, жена Билла, делится воспоминаниями, что во время завтрака он обратил внимание на вафлю и подметил, что, скорее всего, если повторить ее рисунок на протекторе обуви, сцепление повысится. Также чета внимательно рассматривала и ювелирные украшения, и предметы, декорированные металлическими звездами, в качестве референса подошвы кроссовок.
Творческие поиски объяснялись просто: покрытие треков на тренировочной базе Орегонского университета поменялось. Состоятельный выпускник пожертвовал $1 млн на строительство передовой беговой дорожки. От использования привычного щебня по настоянию Бауэрмана отказались и застелили дистанцию полиуретаном, как на грядущих Олимпийских играх 1972 года в Мюнхене. «Старорежимное» покрытие в последний раз использовали в 1964-м в Токио, после чего профессиональный спорт перешел на «синтетику». Перед Бауэрманом встала задача придумать кроссовки без металлических шипов, которые бы подходили под разные поверхности: полимер, траву или древесную щепу. К тому же в разговорах немногочисленные сотрудники Blue Ribbon подметили, что подошвы беговой обуви не менялись примерно полвека, хотя эволюция верхней части шла динамично — используемый в Cortez нейлон стал прорывом.
Недолго думая, мастер приступил к работе. Первые прототипы очумелые ручки создали между 1970-м и 1971-м. Успех пришел не сразу: Фил Найт в книге «Продавец обуви» рассказал, что первую вафельницу смесь просто загерметизировала. Для второй попытки Бауэрман взял гипс и попросил залить в получившийся слепок жидкую резину. Снова фиаско: слепок оказался слишком жестким и хрупким и тут же сломался.
Тогда от бытового прибора отказались. Бауэрман пошел по простому пути — и не прогадал. Он повторил попытку, просверлив в листе нержавейки несколько отверстий, которые должны были моделировать злополучный (или благословенный?) прибор. На этот раз все получилось: форма поддавалась обработке. Вырезав две подошвы, тренер пришил к ним верх из нейлона. Экземпляр получил кодовое название Moon Shoes, так как следы оставляли «кратеры» на поверхности. Следующий этап — собственно испытание бегом — вновь увенчался победой.
Шестеренки закрутились: Найт передал заказ на фабрику Nippon Rubber, дочернее предприятие японской компании Bridgestone. Следом Бауэрман юридически закрепил права на инновацию. В 1972-м профессиональные спортсмены тестировали уже промышленные образцы. Два года спустя состоялся официальный выход на рынок кроссовок Oregon Waffle — так назвали серийную модель. Верхнюю часть укрепили замшей на мыске и пятке. Оригинальная расцветка включала белый и красный цвета, но настоящим локальным хитом стала версия в фирменных цветах Орегонского университета — желто-зеленая. Далее последовали версии в цветах других университетов — например, калифорнийского UCLA (желтый и синий).
Но главным отличием, разумеется, была пупырчатая подошва — единственная в своем роде. На ней даже был выбит номер патента — 3793750. Помимо сцепления, конструкция обеспечивала амортизацию — из-за окружающих пустот резиновые «столбики» могли сжиматься и разжиматься. Скосы на мыске и пятке стабилизировали ногу и снижали травмоопасность, а к задней части подошва утолщалась, чтобы оградить атлета от избыточной энергии удара. А еще, как утверждает бренд, такой протектор прекрасно подходит для гольфа!
Розничная цена передовой разработки была соответствующей — $25, что с учетом инфляции эквивалентно сегодняшним ~$170. Впрочем, для спортивной обуви это было обычное дело (не всем ведь быть столь же доступными, как Vans).
Oregon Waffle производились в Японии по 1979 год, позже сменив название на Waffle Trainer. В 1977-м на рынок вышла следующая ступень развития — Waffle Racer, которая стоила уже $30. Промежуточная подошва в ней была выполнена из привычной сегодня EVA, а подметка с пупырышками «расползлась» по мыску.
А что легендарные «вафельницы»? Артефакт считался утерянным до 2011 года. Фанаты бренда из разных уголков США и мира хотели прикоснуться к предмету, однако Барбара Бауэрман не могла помочь: она утверждала (и правда так думала), что испорченную утварь выкинули. Как бы не так! Дом четы Бауэрман в Кобурге, Орегон, располагается на крутом склоне, и мусороуборочные машины до него не доезжали. Билл закопал ненужные вещи, в том числе вафельницу с несколькими прототипами кроссовок. В 2011 году их случайно обнаружил сын тренера Джон, когда планировал расширение гаража на придомовом участке.
Сначала член семьи не оценил всю важность находки и планировал избавиться от нее. Однако его рачительная жена Мелисса предположила, что многострадальному кухонному прибору найдется применение получше — например, в Nike. За несколько дней до того, как Барбара Бауэрман покинула этот мир, Мелисса получила от нее подтверждение, что вафельница была аутентичная. Время все расставило на свои места, и теперь «жертва» пытливого изобретательского ума занимает почетное место в штаб-квартире бренда в Орегоне.
Всего кустарным способом Билл изготовил 12 пар, и единственную неношеную продали в 2019 году за рекордную стоимость $437 500. Счастливым обладателем этой частицы истории стал канадский предприниматель и филантроп Майлз Надаль. Этот увлеченный коллекционер выкупил и остальные 99 пар, которые участвовали в совместном аукционе обувного ретейлера Stadium Goods и дома Sotheby’s. Надаль сначала в частном порядке приобрел коллекцию за $850 000, а потом победил в публичных торгах главного лота. В сумме на кроссовки он потратил $1 287 500. Не думаем, что это сильно ударило по его кошельку: собрание хозяин выставил в частном музее ретроавтомобилей, куда имеет доступ он, его близкие и некоторые благотворительные организации.
Влияние инновации не ограничивается одним силуэтом или семейством Waffle: подобную подошву в 1978-м установили на Nike Air Tailwind. Возможно, вы помните, что мы упоминали эту модель в другом контексте. О ней обычно говорят как о первых кроссовках, в которых Nike использовали баллон с инертным газом — Air Sole. Переоценить значение Air невозможно — она определила будущее компании, и на старте ее сопровождала именно Waffle Sole. А в 1982-м появились специализированные Internatiolist для бегунов на дальние расстояния — будущую культовую модель тоже снабдили «вафельным» протектором.
В моде такой подошве тоже нашлось место, в первую очередь благодаря Читосе Абэ из sacai. Целых три года — с 2019-го по 2021-й — мы получали новости о коллаборационной модели LDV Waffle во всех возможных расцветках (и даже с прозрачным мыском). Чуть менее заметна в инфополе была интерпретация Waffle Racer от Off-White, зато благодаря фактурному облику вы узнаете эту пару из тысячи. Самые скромные дизайнерские версии представил UNDERCOVER с моделью Daybreak, но спустя четыре года мы находим их самыми притягательными из перечисленных.
С течением времени революционная подошва уходила на второй план, уступая место более сложным образцам. Но если произнести слово «наследие» в контексте Nike, в первую очередь на ум придут Moon Shoes и Waffle Sole. Бренд иногда перевыпускает родственные силуэты, но о спорте здесь речь не идет — они окончательно перешли в категорию лайфстайла. Пользуясь кулинарной терминологией, «вафля» стала блюдом высокой кухни в мире спортивной экипировки и до сих пор выступает фундаментом в сникер-истории и фольклоре. Туда Билл Бауэрман навсегда вписал свое имя благодаря любопытству, смелости и настойчивости.