Музыкальная уникальность фильмов Тарантино: отрывок из книги «Звук в кино. Как создаются иллюзии»

Если для фильма не написали оригинальную музыку, используют компиляцию. Иначе говоря, подбирают подходящую музыку, написанную для другого фильма или вообще не для кино. Это могут быть классические произведения или треки из библиотек, лицензию на использование которых купила студия, а могут быть эстрадные песни.

Фильмы Квентина Тарантино — это какой-то особый вид сочетания музыки и изображения, в результате которого музыкальный трек прорастает в эпизод и делает его невозможно эмоциональным, гораздо мощнее, чем просто музыка с изображением. Тарантино на самом деле уникален: он так умеет подбирать и сочетать треки, что после их прослушивания остается образ фильма. Существует даже понятие «тарантиновский саундтрек». Музыка из «тарантиновских саундтреков» звучит повсюду, как например Woo Hoo легендарной японской девичьей
группы The 5 .6 .7 .8’s.

Прежде чем начать думать о фильме, Тарантино выбирает музыку — треки, которые ему нравятся. Иногда он пользуется своей личной коллекцией, а иногда обращается к музыкальным супервайзерам. С помощью выбранных музыкальных номеров он нащупывает интонацию картины. Особое внимание уделяется первому треку в фильме, который будет звучать в самом начале на открывающих титрах, и только потом сцены фильма
пишутся под уже подобранные треки.

Киновед Александр Павлов отметил: «Когда мы говорим о Тарантино, cлово cool следует переводить именно как "клевый", а не "крутой". "Клевый" чаще означает "прикольный" или "классный", что отсылает нас к понятиям "интерес", "увлекательность", а не "брутальность". "Клевость" фильмов Тарантино распространяется и на саундтрек. Здесь сочетаются два фактора: то, какая музыка используется, и то, как она используется. Тарантино бле-
стяще владеет техникой контрапункта, именно поэтому музыка в его фильмах так хорошо работает, а некоторые ассоциации настолько глубоко вгрызаются в память, что ни о чем другом, кроме как о сцене из фильма, думать при прослушивании трека уже нельзя. Получится ли у вас, например, поставить Stuck in the Middle with You (Stealers Wheel) и не вспомнить сцену из "Бешеных псов", где Майкл Мэдсен отрезает полицейскому ухо»?

Сам актер Майкл Мэдсен в документальном фильме «Однажды... Тарантино» (2019) режиссера Тары Вуд рассказывает, что на съемках этого эпизода с ухом ему следовало станцевать танец маньяка возле связанного полицейского. Он абсолютно не представлял себе, как может выглядеть этот танец. Квентин сказал, что хочет, чтобы здесь обязательно звучала Stuck in the Middle with You (Stealers Wheel) из радиопрограммы «Суперзвуки 70-х».

И вот на съемочной площадке включают фонограмму Stuck in the Middle with You, Мистер Блондин достает нож из ковбойского сапога и начинает просто двигаться, и эти движения сами по себе начинают совпадать с му-
зыкальным ритмом. Майкл говорит, что он неожиданно для себя почувствовал, что у него получается танец. Это удивительно, но актер сам перешел в такое состояние, которое «подогрело» его, — ритм музыки и ее характер дал и почувствовать кураж, необходимый для этой сцены. Когда Мистер Блондин отрезает ухо полицейскому, он произносит слова ему прямо в это отрезанное ухо. Этого в сценарии нет, но музыка и танец маньяка логично подвели его к этой жестокой шутке.

Зрители в недоумении: с одной стороны, это же ужас, а с другой стороны, хочется смеяться. Это вызывает странное и дикое ощущение. Такое происходит во всех фильмах Тарантино. Несмешная музыка и страшные вещи выглядят комично. Польская исследовательница киномузыки Зофья Лисса поясняет, что комическое в музыке отличается ярко выраженной спецификой, зависящей от особенно тесного сплетения ее со зрительными элементами. Комические эффекты достигаются либо с помощью преувеличенной согласованности звуковых структур со зрительными явлениями, либо, с другой стороны, неестественным и даже парадоксальным сочетанием элементов. Тарантино демонстрирует умение соединять максимально неестественные или парадоксальные элементы настолько остро, что появляются особый вид комизма и особая эстетика. В фильме использован не новый прием— о нем писала Лисса еще в 1970 году, — но вряд ли в 1970 году можно было себе представить человека, которому было бы смешно смотреть на отрезанное ухо.

В том же документальном фильме о Тарантино кинокритик и сооснователь фестиваля SXSW и газеты Austin Chronicle Луис Блэк говорит: «Когда смотришь фильм, не можешь поверить, что эти песни постоянно звучали радиофоном, когда мы были еще детьми. И Квентин берет этот фон и соотносит его с чем-то совершенно неожиданным и неподходящим. Он создает сложные мозаики, которые уже не разорвать, и не понятно, почему эти части так взаимодействуют друг с другом».

У Тарантино есть и другие приемы использования треков в его кровавых фильмах. Скажем, звучит легкая и приятная музыка, она расслабляет зрителя, и тут вдруг режиссер показывает сцену насилия. Что же происходит? А происходит вот что: зритель, успокоенный приятной музыкой, совершенно неожиданно для себя оказывается вовлеченным в кошмарную сцену . У зрителя происходит переход из расслабленного приятного состояния на противоположное, и происходит это внезапно, а это стресс. Стресс лучше всего вызывает мгновенную эмоциональную реакцию зрителя со всей полнотой чувств. Тарантино использует известные в кинематографе приемы, только набор его инструментов гораздо шире и применяет он их в своей специф ической манере, в результате — кровь рекой, зритель ошарашен и эмоции на пределе.