Как устраивать выставки на старых складах Сиднея и Лондона: фрагмент из книги «Галерея в расширенном поле»

Как вам пришла в голову идея проекта Lock Up International?

Галерея открылась в 2015 году, но если говорить о предыстории, то в действительности идея создания галереи возникла у меня примерно за два года до этого. На самом деле, у меня с семьей было хранилище, и поэтому я всё время туда ездил, и я понял, что хранилища — это очень, очень странные места. Это как не-зона, куда люди ходят не так уж и часто, но и, с другой стороны, она не очень уединенная. То есть эта зона выступает в роли этакой странной территории. И когда я бродил по ней, у меня возникло очень странное чувство, типа когда ты проходишь мимо чьего-то склада, а он открыт, и ты получаешь представление о том, как живут люди, мельком замечаешь предметы, которыми они дорожат и просто не могут выбросить, потому что многие люди очень эмоционально привязаны к своим старым вещам. А есть еще другой тип людей, которые просто используют свое хранилище для продажи чего-то вроде винтажной одежды или алкоголя, например, большого количества дорогих вин.

Как маленькие магазинчики?

В некотором роде да. Я имею в виду, что сейчас у нас есть, например, Depop (сервис для продажи и покупки подержанных вещей), так что это было что-то вроде его ранней версии. Вероятно, люди, у которых есть магазины на Etsy или eBay, хранят там свои вещи, фотографируют, а затем продают их. То есть в этих помещениях велась торговля, но они не были доступны для общественности и не рекламировались. Получается, что это как бы склад, но склад в очень странном месте.

Я думаю, в некотором смысле, это как если бы вы не могли узнать о существовании этих мест, пока каким-то образом не обнаружите их, верно? Это некое мифическое место.

Так и есть! И многие посетители проекта никогда раньше не бывали в хранилище, и это отчасти то, что я пытаюсь сделать с проектом. Это опыт, и этот опыт выходит за рамки презентации произведений искусства. Когда посетители приходят на выставку, они должны очень доверять мне, потому что я прошу их прийти в это промышленное здание, которое может показаться невероятно пугающим. И затем я провожу их по своего рода лабиринту, а иногда я провожу их более длинным маршрутом, чем мне нужно. Вы знаете, иногда помещения находятся ближе к двери, чем я показываю. Но, когда идешь по этому лабиринту, а затем находишь произведение искусства, возникает своего рода ощущение, что произведение искусства каким-то образом может стать сокровищем, и добраться до него — настоящая охота. Да, это то, что меня интересует, и именно поэтому я люблю этот проект, а не галерею на улице со стеклянной дверью, куда вы просто входите, и всё. Это как повествование, основанное на опыте, и я думаю, что это в некотором роде интересно.

Вы не боялись, что помещение будет слишком маленьким для галереи? Что в нем не сможет разместиться достаточное количество людей или произведений искусства?

Нет, потому что я думаю, что иногда большие пространства могут помешать созданию работы, особенно когда речь заходит о бюджетных ограничениях. Иногда, чем меньше пространство, тем более лаконичным оно может быть. Часто диалог, который я веду с художниками, которых я представляю, заключается в том, чтобы действительно сократить экспозицию. Довольно часто показ одной работы может быть гораздо более впечатляющим. Это своего рода театральное действие: открываешь дверь, а там всего одна работа. Это создает связь между зрителем и работой, и они как бы оглядываются по сторонам и часто не совсем знают, что делать, и тогда работа привлекает их, в отличие от того, когда вы представляете сразу десять работ.

Это придает особое значение работе, не перегружая ее.

Да, именно так. И здесь нет открытых пространств, нет приватных видов, места, которые я арендую, просто не предусматривают этого. Но, я думаю, это сработало к лучшему, потому что тогда каждый посетитель, который приходит сам по себе или с другом, получает очень личный опыт. Это совсем не похоже на галерею «белый куб», где за стойкой сидит администратор. Я постоянно нахожусь с посетителями и могу ответить на их вопросы, я могу обсудить практику художника и его видение работы. Я умею наладить отношения с посетителями и веду с ними непринужденную беседу. Некоторые люди оставались на час или даже на полтора. Кроме того, некоторые хранилища предоставляют круглосуточный доступ, так что у меня было несколько посетителей даже в 3 часа ночи. Так что это совсем другой опыт, и он выходит за пределы того, что люди ожидают от галереи. Проект существует не для того, чтобы быть своего рода антитезой «белому кубу», но я рассматриваю его как расширение того, что можно ожидать от мира искусства. Я думаю, концепция «белого куба», фантастическая, но в то же время она очень ограничивает, художникам можно было бы предоставить гораздо больше свободы.

То, что вы сейчас говорите об ограничениях, действительно очень интересно. Эти ограничения, с которыми мы сталкиваемся в публичных галереях, часто не имеют ничего общего с тем, как мы могли бы воспринимать искусство. Как вы упомянули, у вас были посетители в 3 часа ночи. То есть не существует неудачного времени для знакомства с искусством?

Точно. Искусство никогда не засыпает, его всегда можно увидеть. Я имею в виду, что я не пытаюсь нарушать какие-либо правила и не пытаюсь изобретать велосипед, я просто думаю, что есть много доступных вариантов, которыми люди могут воспользоваться. Идея склада фантастична, потому что я могу устраивать показы в любой точке мира. Несколько лет назад мои выездные показы стали проводиться немного реже, но в 2016 году я всё еще мог устроить пятнадцать выставок, и я даже не присутствовал на трех из них, они были проведены моими друзьями и другими художниками. Это концепция, которая может быть расширена где угодно и реализована кем угодно, и мне, на самом деле, не обязательно присутствовать. Я породил идею, но я не единственный человек, который нужен для ее реализации. В мире искусства так много давления, что вы должны быть «в нем», чтобы получить к нему доступ и понять его. У меня было так много бесед с людьми, потому что я был доступен, потому что я был открыт и потому что они записались на прием ко мне. Это устранило ту угрозу миру искусства, когда люди часто беспокоятся, что не знают, как вести себя в галерее. Потому что по какой-то причине люди думают, что нужно молчать. Ну, картина молчит и скульптура молчит, так что я не знаю, почему я тоже должен молчать. Искусство предназначено для того, чтобы его переживали и о нем говорили.