Жизнь после Гарри Поттера, или О чем пишет Джоан Роулинг под псевдонимом Роберт Гэлбрейт

В феврале 2012-го, после почти пятилетнего писательского перерыва, Джоан Роулинг призналась BBC, что пишет новую книгу, «совсем не похожую на все, что я писала раньше»: о том, как за милым фасадом маленького английского городка бушует настоящая война всех со всеми: родителей и детей, учителей и учеников, и в первую очередь — богатых и бедных. «Успех Гарри, — сказала она, — подарил мне свободу исследовать новые территории». «Случайная вакансия» вышла 27 сентября 2012 года и действительно сильно отличалась от всего, что Роулинг писала раньше: в борьбе за кресло члена местного совета тут сталкивались герои один другого неприятнее. В первые три недели книга продалась миллионом экземпляров, но как только читатели убедились, что в ней и правда нет никакого волшебства, то покупать книги — как по волшебству — перестали. Оказалось, что хоть имя Роулинг и остается гарантией продаж, оно не гарантирует читательской верности: стоит ей предать «Гарри Поттера» — и читатели предают ее.

Следующая книга Роулинг, «Зов кукушки» выходит через полгода после «Случайной вакансии», и это детектив. Для серии книг о Корморане Страйке Джоан Роулинг выбрала новый псевдоним — Роберт Гэлбрейт. «Новый» — потому что книги о Гарри Поттере, как и «Случайная вакансия», вообще-то тоже публиковались под псевдонимом Дж. К. Роулинг — специально, чтобы было непонятно, мужчина автор или женщина. А тут Роулинг попробовала и сама быть кем-то совершенно другим: мужчиной, отставным военным следователем, знающим мир криминала не понаслышке.

Имя было позаимствовано у любимого политика Роулинг Роберта Кеннеди, а фамилия — из фантазийного имени Элла Гэлбрейт, которое она придумала в детстве. Но прежде всего ей хотелось сохранить интригу: спрятаться за псевдонимом, чтобы посмотреть, получится ли у нее и в этот раз добиться успеха. Только вот спокойно анонимно побыть Гэлбрейтом ей удалось недолго — через три месяца псевдоним раскрыли: как оказалось, один из юристов юридической фирмы, представляющей ее интересы, сболтнул лучшей подруге жены, кто скрывается за Гэлбрейтом, и вскоре об этом уже знала вся Англия. Роулинг была в ярости, издатели — счастливы. До утечки Роулинг удалось продать всего 1500 экземпляров романа и еще 7000 аудиокниг и электронных копий, а в первый день после раскрытия псевдонима продажи выросли на 150 000 %. Сама она, впрочем, в разговоре с BBC утверждала, что и до нее Гэлбрейт был весьма успешным и предложение об экранизации она получила, когда ее настоящее имя еще не было известно.

Любопытно, что, хотя инкогнито давно раскрыто, Роулинг продолжает писать от его имени — и даже давать интервью. По ее словам, она давно мечтала написать детектив и пять лет «Гарри Поттера» дали ей достаточно времени, чтобы поиграть и придумать нечто по-настоящему иное. Только теперь она не намерена обманывать ожидания старых читателей, а хочет оправдать ожидания читателей новых.

Корморан Страйк — ветеран, потерявший в Афганистане ногу. Пережив посттравматический стресс и бурный, невероятно продолжительный роман с аристократкой Шарлоттой, он открывает в Лондоне собственное детективное агентство. Секретаршей у него работает Робин Эллакот — юная, очень привлекательная девушка с хорошей фигурой и светлыми кудрями, которая всю жизнь мечтала стать следователем. Довольно скоро она превращается из секретарши в полноценную напарницу Страйка. С этого начинался «Зов кукушки», первый роман из серии детективов о Корморане Страйке, которых, обещает Роулинг, у нее в голове уже не менее 10 (пока что написано всего четыре).

Имя главного героя Роулинг позаимствовала из фольклора — так звали великана, которого победил Джек, отправившись в небеса по бобовому стеблю. Роулинг любит повторять, что сам герой предпочел бы имя попроще, вроде Боб, потому что имя Корморан не могут выговорить даже герои саги и называют его Корм, а сестра и вовсе Стикс. Сын рок-звезды и групи-наркоманки, Корморан провел детство по сквотам, мать его, возможно, была убита отчимом, когда Страйку было 20, а сам Страйк, пусть и пользуется успехом у женщин, ни разу не захотел превратить отношения с ними во что-то посерьезнее. Его отношения с Робин — сквозная тема всего книжного сериала, их вроде и тянет друг к другу, но дружеская доверительность между ними стоит большего. Робин, кстати, тоже травмирована с юности, когда пережила изнасилование, а после того, как в третьей книге серии «На службе зла» на нее нападает маньяк, к травме добавляются панические атаки. Герои с травмой невероятно важны для Роулинг в целом: почти каждый герой ее книг, как детских, так и взрослых, носит свой шрам, видимый и невидимый.

Пожалуй, главное, что надо знать о серии про Страйка, — что она и правда очень хорошо написана. Вообще у Роулинг есть одна сильная сторона — сюжет, и одна слабая — язык. Ее стиль всегда можно опознать по всяким шероховатостям, лишним местоимениям, нагромождению прилагательных, но в детективном жанре умение писать чисто и красиво никому и не нужно. Здесь нужен сюжет, причем покруче завернутый, и полная убедительность вымышленного мира — а это Роулинг умеет. Перед тем как начать писать, она раскладывает будущий сюжет в таблицах: отдельная таблица для персонажей, отдельная — для улик, отдельная — для стройной сюжетной линии, отдельная — свод уловок, которые будут отвлекать читателя от сюжета, а еще переклички символов, составляющих как будто второе полотно книги. Каждая книга получается сложнее, чем предыдущая, и оказывается все более захватывающим аттракционом. Пожалуй, главное, что связывает Страйка с Гарри Поттером, — даже не шрамы, а возможность в рамках увлекательного жанра поговорить о состоянии общества вообще, о том, как мы относимся к женщинам, к беднякам, к мигрантам, о нашем культе денег и знаменитостей и куда это все может завести.

Еще одна из вещей, которые очень талантливо умеет делать Роулинг, — это смешивать различные жанры. «Гарри Поттер» был и детской сказкой, и фэнтези, и историей взросления, и мощнейшей политической сатирой. «Случайная вакансия» по всем признакам была политической сатирой (борьба за место в городском совете обнажала все проблемы маленького общества), но в конечном счете драка между персонажами превращалась в своеобразный детектив без убийства — читателю все равно приходилось разгадывать кто, кому и что. Первые детективы о Корморане Страйке были почти классикой детективного жанра: в первой книге «Зов кукушки» жестоко убивают модель; в «Шелкопряде» изощренным способом убивают писателя, повторяя сюжет из его же последнего неопубликованного романа; в третьем, «На службе зла», Робин и Страйк преследуют маньяка, который преследует их, оставляя на своем пути части женских тел. Но в последней книге, «Смертельная белизна», Роулинг совсем отходит от классической детективной схемы: здесь очень долго нет никакого преступления.

В начале романа к Страйку приходит безумный посетитель с рассказом, что в детстве видел, как задушили и закопали ребенка, вскоре после него появляется министр культуры Джаспер Чизуэлл и просит помощи против коллеги, шантажирующего его за что-то, что раньше можно было делать, а теперь нельзя. Робин отправляется работать под прикрытием в министерство культуры, чтобы накопать компромат уже на самого шантажиста, и примерно 500 страниц 700-страничного романа мы читаем не о том, кто и что сделал, а о том, кто кем кому приходится. Нам намекают — но не показывают — на самые неприглядные вещи, чтобы в финале показать что-то совершенно иное. Надо сказать, что герои и сами запутываются в этой лавине знаний, намеков и персонажей. «Почему мы так много знаем?» — спрашивает свою помощницу Корморан Страйк, который никак не может увязать все события в единое целое. «Это ведь жизнь, — отвечает она. — У нас есть подозреваемые — каждый со своими личными тайнами и проблемами (...) отсюда не следует, что все факты должны идеально состыковаться. Скорее всего, некоторые факты просто не относятся к делу».

Если читатель может забыть, что сама Роулинг не голубых кровей и до «Гарри Поттера» была матерью-одиночкой, еле сводившей концы с концами, то она не забывает этого никогда и не упускает случая шпильнуть аристократию побольнее. Герои «Смертельной белизны» — аристократическое семейство, осевшее в обшарпанных гостиных со следами былой английской роскоши. Аристократы дают детям вычурные имена и дурацкие прозвища: детей министра культуры Джаспера Чизуэлла зовут Изабелла и София, по прозвищу Иззи и Физзи, а детей Физзи кличут Прингл, Флопси и Понг (хотя первого зовут Перегрин, а вторую — Флоренс, у третьего, скорее всего, тоже вполне нормальное имя). «Обалдеть! — восклицает Страйк. — Телепузики какие-то». Впрочем, высшее общество возмутительно не только дурацкими кличками. Прежде всего, им принадлежит власть, которой они нередко злоупотребляют: то деньги благотворительного фонда украдут, то хватают между ног хорошеньких мальчиков. И Роулинг не может не подивиться ханжеству этих людей, готовых закрывать глаза на настоящие преступления: «Душить ребенка — это пожалуйста, а лошадку обижать — ни-ни».

В романах Роулинг становятся важны факты, которые не относятся к делу, особенно в «Смертельной белизне», где они щедро разбросаны по всему телу романа. Например, все герои складываются в пары: две сестры, два брата, два напарника, два противника. Или символ белой лошади — то она вполне физически встает на пути героев, то является в названии паба, то появляется на картине, которая вполне могла принадлежать кисти Джорджа Стаббса, главного мастера белых лошадей в английской живописи. Или погибшие дети — одна героиня родила мертвого ребенка, у других покончила с собой дочь, у третьих погиб на войне сын, а какие-то дети и вовсе потерялись давным-давно, чтобы потом обнаружиться в других графствах живехонькими. Кстати, само заглавие последнего романа, «Смертельная белизна», о лошадях и мертвых детях: «Рождается белоснежный жеребенок, с виду здоровый, а на поверку с дефектом. С непроходимостью кишечника. (...) Такой жеребенок не выживает — это, можно сказать, смертельная белизна. Трагедия в том, что детеныш появляется на свет живым, кобыла начинает его выкармливать, привязывается к нему, а потом...»

Романы Роулинг замечательны не только своей структурой — хотя все здесь очень продумано, все имена и действия героев расписаны по таблицам, и Роулинг никогда не начинает писать, если не знает, кто где был и чем это закончится, — но прежде всего своей неочевидностью. Если здесь есть кровища и расчлененка, то не для того, чтобы поразить ею читателя — она всегда готова поразить его чем-нибудь другим. Если главных героев тянет друг к другу, то не для того, чтобы они в итоге слились в объятиях. Если она обличает английскую политику, классовость, издевательства мужчин над женщинами и законы высшего общества, то роман не становится агиткой. Но самое главное, что ни один ее роман не превращается и в битву добра и зла. Что даже удивительно после «Гарри Поттера», так явно разделенного на хороших и плохих. Впрочем, и там все было не так однозначно: Дамблдор, как мы вспомним, оказался с гнильцой, а Снейп, наоборот, добрая душа. Социальный криминальный роман, хоть Францию вспомни, хоть Скандинавию, всегда готов бросить перчатку в лицо миру, обвинить систему, государство, общество. Роулинг же просто искренне интересуется странным этого мира устройством.