Не Донна Тартт и не Ханья Янагихара: 10 недооцененных современных американских писателей

Кто такой: один из крупнейших американских писателей второй половины XX века, равно отметившийся в крупных и малых жанрах, автор постмодернистского манифеста «Литература истощения», лауреат Национальной книжной премии (1973).

Как пишет: советские энциклопедии называли Джона Барта основоположником «школы черного юмора» — под таким камуфляжем американисты могли протащить в печать упоминания о послевоенных прозаиках, которым жали реалистические колодки. Барт — а также Джозеф Хеллер, Томас Пинчон и Дон Делилло — продолжали модернистские (читай: фолкнеровские) эксперименты с повествованием: это они приручили читателя к тому, что чтение может быть захватывающей работой, тестом на внимательность, игрой по мудреным правилам. Дивный бартовский стиль — не утративший, как мы теперь знаем, своего блеска за шестьдесят лет литературной карьеры — отметил его старший современник Набоков, который в эссе «О вдохновении» процитировал рассказ «Заблудившись в комнате смеха» с таким вот восторженным примечанием: «Мне пришлось постараться, чтобы выискать нужное среди обаятельных, пестрых, стремительных образов».

Что читать: «Плавучая опера» (пер. А. Зверева), «Заблудившись в комнате смеха» (пер. В. Михайлина), «Химера» (пер. В. Лапицкого), «Всяко Третье Размышленье» (пер. С. Ильина).

Кто такая: журналистка, которая сотрудничала с n+1, Harper’s Magazine и The New Yorker, специалистка по русской литературе, финалистка Пулитцеровской премии (2018). Жила в Турции и учила узбекский в Самарканде.

Как пишет: «Бесы» Элиф Батуман должны были стать в России хитом: здесь очень любят игривые филологические мемуары и ценят ракурс иностранца — всем ведь страшно приятно, когда франзеновская Патти Берглунд читает «Войну и мир», а в «Щегле» мелькает набоковское «Отчаяние». Как бы не так: нулевая практически пресса и сдержанный — насколько можно судить по соцсетям — читательский интерес; книгу не то что не раскусили — даже не стали снимать с полки. И это, конечно, трагедия: Батуман беспощадно пишет о себе и с нежностью — о русских классиках; она находит удивительно ненатужные параллели между своей жизнью и сюжетными развилками отечественной прозы. Совершенно понятно, отчего Vulture включили «Бесов» в свой топ-100 лучших книг XXI века — на правах идеального сборника эссе.

Что читать: «Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают» (пер. Г. Григорьева).

Кто это: автор трех романов (по «Девственницам-самоубийцам» поставила свой полнометражный дебютный фильм София Коппола) и полутора десятка рассказов, лауреат Пулитцеровской премии (2003), преподаватель литературного мастерства в Принстоне.

Как пишет: на Западе у Евгенидиса репутация мастера романной формы: он с равным успехом сочиняет панорамы («Средний пол») и разворачивает более интимные сюжеты («Девственницы-самоубийцы») — совсем как Франзен минус токсичные интервью. Вместе с тем это очень сильный новеллист — наследник традиции Раймонда Карвера или, если взять современников, ученик Элис Манро; писатель, для которого точно выбранная деталь дороже эффектного сравнения. Чтобы составить представление о его экономной манере, рекомендуем обратиться к свежему сборнику «Найти виноватого»: некоторые вошедшие туда рассказы как бы существуют в одной вселенной с романами Евгенидиса, но это скорее бонус для фанатов — все без исключения тексты безупречно самодостаточны и (воспользуемся формулой самого автора) «порою очень грустны».

Что читать: «Девственницы-самоубийцы» (пер. А. Ковжуна), «Средний пол» (пер. М. Ланиной), «А порою очень грустны» (пер. А. Асланян), «Найти виноватого» (пер. Д. Горяниной).

Кто такая: журналистка, опубликовавшая резонансные репортажи о бездомных детях и биполярном расстройстве, лауреатка Пулитцеровской премии (2011), президент американского ПЕН-центра.

Как пишет: если попросту — с пренебрежением к жанровым конвенциям и актуальной повестке. Прославившая ее на всю Америку «Цитадель» — смурная неоготика с психоаналитическим поворотом: сейчас таким никого не удивишь, но в 2006 году это выглядело вызывающе. «Время смеется последним» (про руководителя музыкального лейбла и окружающих его людей) даже трудно назвать романом: это 13 пунктирно связанных друг с другом историй-треков, которые разбиты на стороны «А» и «B» — прямо как настоящий музыкальный альбом. Писательница отсылает исследователей к семитомному циклу Марселя Пруста и «Клану Сопрано», но еще больше эта книга похожа на «Оливию Киттеридж» Элизабет Страут и «Краткую историю семи убийств» Марлона Джеймса — увенчанных, соответственно, Пулитцером и Букером.

Что читать: «Цитадель» (пер. Н. Калошиной), «Время смеется последним» (пер. Н. Калошиной).

Кто такой: видный романист и эссеист, автор самого длинного (и одного из самых сложных) американского романа «Женщины и мужчины».

Как пишет: Джозеф Макэлрой — еще одна важная фигура в истории (в настоящем, впрочем, тоже) американского постмодернизма; из той категории писателей, про которых говорят «энциклопедический ум». На русском совсем скоро выйдет его «Плюс» — амбициозный по структуре и стилю роман о свободном от тела разуме и саморазвивающемся языке. Синопсис обещает идеальную книгу эпохи нейросетей — написанную при этом на излете космической программы «Аполлон». Чтобы как-то предвосхитить ожидания, вспомним «Любовницу Витгенштейна» Дэвида Марксона, тоже совсем недавно добравшуюся до российского читателя: будьте готовы читать эту прозу как стихи — понемногу и вдумчиво. Другой важный для местного контекста момент: без Макэлроя — с его интересом к научной фантастике и чуткой манипуляцией технической лексикой — не было бы Дэвида Фостера Уоллеса. Так что если чувствуете, что безнадежно завязли в «Бесконечной шутке», пересядьте на время в «Плюс»: потом станет проще.

Что читать: «Плюс» (пер. М. Нестелеева и А. Мирошниченко).

Кто такой: лауреат Дублинской литературной премии (2001) и финалист Букера (2017), режиссер, сценарист, переводчик с французского.

Как пишет: автора «Нью-Йоркской трилогии» в России издают достаточно давно, но есть отчего-то подозрение, что до прошлого года книги Остера томились на складах — а все потому, что им до сих пор не придумали нишу. Попробуем исправить это прямо сейчас: остеровская проза — это гуманистичная версия постмодернизма; пиротехника, поставленная на службу высоким — традиционным даже — идеалам. В этом смысле никого не должны удивлять бойкие продажи романа «4321», которому пытаются навесить довольно бессмысленный эпитет «диккенсовский» — только на основании того, что это длинная вещь с выдержанным сюжетом (даже четырьмя). Просто напоминаем: осенью должны вручить две Нобелевские премии по литературе — не удивляйтесь потом, если одна из фамилий покажется очень знакомой.

Что читать: «Нью-Йоркская трилогия» (пер. А. Ливерганта и С. Таска), «Измышление одиночества» (пер. М. Немцова), «Музыка случая» (пер. Т. Чернышевой), «Левиафан» (пер. С. Таска), «Тимбукту» (пер. И. Кормильцева), «4321» (пер. М. Немцова).

Кто такая: автор семи книг прозы, соосновательница независимого книжного магазина Parnassus. В 2012 году журнал Time назвал ее одной из 100 самых влиятельных людей в мире.

Как пишет: как и многие значительные американские прозаики, Пэтчетт вышла из журналистики — точнее будет сказать, из опыта сочинения автобиографических эссе. Неразмолотые личные впечатления питают и ее лучшие книги — например, пронзительный роман «Свои — чужие», основанный на детских воспоминаниях о жизни на две семьи. Другая сторона таланта Пэтчетт — особенная писательская щедрость, когда даже несимпатичные вроде герои (вроде террористов в «Бельканто») вдруг обретают индивидуальные лица и сердца — и борются за любовь зрителей наравне с персонажами-жертвами. Не лишним здесь будет сказать и о своего рода активизме Пэтчетт: в 2011 году она открыла в Нэшвилле книжный магазин под совершенно непродающим названием — лишь бы не дать Amazon монополизировать торговлю в городе. Судя по тому, что Parnassus еще держится, в этой борьбе Пэтчетт не одинока.

Что читать: «Бельканто» (пер. М. Карасевой), «На пороге чудес» (пер. И. Гиляровой), «Свои — чужие» (пер. А. Богдановского).

Кто такая: автор 22 романов, лауреатка Пулитцеровской премии (1989), финалистка Букера (2015), критик. Несколько десятилетий кряду — до 2012 года — не давала устных интервью. Шесть книг Тайлер были экранизированы.

Как пишет: Тайлер не назвать вовсе неизвестной в России писательницей: усилиями издательства «Фантом Пресс» на русском вышли несколько ее главных книг — но можно ли сравнить горячечные обсуждения «Маленькой жизни» и одобрительно-сдержанную реакцию на «Уроки дыхания» (топ-100 лучших романов на английском языке по версии The Guardian). Тайлер всю жизнь занимает брак и то, что происходит с ним со временем: этим она напоминает Ричарда Йейтса — еще одного недооцененного здесь американского классика, с неуютной трезвостью фиксировавшего динамику семейных отношений («Дорога перемен»). Наверное, таких прозаиков можно назвать мономанами, но ни про Йейтса, ни про Тайлер не скажешь, что они всю жизнь тянут одну ноту: эти авторы работают с мелодиями, которые им поставляет жизнь, а у нее все повторения — ритмические.

Что читать: «Уроки дыхания» (пер. С. Ильина), «Катушка синих ниток» (пер. Н. Лебедева), «Случайный турист» (пер. А. Сафронова).

Кто такой: уроженец Сараева, колумнист The New York Times и боснийского издания BH Dani, преподаватель литературного мастерства в Принстоне. Финалист Национальной книжной премии (2008).

Как пишет: билингвальность Хемона вынуждает поставить его в один ряд с Конрадом и Набоковым — логика очевидная, но в данном случае не слишком продуктивная. Самую известную книгу Хемона «Проект "Лазарь"» — про еврея Лазаря Авербаха, сбежавшего из Кишинева в Чикаго (и там в 1908 году застреленного), — стоит сопоставлять с HHhH Лорана Бине, где у реальной, хорошо задокументированной истории есть очень выпуклый рассказчик, который по ходу повествования забирает на себя все больше читательского внимания. Также Хемона можно сравнить с другим иммигрантом, Гари Штейнгартом, культивирующим свою сложную этническую идентичность, — хотя тот, пожалуй, скорее сатирик, чем трагик.

Что читать: «Проект "Лазарь"» (пер. Ю. Степаненко), «Слепой Йозеф Пронек» (пер. А. Ильинского).

Кто такой: один из самых разносторонних писателей своего поколения: автор восьми романов, двух сборников рассказов и четырех сборников эссе; писал также книги для детей и подростков, помогал со сценариями «Человека-паука 2» и «Джона Картера» и сочинил комикс про Казанову. Лауреат Пулитцеровской премии (2001) и «Хьюго» (2008).

Как пишет: прежде чем превратиться в орфоэпически корректного Шейбона, этот писатель десять лет прожил в России под именем Чабона — не привлекая при этом особенного внимания. Это чудовищно несправедливо: Шейбону, не укладывающемуся в классические писательские амплуа, полагается нил-геймановского размера паства. Главная его заслуга — в спасительной поп-культурной инъекции, которую Шейбон сделал американскому роману: так, всенародно любимая гик-феерия Джуно Диаса «Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау» многим обязана «Потрясающим приключениям Кавалера & Клея» — истории про двух кузенов, которые придумали супергероя Эскаписта прямо по ходу Второй мировой.

Что читать: «Потрясающие приключения Кавалера & Клея» (пер. А. Грызуновой), «Союз еврейских полисменов» (пер. Е. Калявиной), «Лунный свет» (пер. Е. Доброхотовой-Майковой).