История караоке
Дайсуке Инуе. Изобретатель караоке. Конец
By Daisuke Inoue. This story appeared in The Appendix. It was translated into English by Robert Scott Field and first published in Topic Magazine.
Когда мне было три с половиной года, я упал со второго этажа и ударился головой. Две недели не приходил в сознание. Врачи сказали родителям, что, если я выживу, мозг может остаться поврежденным. Тогда ко мне пришел буддистский монах, благословил и вместо имени Юсукэ дал мне новое — Дайсуке. Это значит «большая помощь». А она мне была очень нужна. Позднее я узнал, что тот буддистский монах еще добавил, что благодаря этому имени я стану помогать другим.
Я всегда любил слушать музыку. Слушал все подряд — до тех пор, пока в первый же день в новой школе не услышал духовой ансамбль. Я сразу понял: это то, что нужно. Попросился к ним, но мне разрешили играть только на барабане. Заметьте, не на барабанах, а именно на барабане. Мои партии обычно были очень маленькими, и играть по нотам я так и не научился. Я запоминал песни и тренировался, пока руки не начинали болеть. Мог отбивать ритм даже во сне.
В старших классах одна девочка услышала, как я играю, а у ее брата была группа, которая выступала в местном танцзале, и им был нужен барабанщик. Всю следующую неделю я разучивал вальс, мамбо и другие танцы, пока не выучил семь разновидностей. Так я стал играть на ударных — во множественном числе.
Мне надо было скрывать, что я ударник. В Японии в
В то время среди жителей Кобе распространилась привычка петь в кабаках под живую музыку. Пространства для ударных в таких местах не было, так что я начал заниматься на синтезаторе и выучил 300 песен. Я учил новое и дальше, стараясь не забывать старое, но компьютер, установленный в моих мозгах, был сделан в 1940 году, и место в нем было ограничено. Я начал путаться, а иногда играть совсем мимо.
Однажды в клуб, где я работал, пришел президент небольшой компании и попросил меня об одолжении. Он ехал на переговоры с клиентом. Встреча наверняка закончилась бы в каком-нибудь кабаке, и его наверняка попросили бы спеть: «Дайсуке, единственная музыка, под которую я могу петь, — та, которую ты играешь на своем синтезаторе. Ты знаешь, что надо делать, чтобы мой голос хорошо звучал».
Я записал на магнитофон пару песен в тех тональностях, которые лучше всего ему подходили. Через пару дней знакомый вернулся, сияя, и спросил, не могу ли я записать еще песен. И тут меня осенило: ты бросаешь деньги в машину с микрофоном, колонкой и усилителем, и она играет то, что ты хочешь спеть.
У школы, которую я окончил, была специализация — электропромышленность. Так что можно было бы предположить, что первый автомат я собрал сам. Но я всегда дико боялся электричества, да и в школе так ничему толком и не научился. Знакомый держал магазин электроники, и он собрал по моим описаниям одиннадцать автоматов Juke 8. Каждый состоял из усилителя, микрофона, монетоприемника и магнитолы с восемью дорожками. Это заняло около двух месяцев и стоило порядка $425 за аппарат.
Теперь нужны были песни. Первые записи сделала моя группа — правда, мне они вскоре играть запретили. Всего за год мы записали и свели 300 песен. Где-то на четвертый год к нам потекли деньги. Я нанял настоящий ансамбль, музыкантов из двадцати, и арендовал профессиональную студию.
Сам я впервые спел под караоке в 1969 году. Тогда мне казалось, что кроме меня это никого не заинтересует. Но в 1971 году автомат произвел на рынке фурор. Живи я где-нибудь еще, ничего бы не вышло. В Токио и Осаке люди слушали живую музыку или музыкальные автоматы, привезенные из Америки. А в Кобе люди, напившись, пели сами — под живой ансамбль, гитару или какие-нибудь клавиши.
Я поставил десять автоматов в клубы к знакомым, но когда через неделю объехал их, везде было одно и то же: посетители спрашивали, что за штуковины стоят в углу, но никто до них не дотрагивался. Денег не было ни в одной из машин.
Тогда я попросил одну свою знакомую поработать приманкой: пройтись по нескольким клубам и спеть под Juke 8 по паре песен. Я подумал, что симпатичная, сексуально одетая девушка привлечет внимание. И это сработало. Машины мгновенно превратились в золотую жилу. Автоматы были настроены так, что за сто иен — по тем временам где-то треть доллара — играли по пять минут. Средняя песня продолжалась три минуты, и чтобы доиграть вторую песню, нужно было добавить еще сотню. Это работало как современные карты предварительной оплаты.
Через год мои машины стояли в двух сотнях питейных заведений Кобе. А затем случилось кое-что важное. Два человека из Кобе решили открыть клубы в Осаке — и отвезли туда Juke 8. Год спустя мы рассылали машины по всей Японии. Выпустили 25 тысяч штук. Все они были выкрашены белой краской и выглядели как игровые автоматы. После Осаки автоматы захватили Токио, и вскоре вся страна, континент, а затем и мир были захвачены эпидемией.
Когда я сделал первые автоматы Juke 8, зять посоветовал мне оформить патент. Но тогда я не думал, что из этого что-то получится. Думаю, караоке бы так не поднялось, если бы первая машина была запатентована. Не говоря уж о том, что я не придумал все это с нуля. Мне принадлежала только бизнес-модель. Усилитель, микрофон, даже приемник монет — все это уже было запатентовано. Даже слово «караоке» придумал не я. В 1952 году в Осаке каждый вечер давала концерты знаменитая труппа Takarazuka Kageki. Они выступали с оркестром, который однажды объявил забастовку. Компания-учредитель не хотела идти на уступки, но и найти замену не могла. Тогда она заказала компании Matsuda Electronics машину, которая могла бы играть вместо оркестра. Говорят, кто-то из Matsuda тогда сказал: «Музыка играет, а оркестровая яма пуста!» На японском словосочетание «пустой оркестр» звучит как «кара окесутура», что при сокращении и дало «караоке».
Мне с трудом удалось уговорить крупнейшие компании подписать контракты, по которым песни их исполнителей можно было включать в сборники и библиотеки для Juke 8. Теперь решительно все хотят попасть в базы караоке. Многие японские певцы и композиторы, даже такие, у которых всего один хит, живут на роялти от исполнения этой самой единственной песни. В Японии на караоке ежегодно зарабатываются миллиарды долларов.
После того как появились лазерные диски и моя компания перестала производить устройства для караоке, я занялся торговлей. У меня была неплохо развита сеть распространения, так что вскоре мы продавали автоматов на $100 млн в год. Через некоторое время музыка стала распространяться по почте или по телефонным линиям. Песни отправлялись прямо в компании или в питейные заведения. Больше не нужно было никуда ходить, поддерживать связи. Я мог расслабиться, ничего не делать и получать по полмиллиона ежегодно. У меня было все, кроме дел. И тогда у меня началась страшная депрессия. Я передал компанию брату, а сам ушел.
Любовь к жизни и изобретениям мне вернула моя собака Донбэй. Мне приятно сознавать, что для многих то же самое сделало караоке. В Японии
Я много раз слышал о людях, которые страдали нервными расстройствами, пока не появилось караоке. Я получил много писем, в которых описывалось, как машины для караоке, установленные в больницах и реабилитационных центрах, помогали пациентам выздоравливать. Мой близкий друг вылечился от депрессии, начав петь караоке. Даже сегодня караоке можно найти во множестве клиник (думаю, врачи и доктора тоже ими пользуются).
В 1999 году журнал Time включил меня в список двадцати людей, больше других повлиявших на XX век. Я был потрясен. Они сказали, что благодаря Ганди люди стали иначе проживать свои дни, а благодаря мне — ночи. Можете себе представить, что ваше достижение упоминается в одном ряду с Ганди? А в
Что я сделал с тех пор, как изобрел автомат для караоке? Очень простым изобретением был личный альбом для караоке, в котором были разделы для любимых песен всей семьи, включая домашних животных. Книга была бестселлером — и вот ее я запатентовал! Еще я сделал репеллент, позволяющий избавиться от жуков, которые забирались в машины для караоке и сжирали провода. Это тоже был хит. Теперь я живу на вершине горы в Кобе, с женой, дочерью, тремя ее дочерьми и восемью собаками. Каждый вечер я купаю троих внучек, мы поем песни и брызгаемся водой. А раз в неделю достаем альбомы караоке и соревнуемся, кто споет больше песен и не охрипнет. Для меня это способ воздать должное караоке и передать традицию следующим поколениям. Может, у меня и нет патента — некоторые говорят, что за один не самый удачный год я бы получал $80 млн, — но у меня есть любимые друзья и семья, и что бы ни происходило, я каждый день улыбаюсь.