История кражи французского спорткара Talbot Lago 1938 года, которую называют самой красивой машиной в мире

У Джо звонит мобильник.

«Ва-ва-вааа».

Музыкальная тема из «Хорошего, плохого, злого». Рингтон Джо.

— Погодите, — говорит он. — Это ФБР.

Сейчас полдень, и Джо только что прикончил свою первую «Корону». Он частный предприниматель. Pelican Landing находится поодаль от главного канала, в Pier Sixty-Six Hotel & Marina в Форт-Лодердейл, — раскинувшемся на огромной площади четырехзвездочном курортном комплексе, где матросы заправляют яхты перед отплытием. Когда сидишь за барной стойкой, лодки походят на блестящие высотки. Члены команд моют палубы, владельцы потягивают коктейли и кричат в свои смартфоны.

Это одно из любимых заведений Джо.

Он нажимает на «отбой».

— По словам ФБР, это самое занятное дело, над которым они когда-либо работали. И я им помогу его раскрыть, — говорит он.

Он оглядывается, кивает на «Абраччи», когда-то принадлежавшую техасскому бизнесмену, который недавно продал 78 редких автомобилей на общую сумму в 53 миллиона долларов.

— Если можешь позволить себе это, то можешь раскошелиться и на тачку за миллион долларов, — говорит Джо. Так он дает понять, что обеды в этом шикарном гриль-баре — неотъемлемая часть его работы. Ему приносят севиче с бананами, и он заказывает еще одну «Корону».

Джо — наемный сыщик, который специализируется в розыске угнанных машин. Но не вашей машины. Джо не ищет машины, угнанные с крытых автостоянок и из торговых центров, — обыкновенные средства передвижения, вся ценность которых в количестве миль, что они могут преодолеть. Джо Форд специализируется в розыске машин, ценность которых заключается в том, что их, в общем-то, и не водят. Это раритетные, коллекционные, прославленные автомобили стоимостью в сотни тысяч, а иногда миллионы или десятки миллионов долларов, которые ценятся не за способность добраться из пункта «А» в пункт «Б», а за красоту, элегантный дизайн, тщательность сборки и — возможно, превыше прочего — за свою историю.

— Я предлагаю услуги для узкого сегмента узкого сегмента, — говорит он.

62-летний Джо — скорее частный детектив Магнум, чем Сэм Спейд. Он высок, подтянут, загорел и чаще всего щеголяет в ладно сидящем поло или гавайской рубашке. Он галлонами пьет сладкий чай и растягивает слова, как и полагается уроженцу Нового Орлеана («Я вырос на востоке Нового Орлеана, рядом с Девятым районом»). Он любит плавать, нырять за лобстерами и управлять моторными лодками. Недавно он на 65-футовой яхте плавал на Утилу.

— Это окруженный коралловыми рифами остров недалеко от побережья Гондураса, — говорит он. — Было потрясно: мы плавали с китовыми акулами, пили с преступниками. Один парень так и не вернулся.

На какие только заработки не толкает людей жизнь. Иногда задумываешься: возможно, сделай центральный полузащитник со стадиона «Янки» пару раз иной выбор, прими несколько иных решений, и он мог бы стать таксистом. Или наоборот. Но Джо... Джо Форд — то, что происходит, когда определенный набор навыков, черт характера и фигур речи приводит человека к единственному призванию. Это редкость. И, увидев его за делом – увидев, как легко он сходится на этих яхтах и с темными личностями, и с миллионерами, — невольно спрашиваешь себя, нашел ли ты, как и он, свое место в мире.

Агент ФБР звонил насчет новой зацепки в деле, которым сейчас занят Джо. Это большое дело, которое может обеспечить его на много лет. Возможно, помочь ему обзавестись собственной лодкой, собственной редкой спортивной машиной. Помочь его дочери успешнее мириться с болезнью, которая лишает ее зрения. Помочь ему отправиться на покой.

Он работает над этим делом шесть лет.

— Все любят тачки, но тут загвоздка в другом, — говорит Джо. — В том, кто сможет похвастать правами на самое редкое и лучшее. Вот почему «слезинка» так желанна.

«Слезинка» также известна как «Тальбо-Лаго Т150С СС» с кузовом-купе в форме слезы, номер шасси 90108, текущая стоимость 7,6 миллионов долларов. «Т150», собранная двумя итальянскими иммигрантами Фигони и Фаласки, которые с тридцатых до конца пятидесятых годов владели лучшей в мире мастерской по производству уникальных автомобилей в Париже, — отличный образец модели, которую журнал Robb Report когда-то назвал самой красивой машиной в мире. Это одна из всего двух моделей, оснащенных гоночным двигателем, — шедевр ар деко с длинным обтекаемым корпусом и мощностью, от которой дрожит земля. Буква «С» означает «competition» [«первенство»]: «Cлезинка» достигает мощности в 140 л/с при шестицилиндровом двигателе объемом в 3,996 см³, но создавалась она скорее как произведение искусства на колесах — это металлически-синяя машина с красным кожаным салоном и красными тангентными колесами.

Когда появилась эта машина, ее богатые владельцы стали заказывать портным костюмы, подходящие к ее расцветке и изгибам, а светские львицы торжественно прикатывали на ней на вечеринки.

Однако в наше время «Т150» под номером шасси 90108 известна главным образом тем, что была похищена в ходе одной из самых дерзких автомобильных краж в истории — более того, одной из самых эффектных краж вообще.

И потягивающий «Корону» Джо Форд, частный детектив из Форт-Лодердейл, обязанность которого — выгуливать карликового пуделя своей девушки, пока она на работе, вкалывает как проклятый, чтобы ее вернуть.

— Некоторые машины разговаривают со мной, — говорит он, допивая пиво и cобираясь заплатить за парковку. — Эта же буквально взывает ко мне.

Рынок редких автомобилей похож на пирамиду.

В ее основании по большей части американские машины пятидесятых — Chervolet Bel Air и Packard из гаражей по всем Штатам, которые могут стоить до ста двадцати пяти тысяч долларов. Дальше идут маслкары и более экзотические европейские автомобили — «мустанги», «мерседесы», «ягуары». За них можно выручить до трехсот пятидесяти тысяч долларов. На вершине пирамиды европейские гоночные машины и штучные автомобили, чье сочетание истории и качества поднимают их стоимость до миллионов, — например, Ferrari, участвовавшая в гонках Ле-Ман или Mustang 1968 года, который водил Стив Маккуин. Если бы один из Bugatti Royale 1927 года (таких в мире всего шесть штук) длиной двадцать один фут и весом в семь тысяч фунтов, выпуск которых обернулся коммерческим провалом сразу после дебюта, оказался в продаже сегодня, его цена составила бы около ста миллиона долларов.

В 2017 году классические автомобили стали ведущей категорией активов согласно индексу страсти британского банка «Coutts» — списку самых популярных инвестиций страсти. За последние десять лет они подорожали больше, чем на триста процентов, и обошли такие активы, как вино, ювелирные изделия и произведения искусства.

Дорогие машины крадут точно так же, как и драгоценности и произведения искусства. Воры проворачивают хитроумные кражи машин стоимостью в миллионы долларов. Бывает, что они контрабандой вывозят их за границу и перепродают на мировом рынке с фальшивыми документами.

В таких случаях люди звонят Джо.

Джо не сводит глаз с вишневого автомобиля, неотличимого от Ferrari 340 America Berlinetta 1951 года.

— Только гляньте на этот двигатель, — говорит он. — Ни за что не поймешь, что машина не оригинальная. Красота.

Он находится в Creative Workshop — мастерской по реставрации и репродукции автомобилей в Форт-Лодердейл. ФБР только что изъяло пропавший двигатель «Табо-Лаго» у механика во французских Альпах, и Джо предстоит организовать его осмотр — но для начала ему нужен знающий механик.

Creative Workshop — это автомастерская, в которой не грех и поселиться: высокие потолки, паркетные полы с патиной, открытые балочные перекрытия плюс ящики с инструментами, гидравлические подъемники, ревущий из колонок рок и парк разноцветных многомиллионных машин, расставленных на манер Hot Wheels.

Татуированные мастера бережно набивают сиденья конским волосом, изготавливают деревянные приборные панели и воссоздают оригинальную расцветку с помощью самодельных составов, чтобы каждый автомобиль выглядел как можно более похожим на подлинник. Процесс репродукции может обойтись в несколько миллионов.

Джо качает головой, восхищаясь их мастерством.

Работая над одним из своих дел, он недавно вышел на механика, который владел приличной с виду мастерской за границей, и обнаружил, что тот подрабатывает, продавая реплики на черном рынке.

— Классические машины подделывают не реже, чем произведения искусства, — говорит Джо. — В нашем деле давно шутят: в тридцатые годы «Мерседес» выпустил двадцать пять уникальных «родстеров», но до наших дней дошло всего тридцать.

Попав не в те руки, Ferrari 1951 года, собранная с нуля для мексиканского бизнесмена, который хотел иметь точную копию оригинала, могла быть продана на черном рынке с фальшивыми документами и выдана за оригинал. Но Джейсон Вениг, владелец Creative Workshop, подвергает машины своих покупателей тщательной проверке и гарантирует подлинность справки в цепочке собственников. Его машины — как реплики, так и восстановленные оригиналы, — в плохие руки не попадают.

Джо улыбается. Он чувствует, что Венигу можно доверять, а в последнее время это редкость. В деле «Тальбо-Лаго» замешаны ФБР, Интерпол и даже враг, которого он ни за что бы не заподозрил, — предавший его бывший друг. Джо установил у себя дома камеры наблюдения и вернулся к своей старой забаве — стрельбе по мишеням из «беретты».

— Каждой истории нужен злодей, — говорит Джо. — В данном случае это он.

В 1939 году его привез в США итальянский гонщик Луиджи Чинетти, трехкратный чемпион Ле-Ман. В том же году Чинетти продал «слезинку» Томми Ли, сыну радио- и телеведущего, которому также принадлежали салоны «Кадиллак» по всей Калифорнии.

Ли вел образ жизни плейбоя, встречался со старлетками, любил погонять на машинах по пустыне Мохаве и собирал коллекцию автомобилей, в которую входили, помимо прочего, четыре «Тальбо-Лаго». В 1950 году Ли, страдавший от хронических болей после аварии, бросился с 12-этажного здания и разбился насмерть, оставив после себя первоклассную коллекцию автомобилей, включая «слезинку».

Несколько десятилетий машина переходила из рук в руки, пока в 1967 году не оказалась в переполненном гараже на востоке Милуоки, принадлежавшем некоему Рою Лейске, своими силами сколотившему многомиллионное состояние и основавшему Monarch Plastic Products — компанию, которая располагалась на складе неподалеку от его дома.

В 1962 году жена Лейске умерла от рака. В 1996 году его сын-пилот погиб в авиакатастрофе. Лейске бросил все, что напоминало ему о прошлой жизни, — все, кроме «Тальбо-Лаго». Он закрыл Monarch и помешался на «слезинке». Целыми днями он возился с этой машиной среди растущих гор запчастей.

Коллекционеры от Джея Лено до людей, которых можно описать как международных бизнесменов, приезжали со всего мира, чтобы ее увидеть, и многие пытались ее купить (Лено такого предложения не делал).

Лейске всем отказывал.

В 2001 году машина исчезла. Ранним утром мужчины в белых комбинезонах припарковали белый фургон без опознавательных знаков перед бывшей фабрикой Лейске. Они перерезали телефонные линии у него дома. Годами разобранная «слезинка» хранилась на задах бывшей фабрики. Ее части и документы лежали в разных местах.

Однако ворам было точно известно, где именно все это искать. По словам соседей, они загрузили части «слезинки» в фургон с помощью мостового крана в здании.

Лейске по своему обыкновению пришел в гараж в десять утра, чтобы, выпив кофе, начать работать над машиной — и обнаружил, что все ее части и документы, даже квитанции, датировавшиеся еще шестидесятыми, исчезли.

Признаки взлома отсутствовали. Ничего другого украдено не было.

Через четыре года Лейске умер. Он завещал машину, которой теоретически по-прежнему владел, Ричарду Мюллеру — своему троюродному брату и единственному наследнику, который полагал, что больше никогда ее не увидит.

Джо живет в микрорайоне в нескольких милях к западу от прибрежных особняков стоимостью в 15 миллионов долларов, на непримечательной стороне Берегового канала. Застройщики назвали его Лаго-дель-Мар. Это кольцо таунхаусов с миниатюрными озерцами, кишащими игуанами пальмами и общим бассейном для жильцов, окруженное бесконечными кварталами стоящих впритык домов, одноэтажных магазинов, восьмиполосных дорог и муниципальных полей для гольфа. Напротив Лаго-дель-мар есть синагога, а в паре кварталов — торговый центр.

Джо заезжает в комплекс на своем повидавшем виды внедорожнике и паркуется на своем месте, рядом с накрытой брезентом спортивной машиной — двухдверным кабриолетом MGB 1976 года, который он не водил уже несколько месяцев.

— Аккумулятор сел, — говорит он.

Чистенький двухэтажный дом украшают окаменелости с морского дна, зубы мегалодона и гипсовые копии скульптур эпохи Ренессанса. Он их собирает — всегда собирал. Когда-то, во время ремонта своего таунхауса 1832 года в Новом Орлеане, ему пришлось раскапывать собственный фундамент. Найденные под слоями грунта крошечные гребешки и побрякушки завораживали Джо.

Главное украшение его дома — четырехфутовая антикварная модель испанского галеона восемнадцатого века. На дне Мексиканского залива до сих пор находятся остовы подобных затонувших кораблей, груженных золотом. Таких моделей у него несколько.

– Я всегда был охотником за сокровищами, – говорит он, поправляя крошечную пушку галеона, выполненную вручную. – В детстве я читал о ребятах, которые переезжали сюда, во Флориду, чтобы охотиться за сокровищами, и находили целые месторождения золота. Это нереально круто.

Он живет со своей девушкой Шари — сногсшибательной официанткой из пафосного ресторана на местном курорте, ее собакой Чарли и своим сыном-тинейджером — одним из четырех детей Джо от предыдущего брака. Остальные трое выросли и разъехались.

Из всех четверых Флориду покинула только его дочь Джулия. Она работает аналитиком в компании-разработчике ПО в Вашингтоне, округ Колумбия. В детстве у нее диагностировали пигментный ретинит. Это редкое заболевание, которое постепенно поражает сетчатку и приводит к ухудшению зрения, а в некоторых случаях — к полной слепоте. Джо гордится тем, чего она достигла вопреки проблемам со здоровьем, — получила престижную работу, несколько лет прожила за границей, даже прыгала с тарзанкой, — но не может не терзаться мыслями о ее болезни.

— Ее зрение уже ухудшилось на 90 процентов, так что она сейчас делает все, что может, — говорит он, наливая себе стакан сладкого чая. — На этих выходных она бежит марафон на Гавайях, — какое-то время он молча смотрит на стакан. — Я стараюсь об этом не думать. Но даже вообразить не могу, насколько сжался для нее мир. Нет ничего ужаснее.

В своем кабинете на втором этаже он, прищурившись, разглядывает на компьютере смазанную фотографию блока цилиндров. Вокруг него награды за меткую стрельбу, инструкции к автомобилям в масляных пятнах и изогнутый монитор, который окружает весь его деревянный стол.

— Мне нравятся большие экраны, потому что так я могу перескакивать с пятого на десятое, — говорит Джо, переключаясь от черно-белых снимков двигателя и полицейских отчетов к новостям из Сан-Хосе: недалеко от побережья Колумбии найден испанский корабль семнадцатого века с семнадцатью миллиардами долларов золотом на борту.

— Эти ребята — настоящие ковбои, — говорит Джо и возвращается к фотографиям двигателя. — Но я тоже ловлю рыбку.

Ни сетевой базы данных с информацией о раритетных автомобилях, ни единого ресурса не существует. Вместо этого — вдобавок к необходимым путешествиям, опросам информаторов и всевозможному разнюхиванию, — Джо читает. У него есть каждый выпуск Road & Track (автомобильный журнал. — Правила жизни), выпущенный в семидесятые, издания о редких машинах на французском и итальянском, инструкции к «феррари» и даже несколько личных дневников гонщиков. Эти нацарапанные от руки победы помогают ему проверить происхождение очередной машины.

Джо спускается на первый этаж и сталкивается на кухне со своим высоким, худощавым, облаченным в футболку сыном. У него сегодня свидание.

— Куда ее поведешь? — спрашивает Джо.

— В Huston's.

— Неплохо, — Джо открывает бумажник и протягивает парню сотню.

Вопрос: Увлекается ли машинами сын величайшего автомобильного детектива на свете?

— Вроде того, — пожав плечами, отвечает подросток и возвращается наверх.

Допивая чай, Джо смеется.

— Он увлекается мытьем моей машины, — говорит он и, помолчав, добавляет: — Он хороший парень. Умник. Хочет учить финансы в Нью-Йоркском университете. Там дороже, чем в Гарварде. Но я сказал, лады, если поступишь, я все оплачу. Только сначала мне нужно найти эту машину.

Джо вырос в шестидесятые и семидесятые. Он был одним из пятерых детей пилота ВВС и домохозяйки. Воспитывали его строго, но с любовью. Будучи подростком, он гонял на мотоциклах в компании соседских детей, ночевал в палатке на берегу Мексиканского залива и охотился на дичь, которой потом питался.

— Мы катались на мотоциклах и разбирали их на части, чтобы посмотреть, как они устроены, — говорит его друг детства Брюс Грэм. — Джо был у нас главным профессором, он был очень башковитый, но и повеселиться любил.

Джо ходил в старшую школу, где готовили офицеров резерва, на озере Пончартрейн, и практиковался там в стрельбе. Растянувшись на животе с двадцать вторым калибром, он учился... управлять дыханием, замедлять сердцебиение и метко стрелять с расстояния ста футов без прицела. Позже, изучая архитектуру в Тулейнском университете, Джо завел еще одно хобби — пещерный дайвинг. Он отправлялся во флоридский Пэнхэндл, нырял в питаемые ключевой водой каналы и плавал по подземным каньонам, очертаний которых нет ни на одной карте.

— Проплываешь через расщелину в дне канала и попадаешь в одну пещеру за другой, — говорит он. — Просто фантастика. Понять, где верх, можно было только, посмотрев на собственные пузыри. Надо обладать непробиваемым спокойствием и доверять своему снаряжению. Иначе тебе кранты.

В 1980 году Джо окончил Тулейнский университет, женился на своей студенческой зазнобе Тесси, и они начали заводить детей. С архитектурой у него не сложилось, так что он подумал: «Юристы зашибают неплохие деньги». Чтобы оплатить учебу на юридическом, он занялся тем, чему научился несколько лет назад, — покупкой и продажей европейских спортивных автомобилей.

Вечерами Джо учился, а днем «по-серому» торговал машинами, произведенными в Европе в середине двадцатого века, — автомобилями вроде «эмджи», «триумфов» и «ягуаров», пижонскими гоночными тачками, затмевавшими все, что выпускалось в Детройте. Американские солдаты заметили их во время Второй мировой и привезли домой.

К середине восьмидесятых американцы уже полулегально импортировали на родину больше шестидесяти тысяч европейских машин в год.

— Я сказал, это же легче легкого, — говорит Джо. — Я тут работаю, не разгибаясь, а эти ребята запросто наживаются на импорте машин. Надо освоить новое ремесло.

Джо начал импортировать «мерседесы». Затем наступил Черный понедельник — биржевой крах 19 октября 1987 года, когда доллар обрушился и импорт перестал приносить доход. Такая вот подстава. Но Джо не растерялся и придумал новый способ заработать — «серый» экспорт. Начал он с «ягуаров».

— Доллар ослаб, и европейцы начали приезжать сюда и за полцены скупать все эти классические спортивные тачки, которые годами вывозили из их стран. Так что я начал экспортировать — оседлал совершенно новую волну, — говорит он.

В следующие пять лет Джо с нуля организовал в Новом Орлеане бизнес по экспорту машин. Он разъезжал по штатам на своем разбитом «шевроле блейзере», размещал объявления в газетах и журналах и скупал подержанные «остины-хэйли», «эмджи» и «ягуары». Он ездил по проселочным дорогам, носился по пыльным улочкам в поисках редких машин в гаражах и сараях, стучал в двери фермеров, чтобы уговорить их на продажу. Когда он не был в разъездах, то сидел на телефоне, налаживая связи с европейскими импортерами, и летал по стране, чтобы пожать руки очередным новым партнерам. Он выстраивал международную сеть контактов.

И постепенно начал зарабатывать. Он держал машины в своем гараже во Французском квартале, а потом перевозил их в коммерческие доки в Новом Орлеане, Майами, Нью-Арке, Джексонвилле, Чарльстоне и Мобиле и переправлял по всему свету.

— Он накатал на своем дизельном «блейзере» больше пятисот тысяч миль, — говорит Грэм. — Никто больше таким не занимался. Как-то он показал мне свой гараж, а я говорю, Божечки, Джоуи, да у тебя же тут машин тысяч на девятьсот!

Семья Джо продолжала надеяться, что он станет юристом. Но к тому моменту он уже решил, что «серая» торговля «ягуарами» так прибыльна и интересна, что ей он себя и посвятит.

— Каждый день я приезжал в юридическую школу на новом «ягуаре» Е-класса, — говорит он. — Мама повторяла мне, найди настоящую работу! Но я говорил, ну уж нет, я наконец-то вошел во вкус.

В конце восьмидесятых Джо познакомился в Новом Орлеане с бизнесменом по имени Кристофер Гарднер, который и познакомил его с «серым» рынком. Какое-то время они работали вместе и оба в конце концов перебрались в Форт-Лодердейл. Они стали близкими друзьями — очень близкими. Но в 1992 году их отношения испортились. Джо купил дом Гарднера во Флориде, где, по словам Джо, обнаружилась трещина в волноломе, о которой его не предупредили. Ремонт обошелся ему в несколько десятков тысяч долларов. Несколько лет они с Гарднером не разговаривали, и со временем тот переехал в Швейцарию и основал бизнес по торговле раритетными машинами.

Затем, в 2005 году, Гарднер связался с ним снова — ни с того ни с сего позвонил Джо и сказал, что отправил «астон мартин» в мастерскую на юго-востоке США и заплатил двадцать пять тысяч долларов за ремонт, но машина исчезла. Он хотел, чтобы Джо ее нашел.

Джо сказал, что найдет.

Он наведался в эту мастерскую, притворившись потенциальным клиентом, и вскоре выяснил важное обстоятельство: Гарднер общался с одним из родственников хозяина мастерской, но они поссорились. Джо предположил, что хозяин, обозлившись, решил оставить машину Гарднера себе, и натравил на него местную полицию.

— Я ввел копов в курс дела, и они на него поднажали, — вспоминает Джо. — Потом парень назвал имена дружков, которые прятали для него машину... и им пришлось ее вернуть.

Так у Джо Форда появилось новое призвание.

Следующие несколько лет он работал с Гарднером и другими клиентами и снискал репутацию человека, который может найти пропавшие машины.

В Майами по поручению коллекционеров он инкогнито посещал престижные ремонтные мастерские, чтобы проверить благонадежность механиков.

В Техасе он искал редкий двигатель от «феррари», который, будучи установленным на скоростную лодку, прорвал корпус и затонул в Хьюстонском судоходном канале.

Он даже посредничал при обмене винтажной Ferrari Daytona на новенькую Testarossa из Калифорнии и удостоверился, что обе машины представляют собой именно то, что утверждали стороны сделки.

Но никакой работе было не сравниться с той, что была связана с самым дорогим автомобилем в карьере Джо – угнанным Ferrari 375 Plus Spider 1954 года, который со временем оказался в руках международных властей и едва его не обанкротил.

— Мы с Гарднером провернули три-четыре сделки, а потом на наших радарах появилась Ferrari, — вспоминает Джо. — Тогда-то он и перешл на темную сторону.

Единственное, что поражает еще больше, чем восьмизначный ценник Spider, — это его история. Он был первым из всего нескольких произведенных автомобилей этой модели, обладал 12-цилиндровым, 4,9-литровым двигателем и мог разгоняться до 185 миль в час — потрясающий подвиг для того времени. В 1955 году Ferrari купил Карл Клив, коллекционер машин и бывший ядерный физик из Манхэттенского проекта. Несколько десятилетий она простояла на его участке в Цинцинатти среди гор металлолома.

Потом, темной январской ночью 1989 года, гараж взломали воры и с помощью ручной лебедки загнали Spider в грузовик. Позже машину через посредника продали дилерам в Бельгии, где она была отреставрирована и даже выставлялась, пока Клив не отследил ее при поддержке ФБР и Интерпола.

В работу включились юристы. Машина застряла в Европе. В конце концов о ней услышал Гарднер и попросил Джо вмешаться.

После смерти Клива Джо вместе с его наследниками добивался долевого владения автомобилем и путешествовал по Штатам, опрашивая его предыдущих владельцев, беседуя с представителями власти и устанавливая его происхождение. Он подготовил материалы дела и помог составить договор о том, чтобы машину продали с молотка, а на полученный доход удовлетворили претензии сторон. Но потом все покатилось под откос. По словам Джо, поначалу Гарднер согласился взять юридические расходы на себя, но не заплатил ни цента, а потом и вовсе скрылся с горизонта.

Это было странно. Гарднер сам привлек к сделке Джо. Неужто теперь он решил вытеснить его?

Это долгая история, но... да. Со временем Ferrari был продан на аукционе «Бонхамс». Цена: сногсшибательные 18,3 миллиона долларов. Покупатель: миллиардер Лес Векснер, основавший компанию L Brands, которая владеет Victoria’s Secret. Результат: новое болото судебных разбирательств.

Через два года Векснер получил свою машину, а аукцион подвергся нападкам прессы. В результате тяжбы Джо таки получил свою долю, но судебные пререкания уменьшили его доход во много раз. Хуже того, он потерял человека, которого считал верным другом, — Гарднера. По словам Джо, Гарднер, вопреки его возражениям, тайно интриговал, чтобы аукцион продолжался, и утверждал, что Джо больше не имеет законных оснований претендовать на автомобиль. В конце концов после продажи машины с молотка доходы распределили между всеми заинтересованными лицами, а Джо досталась лишь малая доля того, что он должен был получить.

— Мы с ним могли заработать миллионы, — говорит Джо. — Но позже выяснилось, что он оставил с носом и меня, и наследников Клива, и заявил, что является единоличным владельцем машины. Наглая ложь!

В прошлом Гарднера уже обвиняли в нечистоплотности. В то время Джо этого не знал, но в 1989 году луизианские помощники адвоката подали на Гарднера в суд за то, что тот «контрабандой ввез десять подержанных автомобилей иностранного производства в США с помощью подложных документов» (Гарднер признал себя виновным в двух случаях преднамеренного введения в заблуждение, и остальные обвинения были сняты). Коллекционеры классических автомобилей из Купер-Сити, Флорида, Сиэтла и Брешии (Италия) заявили в суде, что Гарднер продал им поддельные Horsch Special Roadster тридцатых годов и Alfa Romeo и задолжал им сотни тысяч долларов.

— Гарднер не смог предоставить никаких подтверждающих документов, — утверждает Ричард Скотт, один из предполагаемых пострадавших, заплативший 300 тысяч долларов за автомобиль, который считал «родстером». — На данном этапе есть основания полагать, что [корпус автомобиля] изготовлен уже после войны, а значит, стоит меньше двадцати процентов от цены, которую я за него заплатил.

На многочисленные предложения журналистов ответить на вопросы в связи с этой историей Гарднер не отозвался.

Дело Ferrari нанесло ущерб и Джо. Изначально он выступал на стороне Кристин Лоусон, одной из дочерей Клива. В прошлом году она подала на него в суд, утверждая, что должна была получить больший доход от продажи машины. Джо удовлетворил ее претензию. Затем в прошлом феврале две ее сестры Карил Клив и Катрина Инглиш, которых в суде представляли Лоусон и Джо, подали новый иск против другого состава бывших адвокатов, наняли одного из бывших юристов Гарднера и заявили, что Джо не хватало компетентности, чтобы быть их консультантом.

Они назвали Джо жуликом и аферистом с юга Флориды и сообщили, что получили от продажи Ferrari по 150 тысяч долларов, в то время как он присвоил 2,4 миллиона. Хотя, по утверждению Джо, он получил от продажи машины семизначную сумму, немалую ее часть сожрали судебные издержки, а оставшихся средств он неизбежно лишится из-за еще одного иска, связанного с делом Ferrari.

— Тут сам черт ногу сломит, — говорит Джо. — Это стратегический вопрос. Они пришли к соглашению со всеми, кроме меня, чтобы выставить меня богачом... Я подал на банкротство по главе 11, и дело пойдет в федеральный суд.

Утешает его одно: пока он работал над делом Ferrari, французский механик рассказал ему об украденной Гарднером машине — раритетной «Тальбо-Лаго». Во время дачи показаний Джо решил проверить, правда ли это. Его адвокат спросил Гарднера об автомобиле, чтобы посмотреть, что тот ответит, — и поймал его на лжи.

— Гарднер заявил, что купил «Тальбо-Лаго» в составе наследственного имущества, — говорит Джо. — Но я проверил, и наследники машину не продавали. Тогда-то я и понял, что Гарднер — гребаный лжец и подделывал документы, чтобы отмыть краденую машину. Машина была украдена.

Когда Джо впервые позвонил Мюллеру — троюродному брату Роя Лейске, который унаследовал право собственности на украденную «слезинку», — тот сказал, что в 2005 году к нему обратился мужчина, интересовавшийся покупкой старых запчастей из гаража Лейске.

— Потом он спросил об украденной машине, — говорит Мюллер.

Как его звали? Крис Гарднер.

Джо спросил Мюллера, не хочет ли тот поработать вместе, и Мюллер уцепился за это предложение.

Он предложил Мюллеру свои обычные условия: Джо будет искать машину и оплатит собственные расходы, а взамен станет ее главным собственником. Если машина будет найдена, он ее продаст и поделит доход с Мюллером.

Джо начал поиски. Он заказал редкую хронику «Тальбо-Лаго» и французские инструкции, где описывались ее механические детали, связался с европейскими автоклубами и заплатил местным, чтобы те просмотрели архивы гонок. Он отправился в Милуоки, чтобы ознакомиться с полицейскими документами 15-летней давности, и попытался восстановить историю «слезинки» в обратном порядке.

— Я стараюсь выяснить, когда ее произвели, кто купил ее после этого, не разобрали ли ее на сталь в военное время и все такое, — говорит Джо. — Провенанс.

Два года Джо выстраивал историю «слезинки», но зацепки никуда не приводили. Затем, в 2016 году, ему снова позвонили. «Слезинка» всплыла в Иллинойсе и теперь, очевидно, принадлежала некоему Рику Уоркмену, миллионеру и основателю Heartland Dental — национальной компании, занимающейся операционными и административными вопросами для дантистов, которую Bloomberg как-то назвал «Walgreens от мира стоматологии».

Уоркмен купил «слезинку» не у кого иного, как у Гарднера. Украденная «слезинка» каким-то образом попала в руки бывшего друга Джо, ставшего его злейшим врагом, а тот продал ее начинающему коллекционеру более чем за семь миллионов долларов.

— Уоркмен — новый игрок в нашей сфере, — говорит один коллекционер автомобилей. — Он всего добился сам, миллионером стал недавно и так же недавно заинтересовался рынком классических автомобилей, а это значит, что его теперь окучивают все.

Уоркмен попытался зарегистрировать «слезинку» на корпорацию в Иллинойсе, и выяснилось, что в государственной базе данных она числится в угоне. Чиновники связались с полицейскими Милуоки, а те позвонили ее законному владельцу Мюллеру и в ФБР. Мюллер, который к тому времени искал «слезинку» вместе с Джо, потребовал ее вернуть.

Уоркмен отказался. Поэтому в 2017 году Джо и Мюллер потребовали ее возвращения через суд. Они проиграли в окружном суде, но выиграли апелляцию. Дело будет рассматриваться на заседании Верховного суда Висконсина.

— Я уважаю Уоркмена, — говорит Джо. — Я даже пересекался с ним в прошлом году на мероприятии Ferrari в Палм-Бич, которое проводит журнал Cavallino. Я сказал, мы оказались по разные стороны баррикад, но надеюсь, что мы это разрулим. Вас облапошили.

Одним теплым майским утром Джо приезжает в сияющую региональную штаб-квартиру ФБР площадью восемьдесят две тысячи квадратных футов, которая находится рядом с Милуоки, на берегу озера Мичиган. Просторное помещение залито солнцем. Рядом с Джо стоят двое агентов ФБР с бейджами на шеях, одетые в поло, джинсы и походные ботинки. Явился и Мюллер с адвокатом.

Перед ними долгожданная цель Джо — двигатель «Тальбо-Лаго». Агенты ФБР изъяли его у французского механика — того самого, что изначально и рассказал Джо о машине, — который переметнулся на их сторону.

Джо осторожно достает из контейнера части двигателя, осматривает и вносит в документы каждую деталь, помогая ФБР подтвердить их происхождение. Он находит петлю от дверцы багажника. Какую-то хромовую панель. Металлический рычаг со следами оригинальной окраски, который неопровержимо связывает все это с оригинальным автомобилем.

Однако ничто не сравнится с самим мотором — блестящим гоночным двигателем с двумя карбюраторами, который гулял по свету около века, пока не оказался в Милуоки. После кражи в 2001 году оригинальный серийный номер двигателя был стерт, но ФБР удалось с помощью химикатов обнаружить износ металла, оставшийся от изначальной маркировки, и идентифицировать мотор как оригинальный.

— Первоклассная работа! Ребята знают, что делают, — говорит Джо. — Серийный номер подтверждает, что мотор оригинальный, и, когда он больше не будет нужен в качестве улики, его отдадут нам с Ричардом. Двигатель за два миллиона.

Сегодня Джо завершает свою вылазку на Средний Запад, которая потребовала от него и детективных, и юридических навыков и включала в себя визит не только в ФБР, но и к адвокатам Уоркмена в Чикаго. Несколько дней назад облаченный в рыбацкую толстовку и джинсы Джо встречался с двумя главными адвокатами Уоркмена в переговорной на семьдесят первом этаже чикагской Уиллис-тауэр, где находится офис национальной юридической фирмы Schiff Hardi». Джо пришел туда, чтобы дать им последний шанс искупить вину.

— Я сказал: слушайте, мужики, я здесь, потому что вы попусту потратили пять миллионов долларов, принадлежавших вашему клиенту, — говорит Джо. — Поначалу я готов был отозвать иск и урегулировать вопрос за три миллиона. Но с тех пор еще одна «Тальбо-Лаго» была продана за девять миллионов, и я собираюсь встретиться с ФБР насчет двигателя [«слезинки»], который сейчас стоит два миллиона. Отдайте мне краденое имущество сейчас и стрясите свои деньги с реального злодея. Он отправится за решетку — и я могу вам с этим помочь.

Джо никогда не работал в юридических конторах. Но он сохраняет лицензию на деятельность юриста в Луизиане, изучает особенности законодательства всюду, где трудится над своими делами, сам выполняет все свои юридические задачи, самостоятельно представляет себя в суде от Огайо до Лондона и выигрывает машины.

— Джоуи не создан для офисной работы, но он получше любого юриста, которого я когда-либо встречал, — говорит Грэм. — Как-то я распорол дно у своего катамарана за двести тысяч долларов, а страховая компания отказалась платить. Тут на помощь пришел Джоуи. В итоге они заплатили мне за ту лодку полмиллиона. Если бы не Джо, я бы проиграл. Хороших юристов полно, но многие разводят тебя на деньги, а толку никакого. Он всех их оставляет в дураках.

В эту поездку Джо не удалось убедить адвокатов отказаться от дела, хотя он утверждает, что штат Висконсин никогда не позволит Уоркмену сохранить за собой краденое имущество.

— Я дал им возможность образумиться и отдать мне машину, а я бы потом помог им наказать злодея, — говорит он. — Я сказал, будете судиться — проиграете. Вы пытаетесь обманом заставить суд обернуть средство правовой защиты на благо воров. Можете рассчитывать разве что на чудо, — Джо вздыхает. — А тот юрист сказал, ну, Джо, мы готовы попытать удачу.

В Чикаго Джо не повезло, зато в ФБР он прокатился не зря. Хотя «Тальбо-Лаго» ему еще предстоит отсудить у Уоркмена, двигатель они с Мюллером получат точно — и все благодаря уловкам Гарднера.

В ходе расследования Джо выяснил, что французский механик изначально пытался продать мотор представителю Уоркмена, но тот не клюнул. Поэтому механик попытался продать его Джо, которого знал по многолетнему сотрудничеству с Гарднером, и заявил ему, что сможет переправить его из Франции через реставрационную мастерскую в Милуоки. Джо сообщил об этом фэбээровцам, а те попросили его назначить встречу с владельцем мастерской, который представлял интересы механика.

— Мастерская была первосортная, — говорит Джо. — Я сказал этому мужику, что двигатель краденый, и я заплачу ему только комиссию посредника. Но он ничего не сделал, и сделка не выгорела. Наверное, они что-то разнюхали.

Джо думал, что на этом все и закончится, но в следующие несколько недель ФБР и полицейские из Милуоки отправились в мастерскую механика и допросили его при содействии французской полиции. Поначалу механик огрызался, но после ареста стал посговорчивее и отдал им не только мотор, но и собственные компьютеры и файлы, где содержалась информация, связывающая его (по мнению Джо) с шестидесятимиллионной группировкой международных угонщиков машин. И все это сообщество управляется его бывшим другом.

— ФБР мне ни хрена не сообщает, — говорит Джо через несколько часов после отъезда из их штаб-квартиры. — Я знаю, что список обвинений будет длинным, и агенты готовятся арестовать Гарднера, но они ни в какую ни говорят мне, когда и где.

Он вздыхает.

— Могу сказать одно: его песенка спета.

30 мая федеральный суд присяжных Восточного округа Висконсина вынес против Кристофера Гарднера обвинительный акт, состоящий из пяти пунктов, включая мошенничество, вывоз краденого автомобиля за границу и его продажу на внешнем рынке.

— Мне только что звонил по этому поводу парень из газеты Милуоки, — говорит Джо и умолкает, глядя в телефон. – Срань господня, об этом уже Fox News сообщают.

Гарднер предположительно проживает в Мон-Сюр-Роль, Швейцария. В расследовании, которое привело к обвинительному акту, принимали участие ФБР, полиция Милуоки, бюро расследований Агентства национальной безопасности и Национальная полиция Франции. В случае, если его признают виновным по всем пунктам, 63-летнему Гарднеру грозит тридцатилетний тюремный срок.

Еще на прошлой неделе Гарднер выкладывал в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) фото, на которых был одет в красный гоночный комбинезон и улыбался рядом с антикварным автомобилем на мероприятии Vintage Revival в Монлери, Франция. «Швейцарский шлем», — подписал он и дополнил подпись эмоджи со шлемом, украшенным швейцарским флагом. Затем его страница в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) была почти полностью подчищена.

— Мы разыскиваем его и обращаемся к гражданам за помощью в его опознании и обнаружении, — говорит представитель ФБР.

Следователи проанализировали всю эту запутанную историю и мало-помалу разобрались с эпопеей путешествий «Тальбо-Лаго». Согласно обвинительному акту, в 2001 году именно Гарднер с двумя сообщниками проникли в гараж Роя Лейске на востоке Милуоки и быстро извлекли автомобиль. После кражи Гарднер перевез ее в Калифорнию и хранил ее на складе.

В октябре 2005 года, всего через несколько месяцев после смерти Лейске, Гарднер вернулся в Висконсин и навестил Мюллера, который полагал, что «слезинку» больше не увидит, и понятия не имел, что как раз Гарднер ее и украл. Лейске хранил вторую «Тальбо-Лаго» в качестве источника запчастей, и Гарднер предложил ее купить. Мюллер согласился.

А это значило, что у Гарднера появился образец подписи Мюллера.

С помощью этой подписи и договора купли-продажи Гарднер подделал документы, удостоверяющие его право собственности на «слезинку». Он связался с властями Милуоки и сообщил, что является законным владельцем машины. Согласно полицейскому протоколу 2005 года, Гарднер предоставил копию договора купли-продажи, ввел власти в заблуждение, заявив, что приобрел дополнительные части для автомобиля у специалиста по классическим машинам в Стоктоне, Калифорния, и пообещал, что, если узнает «личности подозреваемых в ограблении», свяжется с полицией.

Невероятно, но полицейские Милуоки не усомнились в его версии событий и не позвонили Мюллеру. В соответствии с протоколом, утверждавшим, что «слезинка» найдена, она была удалена из государственной базы угнанных машин.

Затем Гарднер перевез «слезинку» из Окленда в Женеву, а потом и в мастерскую механика во французских Альпах, но в ходе реставрационных работ Гарднер кинул подельника. Тот из мести оставил оригинальный двигатель у себя. Гарднера это не смутило: он попросту установил на машину мотор от другой «Тальбо-Лаго» того же периода, а в 2015 году продал ее Уоркмену за 7,6 миллионов долларов. К этому моменту Джо и Мюллер уже вернули автомобиль в государственную базу угнанных машин, поэтому через год, когда Уоркмен попытался ее зарегистрировать, власти забили тревогу, что привело к обнаружению международной преступной группировки и юридической заварухе.

Поначалу Уоркмен (чья корпоративная биография гласит, что он «вырос на ферме, собирает автомобили, в колледже был диджеем») через своего представителя сообщил, что отказывается комментировать эту историю. Однако после обвинительного акта его адвокат сделал следующее заявление: «[Доктор Уоркмен] приобрел автомобиль добросовестно и по рыночной цене. Он оказывает полное содействие расследованию в отношении мистера Гарднера. Поскольку и данное расследование, и гражданская тяжба относительно автомобиля продолжаются, доктор Уоркмен не может изложить дальнейшие комментарии до их завершения».

— День пятницы — самое время для пивка и устриц.

Джо сидит за пластиковым столом в Southport Raw Bar — прибрежной лачуге, притулившейся за магазином для дайвинга в торговом центре рядом с аэропортом Форт-Лодердейл. Из этого излюбленного местными бара, украшенного рождественскими фонариками и безвкусными вывесками, открывается ограниченный обзор промышленного эллинга, выходящего на восток, к Атлантике.

— Я хожу сюда много лет, — говорит Джо, высасывая из раковины устрицу. — Однажды здесь будет стоять моя собственная лодка.

Джо — человек, который нашел свое место в мире. Он нашел свое призвание и размышляет о будущем. У него целая очередь потенциальных клиентов. Люди слышали о делах Ferrari и «Тальбо-Лаго» и звонят ему со всего мира. Он подумывает, не взяться ли за дело о машине за миллион долларов, пропавшей в бывшем советском блоке, «где тебя запросто пришьют за такую тачку. Не уверен, что хочу сейчас с этим связываться». Он ведет расследование по заказу богатого коллекционера, который со злости снес целый ангар, полный редких машин, после того, как несколько из них были уничтожены пожаром, — Джо убежден, что может выкопать и восстановить шасси.

— Раньше эти машины не стоили столько, сколько сейчас, — говорит он. — Бывший владелец земельного участка мертв, но я исследую район на картах Google. Возможно, над этим местом теперь проходит шоссе; не знаю.

Для начала он подумывает приняться за дело владельца Ferrari из Калифорнии, чей винтажный гоночный автомобиль за пять миллионов пропал в Азии.

— Когда он сказал про Азию, я ответил, ну, блин, удачи вам, — говорит Джо, приканчивая свое пиво. — Но потом я сказал, давайте-ка поподробнее.

Даже в анналах международных автомобильных краж некоторые выделяются особенно. Их отличают стоимость, редкость, провенанс — или чистая дерзость угонщиков. Вот эти памятные случаи.

Одна из всего 349 произведенных F50. В 2003 году неизвестный мужчина вошел в салон Ferrari в Пенсильвании, взял на тест-драйв F50 и не вернулся. Была найдена и изъята ФБР в 2008 году; тогда же под списание разбита о дерево.

Ультрараритетная машина военного спекулянта Ганса Прима стоимостью 5,9 миллионов долларов. Предположительно угнана американскими солдатами в конце Второй мировой войны. В 2011 году была куплена нидерландскими коллекционерами, затем изъята немецкими властями. Через пять лет продана наследникам Прима на аукционе «Бонхамс».

Легендарный каскадерский автомобиль из «Голдфингера» стоимостью до 12,7 миллионов долларов. Угнан в 1997 из частного ангара, принадлежавшего его владельцу-застройщику. По-прежнему разыскивается.

Кабриолет, который водит Джон Траволта в «Криминальном чтиве». Угнан у Тарантино в Голливуде в 1994 году. В 2013 году помощники шерифа случайно обнаружили в Викторвилле, Калифорния, разбираемую на запчасти машину, которая привела их к Chevrolet 1964 года.

BMW 645Ci

На этой машине ездила богатая светская львица Тара Палмер-Томкинсон. Была украдена печально известной бандой угонщиков из восточного Лондона; банда подделала свидетельство о регистрации автомобиля и получила «дубликат» ключа в Штутгарте, Германия. Только шесть из 34 автомобилей, угнанных бандой, нашли.