Мужчина и его автомобиль: участники ГУМ Янгтаймер Ралли «Большая прогулка» и их ретрокары

Янгтаймер — это ни в коем случае не образ жизни, потому что жить прошлым во всех смыслах печально. Для меня это скорее игрушка, ностальгия, восполнение детских комплексов и мечтаний, ведь в детстве я не мог себе позволить ни одну из таких машин — только смотреть и восхищаться. Это еще и удовольствие, потому что автомобили действительно специфические: на них особо не поездишь каждый день, но они дарят особый «экспириенс» и иное восприятие окружающей действительности. За рулем этой машины ты не торопишься и получаешь наслаждение от процесса.

У меня четыре автомобиля: Cadillac и три BMW. Собственно, Cadillac Fleetwood 1996 года — последний классический «Кэдди» с задним приводом и V8 под капотом. Что интересно, именно на его базе был построен президентский лимузин Клинтона. У моей машины довольно любопытная история: она всю жизнь провела в Москве и принадлежала владельцу одной из крупнейших страховых компаний страны. Потом он от нее устал и пересел на Maybach. Я выкупил Cadillac в 2015 году, потому что найти машину в лучшем состоянии едва ли было возможно. А я всю жизнь мечтал о большом черном американском автомобиле и плюшевых кубиках, болтающихся на зеркале. Cadillac Fleetwood очень длинный — длиннее всяких BMW 7, Mercedes S, Audi A8 и даже Mercedes Maybach. Этот автомобиль — воплощение Америки: большой, хромированный, вальяжный и роскошный. Это собирательный образ всего нашего детства, всех боевиков и американских фильмов с крутыми парнями.

В 1991 году, когда все менялось, мне было 7 лет, и я уже понимал, что вокруг происходит: очереди, падение железного занавеса и взрыв капитализма у нас в стране. У нас был безграничный выбор с ограниченными возможностями: можно все, но денег нет ни на что. Это эпоха бездумного потребления: ты, как сорока, брал яркое и заграничное, и это говорило тебе о том, что ты классный. Но ребенком ты видишь только хорошее, поэтому 1990-е для меня — очень теплое время. Это свобода и новый мир, который нам открылся. Я сразу вспоминаю жвачку «Турбо», баскетбол, «Крепкий орешек» или «Терминатор», джинсы, кроссовки, «Макдональдс». Эстетика и стиль 1990-х пока еще в моде, поэтому если ты им следуешь, то будешь в тренде.

Сегодня коллекционирование автомобилей, наверное, — это и благо, и бич. Я хочу себе несколько машин как венец творения автомобильной промышленности, но собирать безумную коллекцию — не вижу никакого смысла. У меня уже не хватает времени ездить на всех своих машинах, и они простаивают большую часть времени. И понятно, что бездумная скупка мне ничего не даст. Она может быть хорошей инвестицией, хотя и не самой очевидной. Так у меня родилась идея сдавать свои машины в аренду и сделать из этого сервис, чтобы давать людям возможность покататься на таких автомобилях, не обрекая их на покупку старых «ведер».

Автомобиль: Ford Torino Brougham

Старый американский автомобиль — мечта с самого детства. Я всегда хотел ездить на нем каждый день — так и произошло. У меня Ford Torino Brougham 1971 года выпуска, существующий в России в единственном экземпляре. Абсолютный миф, что он сложен в эксплуатации. По-хорошему и по-свойски выражаясь, для этого просто нужны яйца и желание. Все в этой машине по-американски практично и сурово. Она бессмертная: ездит каждый год на дальние дистанции — будь то Питер туда-обратно или Минск. Ее не пугает пересеченная местность с ухабами и сельской дорогой, она пробирается сквозь ветки и не боится гравия. В городе этот автомобиль радует окружающих, а не стоит в гараже или на выставках, где с него сдуваются пылинки.

Особенность Ford Torino в том, что он без «колхоза», нововведений и неправильной реставрации. Машина сейчас в том виде, в котором сошла с конвейера 50 лет назад в городе Лорейн штата Огайо. Пожалуй, еще его достоинство в том, что он полностью аутентичный: у него есть трещины и износившийся ремень безопасности с оригинальным жаккардовым лейблом Ford. Автомобиль вплоть до запаха — той эпохи. В 1989-м его привезли в СССР. Он принадлежал одному «авторитету» из 1990-х, который завещал автомобиль своему сыну. Этому сыну машина оказалась не нужна, потому что он увлекался мотоциклами. Автомобиль был найден в гараже в 2010 году разбитым, проржавелым, с плесенью в салоне и неработающим двигателем, но это был легендарный Ford Torino. Информация о продаже разлетелась по сарафанному радио, и машину захотели тут же перекупить — действовать пришлось быстро. Долгие годы она реставрировалась. Таких автомобилей все меньше, детали очень редкие, и их почти невозможно достать — особенно хромированные бампера, молдинги. Может, у какого-то деда в штате в амбаре и лежит тот самый бампер, но вы этого никогда не узнаете. Надо ездить по джанкярдам и искать — это большой труд, но еще особый азарт и удовольствие, возможно слегка напоминающие мазохизм.

Для меня Ford Torino Brougham в первую очередь машина времени. Ты в него садишься и оказываешься в параллельной реальности, потому что понимаешь, что этот автомобиль видел Джимми Хендрикса, Кеннеди, застал вьетнамскую войну и высадку американцев на Луну. И с соответствующей музыкой в салоне это просто сказка. Машина дарит неописуемые ощущения, мужскую энергию и уверенность — когда ты на ней паркуешься, то чувствуешь себя максимально мужиком: она огромная, педали тяжелые, руль тяжелый. Что говорить, это muscle car.

1990-е для меня — это в первую очередь такие автомобили, как «кабан» Mercedes-Benz W140, и суровые парни в кожаных куртках и спортивных штанах adidas. Еще это, конечно, непростой и опасный бизнес, в том числе и моего отца в то время. Но, как ни странно, та эпоха не коснулась меня тогда с какой-то негативной стороны, и в этом, наверное, заслуга родителей. У меня было счастливое детство: диснеевские мультики по утрам, хип-хоп-мода, VHS-кассеты с фильмами, MTV, приставки и первые компьютеры у удачливых друзей. Я вспоминаю своих близких друзей: мы хулиганили, забирались на крышу «Олимпийского» или безнаказанно проникали в самый его центр и катались там на роликах. Однажды меня побила компания скинхедов за широкие штаны, но даже это вспоминается положительно — как флер того времени, когда можно было огрести в чужом дворе только потому, что ты не местный. И все же, с одной стороны, 1990-е — это огромная свобода и возможность дышать полной грудью, а с другой — в плохом смысле вседозволенность. Каждый выбирал свой путь.

Автомобиль: Bentley Turbo R 1989

Я коллекционер и галерист. У нас с партнером самая известная и большая в России коллекция личных вещей и автографов выдающихся людей — это моя работа и хобби одновременно. И с недавнего времени мы увлеклись автомобилями. У нас в коллекции Bentley Turbo R 1989 и Rolls-Royce Silver Spirit 1986 — это две культовые модели, которые очень близки. Еще год назад мы обратили на них внимание, но в один момент они обе пропали. Спустя год машины так же совершенно неожиданно появились. Можно сказать, это было импульсивной покупкой: у нас появилась возможность заполучить их себе по интересным для нас условиям. Так мы приняли решение начать коллекционировать старые автомобили.

Bentley Turbo R 1989 отличается тем, что это одна из самых мощных моделей на тот момент. Самое интересное, что она была сделана специально для Арабских Эмиратов — в машине есть арабские шильдики. Цвета тоже подобраны не случайно: это бирюза и яркое лазурное небо, а салон даже не бежевый, а цвета белого песка. Таких Turbo было выпущено несколько тысяч, а этой версии — всего несколько десятков. Сама по себе машина очень редкая. Когда мы ее восстанавливали, то сделали небольшую корректировку в красках в некоторых местах, чуть-чуть по технике прошлись. Мы не стали менять обшивку салона и оставили все в оригинальном виде. Конечно, сюда можно бесконечно вкладывать средства. В одном месте за краску попросят 200 тысяч, в другом — миллион. Но эта машина приносит больше удовольствия, чем обычный автомобиль, а за удовольствие надо платить.

В первую очередь ты начинаешь замечать особенности управления в том, что машина необычно мягко едет: у нее другая управляемость, тоненький руль. Это более механическая история, в отличие от современного автомобиля, потому что ты чувствуешь, как его ведешь. Но удивляет плавность хода — словно сидишь на диване, просто с рулем в руках. Ты также испытываешь наслаждение от всего аналогового: ключом открываешь дверь, руками закрываешь защелку двери и оборачиваешься, когда паркуешься, потому что в машине нет парктроников. Ощущения совершенно другие: ты представляешь себя на какой-то огромной игрушке, а не на современной и технологичной машине. Еще ты начинаешь получать удовольствие, когда замечаешь, что люди вокруг подъезжают, машут руками, улыбаются тебе, и мир как будто становится лучше.

Говоря об эстетике 1990-х, наверное, сразу приходит в голову кассета — очень стильный экспонат. Это ведь время, когда к нам хлынул Запад, поэтому, конечно, нельзя не вспомнить кожаные куртки и красные пиджаки. Я тогда был ребенком, а ребенком ты все воспринимаешь более уютно. Поэтому для меня 1990-е — это все-таки сникерс, жвачка «Турбо» и, безусловно, киндер-сюрприз. Думаю, у моих родителей будут другие ассоциации.

Янгтаймер — это точно не средство передвижения, потому что даже на ралли наша вторая машина просто не запустилась, хотя до этого все было в порядке. И это также вряд ли дань воспоминаниям о 1990-х, а, скорее, некое развлечение. Точнее, игрушка, постепенно переходящая в хобби, которое, возможно, перерастет из коллекционирования в бизнес. Машины действительно очень крутые, и мы понимаем, что их можно в удовольствие покупать, чтобы кататься и при желании начать продавать, как это произошло с другими нашими коллекционными вещами. Автомобили — те же предметы коллекционирования. Наш клиент может купить письмо Королева за 20 миллионов рублей, а может — машину за 60 миллионов.