2 книги, которые мы читаем на этой неделе: русская классика и современная американская проза

О чем: Тимофей Пнин, маленький человек здорового человека, с попеременным успехом осваивает американскую академическую среду, которая для него то и дело оказывается понедельником.

Зачем читать: всякий раз, когда я натыкаюсь на тексты о Набокове, вспоминаю, как сложно говорить о его книгах, если ты не потратил примерно восемьдесят лет на изучение того самосбывающегося текста мировой литературы, в который в какой-то момент превратились все романы Набокова, на изучение всей этой игры, спрятанных шуток, тщательно развешанных по стенам слов, которые то и дело палят в читателя-уточку, и так далее. Поэтому я редко говорю о Набокове, но не могла пройти мимо переиздания романа «Пнин», который мне кажется самым безопасным из всех набоковских романов не только для публичного о нем говорения, но и для какого-то внутреннего понимания той безупречной нежности и простоты, за которую — для начала — и можно полюбить Набокова-писателя. Для меня «Пнин» — это такой Набоков 101, книжка — подготовишка к большому заплыву в огромную любовь, с первых строк очаровывающая история о бывшем русском, который так и не стал будущим американцем, несмотря на свой загар, голые икры и лиловые носочки с ромбиками. История о маленьком человеке, который не чувствует себя маленьким, не скрипит потертой гоголевской шинелью, а живет и понимает. Понимает и русского émigré, выстраивающего в Америке вокруг себя заслон из воображаемых березок и реконструирующего вечное чаепитие в Мытищах, понимает и человека в целом, история которого – всегда история боли, понимает – и не теряет при этом нежности и сердца. Это легкий, ручеистый роман о нелепом человеке, который читаешь без внутренней неловкости – возможно, потому что доброта никогда не бывает нелепой.

Individuum, перевод Анны Шур и Петра Ширинского

О чем: правда очень хороший сборник рассказов о людях, любви и люлях. (После того, как прочтете сборник, вам, возможно, тоже захочется обзавестись футболкой с надписью «Орлы, может, и высоко летают, зато хорьков не засасывает в самолетный двигатель».)

Зачем читать: рассказ, конечно, один из самых трудных жанров, потому что у него всегда есть непрописанные, но осязаемые границы, отделяющие его от повести или романа, а, точнее, от того, чтобы вытечь из формы и не стать ни тем, ни другим, ни третьим. В этом отношении рассказы Гвен Кирби чем-то созвучны рассказам Элис Манро и Деборы Айзенберг – не в плане тематики или стиля, разумеется – а в том, как Кирби точно так же, как они, умеет встроить в несколько страниц потенциал целого романа, выхватить законченный фрагмент из жизни героев, (чаще всего, впрочем, героинь), который будет казаться не обрывком, а полароидным промельком большой отдельной жизни. В сборнике «Что увидела Кассандра» много игровых рассказов в духе Кармен Марии Мачадо (сборник Мачадо «Ее тело и другие» несколько лет тому назад выходил в издательстве «МИФ») – прорицательница Кассандра предвидит эпидуралку и одноразовые бритвы, мужик пишет отзыв на ресторан, который превращается в исповедальное рецензирование его брака и так далее, но абсолютного художественного пика, на мой взгляд, Кирби достигает в историях максимально приближенных к узнаваемой реальности. Учительница шьет юбку для детского утренника, ждет или не ждет мужа из командировки, не знает, как отвязаться от любовника, пьет винишко и терпеливо общается с призраком патриархата в лице проповедника из восемнадцатого века, который зовет ее шлюхой, но больше ему нечего сказать и она его не боится, потому что ее тело – ее дело, и юбка сама себя не сошьет, поэтому встала и пошла.