Пятиминутный путеводитель по Евдокии Михайловне Тимофеевой

После смерти В.П. Тимофеева его дело продолжила дочь, Ольга Вячеславовна Тимофеева, пополнившая словарь лексикой ближайших родственников бабушки, которая оказывала заметное влияние на язык окружающих и сравнивала себя с прошлогодней картофелиной, которую выкапывают с новыми клубнями.

В диалектном словаре личности, который описывает лексику Евдокии Михайловны Тимофеевой, насчитывается 11 500 языковых единиц.

Дополняющий его словарь Фразеология диалектной личности содержит также 5 645 уникальных фразеологизмов Е.М. Тимофеевой.

10 действий, для обозначения которых в языке Е.М. Тимофеевой было больше всего синонимов:

Отмечается, что язык Евдокии Михайловны был уникален даже для родных мест. Так, ученые Н.Т. Бухарева и А.И. Федоров пытались проверить некоторые фразеологизмы в разговорах с другими информантами того же говора. Оказывалось, что «прямой вопрос о том, знает ли собеседник такой-то оборот, вызывал отрицательную психологическую реакцию». Среди специфических экспрессивных выражений Е. М. Тимофеевой — ласковое обращение «сладкий грибочек», несколько ругательств («блядь-Самара», «ведьма киевская», «урод — в жопе ноги») и возглас удивления «ёшь твою гать». При этом В.П. Тимофеев писал: «Сказать, что фразеология диалектной неграмотной личности совсем непроницаема для литературных цитат — нельзя. В речь Евдокии Михайловны вошла романсовая строка "Были бы мы рысаками", крыловская перифраза из басни "Свинья под дубом" — "Были бы желуди, найдутся и голуби" и пушкинская "Осталась у разбитого корыта".

Большая часть фразеологизмов Е.М. Тимофеевой посвящена сложностям семейной жизни и быта:

Исследуя лексику матери, составитель не смог обойти богатую и своеобразную речь отца. Муж Евдокии, Павлин Дмитриевич Тимофеев (1899-1958), был грамотный, любил собирать анекдоты и басни и даже написал на 128 тетрадных листах автобиографический очерк, в котором, как считает сын, язык отца «несколько неестественно назидателен, но в целом отражает эпоху»: «большую заботу имею о вывозе дров», «в приобретении фуража для коровы», «добились небольшого урожая», «дружить со спиртными наливками», «на молочном довольствии в настоящее время находится поросенок», «не посчитайте за затруднение», «нуждаюсь в повседневном уходе», «такие угрозы пока не своевременны». Всего у Павлина Дмитриевича сын выделил около 300 фразеологизмов. Среди них: «внедрилось в обычай», «до зеленой сопли», «из лица ее выступлений», «исхудя себя, менять меню», «умереть некогда», «шумок на порядках». Второй автор словаря, Ольга Вячеславовна Тимофеева, включила во второе дополненное издание значительную часть лексики дочери информанта, Татьяны Павлиновны Кропачевой, прожившей около матери 70 лет. Среди ее фразеологизмов встречаются и новые, но, вероятно, также бывшие известными Евдокии Михайловне: «была бы коровушка да курочка — состряпает и дурочка», «одна пала блядь — на то место пять», «чашки-ложки во хлеве, а курочки в комоде», «хуй на хуй менять — только время терять».

Экспрессивный словарь диалектной личности (Москва, 2001) содержит около 1 400 экспрессивных лексических единиц, более 300 из которых — продукт индивидуального словотворчества жительницы деревни Судрома Вельского района Архангельской области Александры Ивановны Пономаревой, 1928 г. р., неграмотной, но практиковавшей ворожбу и знахарство. Наблюдения проводились Е.А. Нефедовой в течение двух сезонов в условиях совместного проживания с информантом и были прерваны ее кончиной. Примеры: «свадьба» (большое количество; «навезут целу свадьбу поросят»), «ухорез» (бандит).

Истоки интереса Вячеслава Павлиновича Тимофеева к языку семьи кроются в исследованиях других краеведов. В первую очередь автором замечено невероятное сходство большого числа обнаруженных им слов с лексикой опубликованного в 1907 году в 83-м томе сборника Санкт-Петербургской Академии наук труда Аркадия Никандровича Грандилевского «Родина Ломоносова. Областной крестьянский говор»:

Первым зауральским лексикографом считается Никита Петрович Ночвин (1844-1920), поэт и разъездной агент по продаже кос, вил и лопат в юго-западном районе Шадринского уезда. Энергичный и общительный Ночвин сближался с крестьянами и подолгу жил в их среде, в течение тридцати лет собирая диалектные слова. В 1911 году составленный им словарь был принесен в дар Уральскому обществу любителей естествознания. Именно этот труд вдохновил ветеринарного врача и любителя-диалектолога Владимира Павловича Бирюкова (1888-1971), будущего учителя Тимофеева. Окончательно утвердился в желании собирать говоры Бирюков в ходе осмотра стада, когда крестьянин, пригласив врача в гости, на шутливый вопрос, выпил ли бы тот четверть ведра водки, ответил: «Выпил бы с просядом» (что значит выпил бы, посидел-посидел и опять выпил). В отличие от профессионалов-фольклористов вместо слова «фольклор» Бирюков использовал термин «живое слово», впервые включив в свои сборники нецензурную лексику. Кроме говоров он собирал все, что касается родного края, в том числе образцы хлеба голодного 1921 года с илом и березовой корой. (Про него говорили: для кого пылинка — сор, для Бирюкова — все фольклор.)

Также известно, что во время работы над Диалектным словарем личности многие непрофессиональные собиратели диалектов Урала с удовольствием делились с В.П. Тимофеевым собственными коллекциями. Так, коллега Вячеслава Павлиновича, Н.В. Пеньков прислал фразеологизмы, записанные от своих матери и крестной, проживавших в селе Воскресенское Курганской области, например: «ничего что дом сгорел — зато клопы подохли», «если был бы ты хорош, мне бы ты не встретился», «жалуется плешивый, что гребешки подорожали», «не умирай, коза, — крапива вырастет» и т.д.