Токсичная черная плесень: о чем мы (не) узнали из мемуаров последней жены Хью Хефнера

Этот сюжет — часть поп-культуры, и все же едва ли ожидаешь наткнуться на оммаж роману 1938 года в мемуарах Кристал Хефнер, опубликованных в январе 2024-го. Тем не менее вдова основателя журнала «Плейбой» настроена решительно — ее книга «Говори только хорошее. Как я выжила в "Плейбое" и обрела себя» начинается так: «Прошлой ночью мне снова приснился Особняк» (первая строчка «Ребекки» — «Прошлой ночью мне приснилось, что я снова в Мэндерли» — одна из самых узнаваемых в мировой литературе). Это не случайное совпадение и не красивая рюшечка. Это декларация о намерениях.

В октябре 2008 года 21-летняя студентка психфака и модель Кристал Харрис едет на празднование Хеллоуина в особняке «Плейбоя». Ее везет автобус, груженный прошедшими строгий отбор полуобнаженными девицами, мечтающими однажды оказаться на центральном развороте культового журнала, основанного Хью Хефнером. Его особняк напоминает Кристал школу волшебства Хогвартс, а украшенный к вечеринке сад — шоколадно-леденцовые владения Вилли Вонки. Через пару часов она вместе с несколькими другими «счастливицами» проходит в следующий раунд — поднимается по парадной лестнице в спальню 81-летнего Хью Хефнера. Свет в комнате приглушен, на широких телеэкранах на повторе демонстрируется винтажное порно, застеленная черным шелком кровать отражается в пижонском зеркале на потолке. Полки вдоль стен заставлены секс-игрушками и фигурками персонажей из фильмов о Франкенштейне, которыми Хефнер одержим. Раздеваясь, Кристал думает о происходящем как о волнительном сюрреалистичном приключении, резко контрастирующем с ее обычной, такой скучной жизнью. Через несколько дней она переезжает в особняк «Плейбоя» — «самый элитный и самый открытый для публики гарем наших дней»; ей предстоит провести в спальне Хефа следующие десять лет. Психфак она бросает.

Перед смертью в 2017 году Хью Хефнер попросит своих приближенных о двух вещах. Первое — он должен быть похоронен рядом с Мэрилин Монро, чьи откровенные снимки, опубликованные в журнале без согласия актрисы, однажды прославили «Плейбой». Второе — рассказывать о Хью и о происходившем в его особняке можно только хорошее. Больше всего издатель дорожит тем, что называет своим наследием. Он считает себя новатором и революционером, который помог и мужчинам, и женщинам сбросить оковы, навязываемые ханжами-консерваторами, и наконец почувствовать себя по-настоящему свободными. (Через два года после смерти Хефа будущий иностранный агент Моргенштерн отметит в треке Yung Hefner вполне в духе своего кумира: «Если ты не понял, что я гений, то ты лох».) До #MeToo это мнение — общепринятое.

Сегодня дирекция того, что осталось от «Плейбоя», всячески подчеркивает, что семья Хефнер больше не имеет к бизнесу никакого отношения. Компания признает: многое в ее истории было вредным, хотя было и хорошее! Говоря об этом хорошем, обычно вспоминают литературный раздел журнала: на его страницах публиковались не только Набоков с Апдайком, но и Урсула Ле Гуин с Джеймсом Болдуином — и это, как говорится, было не просто смело. Но разговоров о вредном больше — достаточно посмотреть на рейтинги таких разоблачительных реалити-шоу, как «Секреты "Плейбоя"» и «Убийства в мире "Плейбоя"». В своей книге You Play the Girl (2017) колумнистка The New York Times Карина Чокано пишет: «Хефнер продавал не фотографии моделей, он продавал особую мужскую идентичность, частью которой был взгляд на девушек как на потребительский товар . Обнаженные барышни выступали в качестве расходного материала, постоянное потребление которого должно было приносить пользователю счастье». После #MeToo это мнение — общепринятое.

Кристал Хефнер, ставшая женой Хью в 2012 году, дает обещание рассказывать о муже только хорошее и долгие годы держит слово. Любимый фильм Кристал — диснеевская «Русалочка»: ее зачаровывает история девушки, «пожертвовавшей своем голосом ради возможности жить в лучах солнца». Но что же тогда заставляет Кристал спустя семь лет после смерти принца обрести голос и наконец рассказать «всю правду»?

«В статьях и интервью [Хью] всегда говорил, что хочет, чтобы его запомнили как человека, который изменил сексуальные нравы своего времени, помог людям освободиться, раскрепоститься, — пишет Кристал. — Но [внутри "Плейбоя"] никакой свободы не чувствовалось. Здесь действовали рыночные отношения: ты мне — я тебе". Размышляя об этом парадоксе, Хефнер начинает тяготиться обещанием, которое дала: "Это меня убивало. Я смотрела на мир за стенами особняка и убеждалась, что токсичные стандарты красоты, из-за стремления к которым я чуть себя не убила, по-прежнему держат нашу культуру стальной хваткой. Я видела, как девушки повторяют ошибки, которые совершала я, — в отчаянном стремлении заслужить чужое одобрение, собрать больше лайков и кликов..."

Однажды в архиве покойного мужа Кристал находит письмо от одиннадцатилетней девочки, которая боготворит Хефнера и его журнал, она мечтает стать «крольчонком» и спрашивает, что для этого нужно сделать. «Раньше я говорила только хорошее, — пишет Кристал. — Но теперь я говорю то, что считаю нужным».

Мы непременно еще вернемся к вопросу о том, почему Кристал Хефнер не выпустила эту книгу раньше и насколько откровенными и шокирующими кажутся ее рассказы об особняке «Плейбоя» сегодня. Но сначала коротко о том, что именно поведала (и о чем, вероятно, промолчала) Кристал в своей автобиографии. Ведь, несмотря на кликбейтное слово «Плейбой» на обложке, эту книгу она написала о себе — и ради себя.

В первую очередь «Говори только хорошее» — это признание в любви отцу, который умер от рака, когда Кристал была школьницей. Англичанин Рэй Харрис был талантливым гитаристом, пел в барах и мечтал о голливудской славе. Вместе с женой Ли они рванули в Штаты за мечтой, но пробиться не получалось, и, когда Рэй унаследовал паб в английской глубинке, семья вернулась на родину — на несколько лет. В пабе Кристал провела детство. Периодически в здании раздавались странные завывания: отец уверял, что в доме живут два добродушных пожилых привидения — Арт и Милдред. Может быть, именно этой призрачной парочке Кристал обязана своим пристрастием к готическим сказкам вроде «Ребекки».

Шутки о daddy issues преследовали Кристал с первых же публичных интервью, которые ей пришлось давать как одной из девочек пожилого Хефа, и она признает: эти самые issues есть, но смешного тут мало, она не чувствует себя в безопасности после смерти отца, оправиться после его ухода так и не смогла, до сих пор думает о нем постоянно. Отношения с матерью были сложными, но спасительными: очевидно, Кристал до конца не приняла тот факт, что Ли почти сразу после смерти Рэя сошлась с другим мужчиной, и все же она бесконечно благодарна матери за то, что в трудные моменты та всегда принимала сторону дочери, оказывалась рядом — стоило только позвонить.

Первые столкновения с сексом были травматичными. Когда Кристал было девять, ее домогался сосед, с которым ее иногда оставляли родители, — у него была дочь того же возраста. Кристал частично вытеснила из памяти этот эпизод, она не помнит, как далеко зашли его «поглаживания». Помнит, что соседа вскоре посадили за сексуальное насилие над дочерью.

Трагедией завершилась и первая настоящая любовь. С Грегом Кристал познакомилась в старшей школе — искра, буря, беременность. После аборта пара решила взять паузу в отношениях. Окончив школу, Грег ушел в армию — из Афганистана он не вернулся. Кристал остались депрессия и созависимые отношения с наркоманом, который был значительно старше. Он привел девушку в модельный бизнес, прежде чем она успела сбежать от него. В колледже с мужчинами тоже не ладилось. Однажды приятель, с которым Кристал снимала жилье, напился и изнасиловал ее: «Когда он уже был во мне, я перестала пытаться его остановить. Пусть. Я притворилась, что все в порядке. Если не буду сопротивляться, быстрее закончится. Я не хотела думать об этом как об изнасиловании. Лучше назовем это неудачным сексом — так проще забыть и жить дальше».

И Кристал жила дальше. Первую пластическую операцию она сделала, когда только начала работать моделью. Ей хотелось быть похожей на Памелу Андерсон, которая улыбалась ей со страниц подшивок «Плейбоя» в кабинете отчима. Для этого надо было стать блондинкой и увеличить грудь. Солевые импланты («такие тако с физраствором»; сейчас этот метод протезирования считается устаревшим) прижились не сразу — организм отчаянно сопротивлялся «памелизации. Но со временем жгучая боль утихла и заработки Кристал заметно выросли. Она осмелела и решила поучаствовать в кастинге девочек для вечеринки "Плейбоя". Как мы знаем, отбор она прошла.

Позже Кристал найдет в стенах спальни Хефа отверстия, через которые можно снимать все разнузданные оргии на черном шелке, но никаких камер нигде не было. Она спросит его об этом, и он рассеянно скажет: да, здесь развлекались сильные мира сего, было удобно иметь на них компромат, но все записи решили уничтожить после громкого скандала вокруг кассеты с домашним видео Пэм и Томми. Коробки с компрометирующими полароидами, запечатлевшими сотни обнаженных девушек, гостивших в особняке «Плейбоя», Кристал найдет в архиве и уничтожит уже сама. «Еще у него был черный блокнот, в который он записывал имена всех девушек, которые побывали в его спальне».

Секс быстро перестал казаться волнительным. Хефнер, которого Кристал называет агорафобом, жил по строгому расписанию. День нардов, день обсуждения нового выпуска «Плейбоя» с друзьями (никаких женщин!), день выезда в город на лимузине... Девушки придерживались суровых правил: для них действовал комендантский час, круг общения курировался, по определенным дням они участвовали в ритуале выпрашивания «карманных денег» в кабинете Хью. И были кинодни. Хеф обожал классические черно-белые фильмы, особенно «Касабланку» (скорее всего, «Ребекку» Хичкока здесь тоже смотрели). Он готовил вступительные речи перед показом каждого фильма и принимал от свиты овации по их завершении. Ближе к титрам он также принимал маленькую голубую таблетку. После фильма группка девушек поднималась к нему в спальню, и Хеф расчехлял пузырек с детским маслом. Он никогда не предохранялся и принципиально использовал детское масло вместо лубриканта, несмотря на то что у его партнерш от него регулярно выступала сыпь. Для решения подобных проблем в особняке имелся специальный врач.

И конечно же, под рукой всегда были пластические хирурги. Совсем как в фильме «Секреты Лос-Анджелеса», девушек кромсали под запрос клиента — современный Франкенштейн строгал свою армию идеальных созданий. Кристал обновила грудь, уменьшила нос, откачала жир с бедер и ягодиц. «Спустя годы я буду жалеть обо всем этом: об операциях, о липосакции (выяснилось, что мне был нужен этот жир), об имплантах».

«Жизнь в особняке — это жизнь среди других женщин. Это всегда было соревнованием, никто этого не скрывал», — Кристал пишет о том, что соперничество за внимание Хью, которое он старательно режиссировал, было жестким и грязным, но не уточняет, какую роль в этих дрязгах играла сама, сражаясь с другими девушками за место под солнцем. А ее успех был грандиозным. С первых дней ее пребывания в особняке Хеф особенно благоволил ей: она сразу вошла в тройку его главных «крольчат» — вместе с близняшками Кристиной и Кариссой Шеннон, которым на тот момент еще не было двадцати; стала звездой реалити-шоу «Девчонки по соседству» (сейчас в это трудно поверить: шоу лакированно документировало повседневную совместную жизнь пожилого Хефнера и его девочек); вскоре получила статус «главной девушки» (в обязанности которой, в частности, входил отбор других «крольчат» для механических обрядов в спальне), а затем и — немыслимо — обручальное кольцо (ее предшественница Холли Мэдисон якобы очень об этом мечтала, но осталась без кольца).

Хеф не делал Кристал предложения: он подарил ей кольцо, а на следующий день она узнала о помолвке из интернета. В качестве предсвадебного подарка ей достались центральный разворот и обложка «Плейбоя». Мечта сбылась! Но чувствовала она себя ужасно. Кристал пишет, что монотонное существование в особняке утомило ее довольно быстро, но она считала, что лучшей жизни ей не светит, поэтому, подчиняясь размеренному расписанию, продолжала исполнять обязанности главной девушки. Но приближающаяся помпезная свадьба, на которую она даже не давала согласия, выбила ее из привычной колеи. С подачи нового знакомого, музыканта Джордана МакГроу, у которого она берет уроки диджеинга и с которым у нее завязывается интрижка, Кристал решает сбежать от жениха — и подарить журналистам по всему миру сладкую возможность выпустить статьи с заголовком «Кролик, беги!».

Таблоиды сообщили, что Хью Хефнер потратил на несостоявшуюся свадьбу с Кристал больше $250 тыс. Номер «Плейбоя» с ее фотографиями уже был отпечатан, отозвать его не было возможности, решено было продавать журнал с огромным красным стикером на каждом экземпляре: «В ЭТОМ НОМЕРЕ: СБЕЖАВШАЯ НЕВЕСТА!» (Здесь Кристал вспоминает «Алую букву» Натаниэля Готорна; удивительно, что в любой ситуации рассказчица обращается за аналогиями к литературе — пусть это литература, которую обычно читают в подростковом возрасте, начитанности автора аплодируем.)

«Оглядываясь на свою жизнь, я вижу цепь неверных выборов и ошибок», — признается Кристал. Сближение с Джорданом — одна из таких ошибок. Довольно быстро она начинает чувствовать себя очередной игрушкой в руках избалованного мальчика, у которого есть всё: Джордан — сын известного телеведущего Доктора Фила (публичный персонаж, совмещающий в себе лучшие черты Геннадия Малахова и Андрея Курпатова). Доктор Фил не стесняется объективировать Кристал («Смотрите, мой сын поймал крольчонка»), а мать Джордана настроена к невесте сына откровенно враждебно и уговаривает его поскорее бросить новую подружку.

Кристал не дожидается, когда ее бросят, решает начать самостоятельную жизнь, уходит от Джордана и открывает свой бизнес — производство нижнего белья. Бизнес схлопывается почти сразу, тут же звонит секретарша Хефнера и просит вернуться: Хью скучает. Кристал без Хефа чувствует себя беспомощной и ничтожной. Жизнь в особняке «была токсичной, но на меня хотя бы обращали внимание». Кристал возвращается. Побег решено считать недоразумением. В 2012 году Кристал выходит за Хью: ей 26, ему по-прежнему на 60 лет больше.

Кристал не склонна рефлексировать о причинах своего стремительного взлета. Она признает, что между ней и Хефом никогда не было особой близости: он никогда не проявлял никакого интереса к ее жизни вне его орбиты, всегда говорил только о себе и, в общем, «был типичным нарциссом». Однако Кристал удовлетворяла всем его нехитрым запросам. «Блондинки, худые, послушные. Такими были его требования». Процитируем также памятку, которую Хефнер подготовил для фотографов, снимавших центральные развороты «Плейбоя»: «Модель должна быть представлена в естественном сеттинге и за каким-нибудь занятием — она может читать, писать, готовить коктейль; она должна транслировать образ здоровой и смышленой американки — как будто перед нами очень эффективная секретарша или студентка женского колледжа». Кристал Хефнер безукоризненно транслировала этот образ.

Но вскоре после свадьбы здоровье стало подводить новобрачных. Хью — в силу возраста, а Кристал врачи поначалу поставили диагноз «стресс. "Стресс" оказался болезнью Лайма (она так и не поняла, где могла подцепить клеща). Вдобавок ее тело вновь стало отторгать импланты: "Я и подумать не могла, какой удар [хирургическое вмешательство] нанесет моему здоровью, как мое тело будет сопротивляться рамкам, в которые я его загоняла. Но у всех девушек были импланты, все исправили носы, все делали липосакцию — иначе шанса выиграть в гонке не было". Кристал избавилась от имплантов, когда Хефнеру было уже все равно.

Но ее проблемы со здоровьем не закончились: некоторые симптомы никак не укладывались в общую картину. Они свидетельствовали об отравлении черной плесенью. Дом Хефнера тщательно проинспектировали — плесень была везде: в стенах, под крышей, между окнами. Особняк «Плейбоя» гнил и отравлял своих обитателей — теперь буквально.

Мир в котором Кристал Хефнер была «девушкой Хью номер один», и мир, в котором она выпустила «разоблачительную» книгу, — это два разных мира. В одном на экранах — «Девчонка по соседству», шанс понаблюдать за интимной жизнью наложниц гарема; в другом — «Убийства в мире "Плейбоя"», где бывшие «крольчата» рассказывают, какой пустой была эта жизнь и как внезапно она порой обрывалась. В обоих мирах Кристал вроде бы чувствует себя уверенно. В первом — она получает все, к чему стремилась в ранней юности: безопасность, славу, комфорт, разворот и обложку «Плейбоя». Она не любит мужа (и пишет об этом), но неплохо чувствует себя в той роли, которую он ей назначил, закрывая глаза на неприятные моменты и наслаждаясь привилегиями. Во втором — она тоже на месте: ведет подкаст «о здоровье, благополучии, принятии себя», снимается (теперь в одежде) для глянцевых журналов, ходит на ток-шоу и выпускает книгу-бестселлер.

Скажем честно, ее книга не рассказывает о «Плейбое», Хью Хефнере и его представлениях об этике и эстетике ничего нового. Все это уже известно из телешоу, книг и статей, написанных многочисленными очевидицами. Главный из этих обличительных текстов — автобиография Холли Мэдисон «Вниз по кроличьей норе: удивительные приключения и поучительные истории бывшего крольчонка "Плейбоя"», той самой Холли — предшественницы Кристал, которой от Хефнера не досталось кольцо.

Книга Мэдисон вышла в 2015 году — за два года до смерти Хью, за два года до первого хештега #MeToo. За эту книгу Холли досталось: ее в едином порыве гнобили все — от умирающего Хефнера до жертв его абьюза. В 2015-м Мэдисон рассказала об основателе «Плейбоя» все, что Кристал расскажет в 2024-м, — вплоть до сыпи от детского масла, используемого в качестве смазки. Холли утверждала, что написала книгу для того, чтобы уберечь молодых поклонниц шоу «Девчонки по соседству», в пяти сезонах которого она снялась, от неверных представлений об «извращенном мире» «Плейбоя». Кристал почти десять лет спустя объявит о тех же благих намерениях.

«Место "главной девушки" до меня занимала Холли Мэдисон, — напишет Кристал Хефнер в своих мемуарах. — Я знала, что у нее в особняке была огромная власть и что она уехала при загадочных обстоятельствах. Ее туфли все еще валялись под раковиной в ванной, а на деревянном столике были выцарапаны инициалы: "Х. М." Меня пугала тень, которую она отбрасывала даже после отъезда».

Ребекка, снова ты? Стилистически — да: сюжет Дафны Дюморье полностью определяет устройство автобиографии Кристал Хефнер. Перед нами история девушки, которая вышла за миллионера и попала в ночной кошмар (с детским маслом и черной плесенью), которая прошла все испытания (от черного шелка до откачки жира с ягодиц) и вот-вот начнет новую жизнь — свободную и прекрасную. Для этого ей надо только убить Ребекку. Но Холли Мэдисон — лишь случайно подвернувшийся увлеченной рассказчице аватар этой сущности. Настоящая Ребекка — это Памела Андерсон, увиденная в «Плейбое» отчима; это все «блондинки, худые, послушные», которые кажутся идеальными; это все центральные развороты глянцевых журналов со «здоровыми и смышлеными американками», которые выглядят как «эффективные секретарши» и ради превращения в которых сотни девушек решаются на опасные хирургические операции. Эту Ребекку держит на мушке руководительница GLAAD, заявляя в своей статье на смерть Хефнера: «Он был женоненавистником, построившим свою империю на сексуализации женщин и популяризации стереотипов, которые нанесли непоправимый урон правам женщин внутри нашей культуры».

В шоу «Секреты "Плейбоя"» Холли Мэдисон поделится: «Моей книге не особенно поверили, но я написала ее ради себя. Мне надоело делать вид, что в особняке все было хорошо. Мне нужно было проговорить: не было». Вряд ли Кристал Хефнер не отдает себе отчета в том, что ее предшественницы давно придали огласке все шокирующие факты, на основе которых она строит свою книгу — обличая мертвого мужчину и уже сгнившую корпорацию. Она никого не призывает к ответу, но ей важно, во-первых, присоединить свой голос к голосам других девушек, тем самым встав на их сторону, а во-вторых — проговорить факты собственной биографии, чтобы вернуть над ней контроль. Это, конечно, ее #MeToo — запоздалое, но с надеждой на понимание и на скорую смерть абстрактной Ребекки, тень которой, кажется, по-прежнему не оставила ее окончательно (уже после смерти Хефнера и после того, как «ребеккагейт» в популярной культуре вроде бы стал свершимся фактом, Кристал решается на очередную пластику, в ходе операции она чуть не умирает от потери крови).

На обложке своей книги, в подзаголовке, Кристал Хефнер заявляет, что «выжила в "Плейбое" и обрела себя». Последнее заявление — маркетинговый ход. Под обложкой Хефнер не так жизнерадостна. Она не утверждает, что уже обрела себя. Напротив: она в начале пути. Но фундамент заложен крепкий: неудачный побег из-под венца вдохновил Кристал на ряд действий, которыми она обеспечила себе безбедное существование. Подписав брачный контракт, в котором она отказалась от притязаний на имущество Хефа, Кристал начала откладывать свои немаленькие «карманные деньги», зарабатывать на своей новой фамилии (в частности, работая диджеем в Hard Rock Cafe), научилась грамотно инвестировать и раньше многих почувствовала потенциал криптовалюты, обеспечила себе пассивный доход, купив (и приняв в дар от мужа) недвижимость, раскрутила личные соцсети, запустила популярный подкаст и вот теперь написала книгу, которая стала бестселлером. Кто-то скажет, что Кристал Хефнер — беспринципная оппортунистка. Ну а кто-то восхитится тем, как талантливо она отымела патриархат — you go, girl!

Как и Холли Мэдисон, свою историю Кристал рассказывает в первую очередь ради себя. Ее книга — одновременно уникальная и вторичная — позволяет ей наконец вписать себя в неказистую хронику событий, о которых раньше она была вынуждена говорить только хорошее. Она нарушает обет и декларирует: я не создание Франкенштейна — я одна из героинь этой уже знакомой вам готической сказки, несовершенная, сделавшая множество неверных выборов, но в какой-то момент отказавшаяся от роли пассивной статистки и решившаяся действовать самостоятельно. В финале книги Кристал вешает над письменным столом папину гитару. Настроение приподнятое. Она вот-вот убьет Ребекку, а затем уже точно обретет себя. Вся жизнь впереди. Хеппи-энд.