Новая точка на модной карте: что из себя представляет мода в Нигерии и почему она стала интересна миру

Во время GTB Fashion Weekend, мероприятия, посвященного моде, которое проводит нигерийский банк GTB, издание i-D поговорило с гостями показов — новым поколением модников Лагоса: все как один уверены, что локальную моду ждет большое будущее. «Мода в Лагосе сумасшедшая и уникальная», — говорит 21-летний Олувагбенга Акиниеле. «Сейчас можно наблюдать, как мировые модные редакторы едут на Lagos Fashion Week. Сразу после Милана и Парижа — следующим пунктом назначения будет Лагос», — добавляет Ричмонд Еков Баренс, модель и контрибьютор нескольких модных изданий. Амоо Ридван, который работает моделью на показах GTB Fashion Weekend, тоже считает, что скоро мода Лагоса выйдет на международную арену: «Через десять лет нас точно будут сравнивать с Парижем».

Чтобы развивать модную индустрию, в Лагосе достаточно платформ. Одна из ведущих — Lagos Fashion Week, официальная городская неделя моды, — в последнее время активно развивается и выходит за пределы Нигерии: например, через партнерство с лондонским универмагом Selfridges, где проходило поп-ап-событие, посвященное нигерийским дизайнерам и показывались коллекции, представленные до этого на Lagos Fashion Week. В городе проходит еще одна неделя моды — Arise Fashion Week, собирающая молодых дизайнеров. Это мероприятие куда более яркое, смелое и привлекающее мировых звезд в роли гостей и спикеров дискуссий — например, Наоми Кэмпбелл и дизайнера Pyer Moss Керби Жан-Реймонда.

То, что сейчас происходит с нигерийской модой, похоже на взрыв. В финале французского Kenneth Ize. Его фирменным почерком стали вещи лаконичного кроя из ткани особого плетения aso oke: ее ткут вручную (удивительно, что традиционно это делают мужчины, а не женщины) на специальных станках, и в некоторых регионах Нигерии она издревле использовалась для парадных одеяний мужчин высокого статуса. Вещи Kenneth Ize уже носят знаменитости вроде той же Наоми Кэмпбелл (супермодель старается максимально поддерживать африканских дизайнеров) и Имаан Хаммам, хотя марка формально мужская.

Kenneth Ize — пусть и громкое, но отнюдь не единственное имя, которое стоит упомянуть в связи с модной индустрией Нигерии и ее мужским сегментом в частности. Марка Orange Culture вышла в финал LVMH Prize еще в 2014-м, а сейчас продолжает создавать визуально сильные коллекции без привязки к гендеру. Основатель марки Адебайо Оке-Лавал основывает свое видение на современной уличной культуре и регулярно сотрудничает с художниками — как мировыми, так и локальными. Дизайнер уверен, что Лагос сейчас становится еще одной модной столицей мира.

Нкво Онвука для своей именной марки Nkwo использует методы лоскутного шитья, создавая вещи из старых джинсов, остатков тканей и тряпичных обрезков: если европейская мода только начинает активно говорить про апсайклинг, во многих районах Африки это обычный, если не сказать традиционный метод работы с одеждой. Марка Emmy Kasbit специализируется на костюмах строго кроя, которые можно было бы назвать формальными, если бы не интегрированные в них детали из ярких тканей с геометричным рисунком — отчасти это винтажные, иногда сотканные вручную полотна.

Нигерийские ткани вообще дают дизайнерам много простора для работы: Диана Эйаита, основательница Wearyourmask, сейчас живет и работает в Берлине, но продолжает вдохновляться своими нигерийскими корнями и использует в коллекциях традиционные материалы и способы ручной окраски и нанесения рисунка. В основе коллекций нигерийской марки Post-Imperial — ткани, окрашенные по методу adire: техника, применяемая у народа йоруба, основана на использовании пигмента индиго и воска и позволяет создать замысловатые геометричные рисунки.

Но нельзя сказать, что расцвет моды в Нигерии — явление только последних нескольких лет. Унисекс-бренд Maxivive появился в 2007 году и с тех пор успешно экспериментирует с сочетанием традиционных элементов, деконструкции, фактурных тканей и нетривиальных цветовых решений, а в качестве референсов с равным успехом использует и локальные явления, и культовые фильмы вроде документалки «Париж горит». «Мой бренд появился больше десятилетия назад, тогда мода в Лагосе была полузакрытой территорией по сравнению с тем, что мы видим сейчас. Мои коллекции изменились со временем, но я остаюсь верным своей эстетике», — рассказывает основатель марки Папа Омойеми. Как получилось, что нигерийская мода сейчас активно выходит из статуса локальной на мировую арену? Этому есть несколько причин.

Для европоцентричной модной индустрии Нигерия сейчас становится тем же, чем пару лет назад оказалась Грузия, — новым, отчасти экзотическим опытом, источником историй о событиях и явлениях, которые с одной стороны уникальны для этой страны, а с другой — очень перекликаются с мировыми.

Мы думаем о Нигерии как о некоторой большой и густонаселенной стране (будучи 31-й по площади среди всех стран мира, по численности населения она занимает седьмое место). Но на самом деле главное ее качество — многонациональность и мультикультурность. До того, как территория стала колонией Британской Империи, страны как единого целого не существовало — множество народов, населявших местность, имели собственные королевства, языки, религию. Единая нигерийская нация так и не сформировалась, и через несколько лет после объявления независимости в 1960 году в Нигерии началась многолетняя гражданская война. Даже после ее завершения, хоть страна и сохранила территоритальную целостность, население осталось довольно сегрегированным по признаку народности: сейчас в Нигерии проживает более 250 аборигенных народов и племен, самые крупные из которых — хауса, йоруба, игбо и фулани. Все они сохранили собственные языки и богатую коренную культуру.

Молодые творческие люди в Нигерии имеют много тем для осмысления: постколониальное развитие, гражданская война, гендерное неравенство. Помните футболки из коллекции Dior с надписью We Should All Be Feminists, породившие немало мемов, споров и рассуждений? Креативный директор бренда Мария Грации Кьюри взяла этот слоган из выступления Чимамамнды Нгози Адичи — нигерийской писательницы, которая в своих произведениях очень плотно работает с проблемой гендерной дискриминации, но при этом переплетает ее с социальным контекстом родной страны — получается сочетание уникальности нигерийской истории и осознания, насколько то, что волнует этих людей, близко всем нам.

Все эти факторы дают изобилие, которое Нигерия может предложить мировой культуре. «Это долго накапливалось, начиная с двухтысячных, когда было много шума вокруг Нолливуда (так, по аналогии с Голливудом и Болливудом, называют нигерийскую киноиндустрию, которая находится на втором после Индии месте в мире по количеству выпускаемых фильмов. — Правила жизни) и его китчевой значимости, до футбола и музыки. Возьмите все это, посмотрите на их взаимодействие, и вы получите богатый материал для новаторства и креативности», — говорит Егва Укпо, основатель лагосского концепт-стора Stranger и один из пионеров люксового ретейла в городе. Это подтверждает и дизайнер Адебайо Оке-Лавал: «Наши истории очень сильные. У нас множество культурных референсов, к тому же есть некоторая доля грубости, необработанности, сырого материала».

Конечно, у локальной индустрии есть и свои сложности: для ее развития нужна государственная поддержка, которой, по словам многих нигерийских модных деятелей, не хватает. «Мода стоит дорого, и большинство населения не может себе ее позволить, есть лишь небольшая группа клиентов, и бренды конкурируют за них», — добавляет Укпо. Очевидно, что это становится одной из причин, почему локальные марки начинают больше ориентироваться на международный рынок — а с развитием соцсетей это как никогда легко делать.

Впрочем, феномен можно рассмотреть шире и говорить не об интересе к Нигерии, а об интересе ко всей Африке со стороны модной индустрии. Важно учитывать, что, с одной стороны, такой подход некоторые осуждают: объединять Африку в единое целое — позиция европейцев, которые мало разбираются в различиях между народами и культурами континента. С другой стороны, Нигерия как страна тоже является искусственным обобщением. Многие проблемы у африканских стран общие — колониальная травма, войны, гуманитарные кризисы — и все они в равной степени требуют осмысления в современном культурном поле.

Этот подъем культуры в целом и моды в частности и привлекает внимание индустрии. Так, победителем LVMH Prize этого года стал Тэбе Магугу (бренд Thebe Magugu) из Йоханнесбурга, ЮАР. Магугу как раз ставит во главу угла осмысление гендерных проблем через одежду: за смелыми деконструированными плащами и платьями с полуабстрактными портретами стоят истории о социальных ограничениях и неравенстве в Южной Африке. Дизайнер из Ганы Джейсон Джермани Асиеду и его бренд Jermaine Bleu участвуют в неделе моды в Лагосе, но коллекции посвящают истории своей страны — это рассказы о борьбе за независимость, культуре ашанти (один из народов Ганы) и их роли в современном мире: на ярких монохромных пиджаках европейского образца появляются броши-амулеты из раковин каури и пуговицы с двумя перекрещенными кинжалами-акрафена — символом власти королевства Ашанти.

Весной 2018 года супермодель Наоми Кэмпбелл, которая, как уже было сказано выше, старается поддерживать африканскую модную индустрию и молодых дизайнеров из разных стран континента, обратилась к издательству Condé Nast International с просьбой запустить африканскую версию журнала Vogue: «У нас должен быть Vogue Africa. Уже есть Vogue Arabia — и вот каким должен быть следующий шаг. У Африки никогда не было возможности заявить о себе в плане моды, хотя тут есть отличные ткани и дизайнеры, которые должны быть представлены на глобальной платформе».

И хотя издательство никак не отреагировало на призыв модели, вскоре после заявления Наоми начал работу сайт Industrie Africa — виртуальный шоурум 80 дизайнеров из 24 стран континента. По словам основательниц платформы Ниши Кабар и Джорджии Боблей, африканская мода больше, чем преходящий тренд, она нужна миру, и сайт станет соединительной точкой между дизайнерами, медиа, байерами и покупателями по всему миру. И неудивительно, что Африка становится важным модным центром ввиду своей самобытности. Там очень много уникальных ручных техник и совсем иной культуры, а современному глобализованному миру этого не хватает.

«Культура движется быстрее политики. Культура — это нечто, что люди хотят сесть и послушать. И я чувствую, что сейчас мода и дизайн становятся способом политики», — говорит Кеннет Изедонмвен о той роли, которую мода играет в определении современных нравов и нынешнего общества в целом. И в этом смысле у Африки огромные перспективы.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Марка, за которой стоит следить: органические ткани, ручная работа и мультикультурализм — в вещах Olubiyi Thomas