Чтение выходного дня: отрывок из книги «Тирания мух» Элайне Вилар Мадруги

Мухи говорят с нами. Мы живем в стране мух. Они летают вокруг нас. Мухи роятся словно мысли, роятся и жужжат, жужжат, жужжат над головой Калии. Ей, как всегда, все равно — она увлечена рисованием слона. Это анатомически точное изображение — больше чем плод летней жары и скуки. Калия не поднимает взгляда. Большая муха садится ей на лоб и начинает беспорядочно ползать по дорожке среди пор, волосков и пота, шевеля своими крылышками и обчищая их. Она выбрала отличное место, откуда все видно: можно полюбоваться рисунком, его художественным исполнением и дать ему критическую оценку. К примеру, муха могла бы ска- зать, что нарисованный слон — невероятно реалистичное изображение толстокожего оригинала. Муха сказала бы, что слон на бумаге совершенен, настолько, что кажется живым. Муха могла бы задаться вопросом, не поднимется ли через мгновение невидимый занавес перед рисунком Калии, и это станет последним мановением, по воле которого слон обретет дыхание и превратится в реальное существо. Муха мечтает опуститься на огромную серую тушу слона. На эту прекрасную тушу, пахнущую навозом.

Муха терпеливо ждет на лбу Калии.

Нужно лишь научиться ждать.

Видят ли мухи рисунки во сне?

Мы — видим.

Ей всего три года. Нет, я не о мухе — мухи бесконечно моложе моей сестры.

Никто не помнит, когда она начала рисовать. По прошествии стольких лет мы все уверены, что Ка- лия родилась с кистью в руках и написала свою первую акварель с помощью крови, околоплодных вод и слизистой пробки. Полагаю, она запомнила какой-то анатомически точный рисунок во время своего путешествия по родовому каналу и с тех пор ни на минуту не остановилась, постоянно воспроизводя его, как муравьиное гнездо.

Плоды ее творчества, как и у всякого гения, можно было бы изучать на предмет навязчивых идей. Калия рисует только животных. Еще раз повторю (и мухи подтверждают это, проявляя интерес): в данном случае речь идет не о картинке, сде- ланной неаккуратными толстыми штришками, как обычно получается у детей в ее возрасте, а о чертовски реалистичном изображении. Она начала с насекомых. Больше всего ей нравились муравьи. И пауки. Это был довольно мрачный период: съеденные муравьи и пауки, запечатленные в момент потери какой-нибудь части своего тела, — жертва, переставшая быть живым существом и превратившаяся в объект охоты, пребывающая в лимбе, некоем промежуточном состоянии между удавкой смерти и тающей возможностью свободы.

Потом пришла очередь птиц. В основном воробьев. Причина такого художественного выбора вполне понятна. Единственными птицами, которых Калия видела в своей жизни, были те самые тощие воробьи, все еще находившие силы взлетать, изнуренные голодом и местной жарой; воробьи с сердцем размером с кончик мизинца; воробьи, умирающие от сердечного приступа в саду возле дома. После них выбор Калии пал на обезьян. Обезьяны с толстыми задами. С красно-фиолетовыми задами, испещренными венами. Они привнесли настоящую феерию цвета в рисунки такой сдержанной до сих пор маленькой художницы.

И наконец, мы добрались до сегодняшнего дня — периода слонов. К счастью, Калия еще не ин- тересовалась тем, как выглядят слоновьи гениталии во время течки, уделяя больше внимания их копы- там, оттенкам серого в области растяжек и шрамов и мельчайшим волоскам на хоботах.

Хочу пояснить: я не имею ничего против ее таланта. Замечательно, что Калия рисует, но, честное слово, она могла бы делать это и похуже. Это сильно облегчило бы нам жизнь — помогло бы отнестись с бóльшим снисхождением к обезьяньим попам и лапкам пауков. Если бы, по крайней мере, эти попы и лапки не отличались такой натуралистичностью, если бы Калия накорябала обычный домик с солнышком и горами, как все дети, — неровными линиями, вызывающими умиление и указывающи- ми на художественные способности малышки, — было бы просто идеально.

Чертова память! Забыла упомянуть о самом важном, чтобы развеять последние сомнения.

Если вы еще не догадались, моей сестре три года и при этом она не разговаривает. В смысле, не хочет с нами говорить. Ей это кажется неинтересным. Открывать рот и облекать воздух из легких в слова ей скучно, а Калия не любит заниматься скучными вещами. В чем-то моя сестра действительно достойна восхищения. Она не тратит время. Даже на свою семью. Даже на мух, которые продолжают по ней ползать. Калия невероятно терпелива и никогда не смахивает их. Калия — идеальная страна для мух.

Я пропустила кое-то еще. Все время забываю.

Я не сказала о страхе.

Но лучше обо всем по порядку.