Что читать на выходных: отрывок из автобиографии Бритни Спирс The Woman in Me
Все, что рассказывают о том, каково это — быть родителем, в моем случае оказалось правдой. Мальчики подарили моей жизни смысл. Меня потрясло то, сколько чистой и безоговорочной любви я испытывала к этим крошечным созданиям.
Но все же быть матерью, находясь под большим давлением и дома, и за его пределами, оказалось гораздо, гораздо сложнее, чем я ожидала.
Перестав видеться с друзьями, я начала себя странно вести. Я знаю, что мне нужно было сосредоточиться на материнстве, но мне было трудно изо дня в день сидеть и играть с ними — привыкнуть, что родительство выходит на первый план. Я чувствовала себя потерянной. Меня постоянно старались в чем-то обличить. Я не знала, куда идти и что делать. Может, стоило вернуться домой в Луизиану, найти дом, обнесенный высоким забором, и спрятаться?
Тогда я не понимала, но осознаю сейчас: у меня отняли все атрибуты нормальной жизни. Я не могла выйти из дома так, чтобы моментально не попасть на первые полосы газет, не имела права совершать ошибки, свойственные молодой матери двоих детей, и потеряла доверие к своему окружению. У меня не было свободы, я не чувствовала себя в безопасности. Вдобавок ко всему я страдала, как выяснилось гораздо позже, тяжелой послеродовой депрессией. Признаюсь, я боялась, что не смогу жить, если ситуация не изменится.
Пока все делали, что хотели, за мной следили со всех сторон. Джастин и Кевин могли заниматься сексом и скурить хоть всю травку в мире, и никто им и слова бы не сказал. Я же пришла домой после вечера, проведенного в клубе, и моя родная мать спустила на меня всех собак. Я боялась за каждый свой шаг. Моя семья парализовала меня.
Я тянулась к любому, кто мог бы вмешаться и стать буфером между мной и родными, особенно к тем, кто звал меня на вечеринки и позволял на время передохнуть от пристального внимания и контроля, под которыми я находилась. Не все из них хорошо себя проявили в долгосрочной перспективе, но я отчаянно нуждалась в помощи, особенно тех, кто сам ее предлагал и мог держать меня на расстоянии от родителей.
Пытаясь получить полную опеку над сыновьями, Кевин убеждал всех, что я слетела с катушек. Он говорил, что мне вообще больше не следует рожать.
Когда я об этом узнала, подумала: «Это абсурд. Наверняка это лишь для таблоидов». Когда читаешь о ссорах женатых знаменитостей, никогда не знаешь, что у них происходит на самом деле. Уверена, многое из написанного — разного рода уловки, которые скармливают репортерам в попытке получить опеку. Поэтому я просто ждала, пока Федерлайн вернет мне мальчиков. Но он не только их не привозил обратно, но и не позволял мне видеться с ними неделями.
В январе 2007 года тетя Сандра умерла после долгой и тяжелой борьбы с раком яичников. Она была мне как вторая мать. Я в жизни не плакала так горько, как на похоронах у ее могилы.
Возвращение к работе казалось мне немыслимым. Однажды, как раз в тот период, мне позвонил один популярный режиссер и рассказал о проекте, над которым работал. «У меня есть для тебя роль,—сказал он.—По-настоящему мрачная».
Я отказалась, потому что считала, что это плохо отразится на моем психическом здоровье. Но, узнав об этом персонаже, я заинтересовалась и стала представлять, каково это быть ею.
Внутри меня уже давно сгущалась тьма. Однако внешне я старалась соответствовать ожиданиям людей, продолжала вести себя так, как они хотели, — была милой и красивой. Но к тому моменту мой защитный слой стерся, от него ничего не осталось. Я была как оголенный провод.
***
В феврале, когда я уже несколько недель не видела мальчиков, вне себя от горя, я поехала их навестить. Но Кевин меня не впустил. Я умоляла его. Джейдену Джеймсу тогда было пять месяцев, а Шону Престону — год и пять. Я представляла себе их удивление и непонимание, где же мама. Я воображала, как они задаются вопросом, почему я не хочу быть рядом. Я готова была выбивать двери тараном, лишь бы добраться до них. Я не знала, что делать.
Я отказалась, потому что считала, что это плохо отразится на моем психическом здоровье. Но, узнав об этом персонаже, я заинтересовалась и стала представлять, каково это — быть ею.
Но все же быть матерью, находясь под большим давлением и дома, и за его пределами, оказалось гораздо, гораздо сложнее, чем я ожидала.