«Железобетонное доказательство авторства Ильфа и Петрова»: литературовед Сергей Беляков отвечает Галковскому про «Двенадцать стульев»

«Легенда о создании "Двенадцати стульев" изложена братьями Катаевыми. Она никогда не оспаривалась и стала своеобразным каноном».

Во-первых, неплохо бы назвать, где и как появилась эта «легенда». История работы над «12 стульями» описана Евгением Петровым в его воспоминаниях об Илье Ильфе, а много лет спустя, более пространно и художественно, рассказана Валентином Катаевым в знаменитой книге «Алмазный мой венец». Во-вторых, Галковский ниже сообщает как будто прямо противоположное: «Сторонниками авторства Булгакова сконструирована умопомрачительная версия...» Значит, версия все-таки оспаривается? Как же это согласуется со второй фразой? В самом деле, еще в 2013 году Ирина Амлински выпустила книгу под названием «12 стульев от Михаила Булгакова». Там и появилась, насколько я могу судить, впервые, версия об авторстве Булгакова. Однако имени Ирины Амлински Галковский почему-то не называет.

Документы

В Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) есть фонд 1821 — фонд Ильфа и Петрова. Там хранится автограф романа «12 стульев». 263 листа, «написанных рукой Е.П. Петрова и подписанных им и И. Ильфом». Сохранились планы и черновые наброски к роману «Великий комбинатор» (так изначально назывался «Золотой теленок»). Сохранилась и рукопись «Золотого теленка». Большая часть страниц написана также рукой Петрова, меньшая часть — машинопись с правкой Ильфа и Петрова. Рядом с другими сочинениями Ильфа и Петрова — рядом с «Одноэтажной Америкой», «Светлой личностью», с водевилями и киносценариями.

Это железобетонное доказательство авторства Ильфа и Петрова. Конечно, можно представить себе такую картину: Булгаков диктует, Ильф слушает, а Петров записывает. Или Петров переписывает рукопись Булгакова, а потом уничтожает ее, как булгаковский Мастер уничтожил свой роман. Но тогда в личном архиве Михаила Афанасьевича должны были сохраниться какие-то наброски, черновики. Сохранились же черновые варианты «Мастера и Маргариты». Почему никто из булгаковедов, включая въедливую Мариэтту Чудакову, не сделал великого открытия? Ведь это была бы литературная сенсация! Но документальных подтверждений авторства Булгакова нет. На этом можно было бы окончить дискуссию, но версия о Булгакове как создателе романов про Остапа Бендера «ушла в народ». Ее всерьез обсуждают и нередко начинают вот с чего: разве могли обычные журналисты написать два таких романа, одновременно увлекательных, популярных и художественно совершенных? Отдает должное этой версии и Галковский.

«Негры должны работать в поте лица, а не учиться. И работать они должны уметь. А что написали Ильф и Петров к моменту заказа? Да НИЧЕГО».

К моменту заказа Ильф и Петров несколько лет работали в редакции газеты «Гудок». Там учились писать коротко, ярко и смешно. Было у кого учиться: у того же Михаила Булгакова, у Валентина Катаева и Юрия Олеши. По словам Паустовского, там работали «самые веселые и едкие люди в тогдашней Москве». К осени 1927 года Ильф и Петров были авторами фельетонов, очерков, юмористических рассказов. Ильф писал, по крайней мере, с 1923 года, Петров — с 1924-го. Они продолжали писать и после шумного успеха «12 стульев». Прожили недолго — по 39 лет. Ильф умрет в 1937-м от туберкулеза, Петров погибнет в 1942-м. Но их творческое наследие очень велико. Повести «Светлая личность», «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска», «1001 день, или Новая Шахерезада». Юмористические рассказы. Водевили. Сценарии и даже титры к фильмам. Успех «12 стульев» удалось повторить лишь однажды, в «Золотом теленке», но и менее известные сочинения Ильфа–Петрова остроумны, оригинальны. Читать их легко и приятно. Пожалуй, самая известная их книга, после дилогии о великом комбинаторе, «Одноэтажная Америка». Ее Булгаков, никогда не бывавший за границей, тем более за океаном, написать никак не мог. Прочитайте. Читайте все, вплоть до титров к шедевру Якова Протазанова «Праздник святого Йоргена». Хочется сказать словами героя Конан Дойла: «Прочтите, у вас отпадут всякие сомнения».

Они не обычные журналисты, почему-то написавшие два шедевра. «Ильф и Петров — они не только прекрасные писатели. Но и прекрасные люди. Порядочны, доброжелательны, писательски, да, наверно, и жизненно — честны, умны и остроумны». Я цитирую дневниковую запись Елены Сергеевны Булгаковой от 26 ноября 1936 года. Кто лучше нее знал об отношениях Михаила Афанасьевича с Ильфом и Петровым? Елена Сергеевна была женщиной острой на язык, беспощадной ко всем, кого считала врагом, недоброжелателем мужа. Если бы Ильф и Петров, пусть и с согласия Булгакова, опубликовали под своим именем его текст, то вряд ли жена Михаила Афанасьевича относилась к ним столь тепло. Елена Сергеевна не сомневалась в гениальности Булгакова. Она еще потратит многие годы, добиваясь публикации его книг. Да мог ли и сам Булгаков, пусть даже ради больших денег, отказаться от авторства? Да еще таких книг! Да еще такого образа, как Остап Бендер! К 1927 году Булгаков был известен как драматург, отчасти — как писатель-сатирик, не более. И вплоть до 1960-х он в глазах читателей и коллег-писателей оставался именно драматургом. В 1927-м еще нет ни «Театрального романа», ни «Мастера и Маргариты». Советская публикация «Белой гвардии» прервана, а парижское издание советским читателям недоступно. Так как же можно было отказываться от прав на рукопись? Авторство для писателя — как право первородства в библейские времена. Оно дороже денег, тем более что летом-осенью 1927-го Булгаков еще не страдал от безденежья, раз у него появилась возможность снять отдельную и при том трехкомнатную квартиру в Москве. Последнее совершенно верно отмечает и Галковский: «С деньгами тоже все вышло — в 1927 году Булгаков переехал в отдельную трехкомнатную квартиру».

В самом деле, 1 августа 1927 года Михаил Булгаков заключил с застройщиком договор об аренде трехкомнатной квартиры с кухней и ванной на Большой Пироговской улице. К этому времени работа над романом «12 стульев» еще и не начиналась, его напишут осенью 1927-го. Публикация романа на страницах журнала «30 дней» состоится только в 1928 году. Так какое же отношение имеют невыплаченные пока деньги за неопубликованный и даже еще ненаписанный роман к новой квартире Булгакова? Никакого. Михаил Афанасьевич получал в то время хорошие авторские за постановку «Дней Турбиных» во МХАТе, «Зойкиной квартиры» в Театре им. Вахтангова.

«Двенадцать стульев», а затем «Золотой теленок» антисоветские книги хуже «Архипелага ГУЛАГа», — утверждает Галковский. Полноте, вы серьезно? Солженицын писал об истреблении сотен тысяч людей, об арестах и ссылке миллионов. Целые народы отправляются в тундру, в сибирскую тайгу, в степи Казахстана. Подследственных морили голодом, пытали бессонницей, запирали голыми в бетонную нишу, сажали в яму, в «клопяной бокс», просто запугивали, просто избивали или избивали изощренно. Прочитайте хотя бы о методах следователя (потом заместителя министра госбезопасности) Рюмина — о знаменитой «рюминской палочке». Это на одной чаше весов. А что же на другой? В чем антисоветская сущность дилогии об Остапе Бендере? Печатная машинка с «грузинским акцентом»? Грузинский или просто «кавказский» акцент стал привычным штампом в советской массовой культуре (грузин в финале фильма «Сердца четырех», кавказец Мусаиб — герой кинофильма «Свинарка и пастух»), что в нем антисоветского? Или «трудящийся востока» князь Гигиенишвили (гиена, проводящая чистки)». От князя со смешной фамилией до чисток дистанция большая, да и само упоминание чисток никак не выпад против советской власти. Ильф и Петров не намекали, а прямо писали о чистках, причем с видимым одобрением. Именно от чистки скрывается в сумасшедшем доме бухгалтер Берлага. Там он встречает мужчину с усами, который изображает голую женщину. Им оказывается некий «мелкий вредитель, который не без основания опасался ареста». Как видим, авторы «Золотого теленка» как раз не отклонялись от генеральной линии партии.
Разбирать текст Галковского можно долго. Вот как трактовать эти слова: «типичные русские интеллигенты, то есть умные и легкомысленные живодеры»? Сказано хлестко, а поконкретнее можно?

После Сталина, «Архипелага» и «живодеров» уже не удивляешься таким вот смелым заявлениям: «Когда Булгаков принес рукопись Катаеву...». «С Булгаковым был уговор, что будет стоять три фамилии и его фамилия из всех трех самая важная». «Думаю, Булгакову и Катаеву полагалось по 50%, но Катаев из своей части процентов 10% выделил "неграм".

Не «предположим», что Катаев принес рукопись, нет! О предположении, о сомнительной версии, о шаткой гипотезе, не подтвержденной ни одним документом, ни одной бумажкой, ни одним свидетельством, говорится как о свершившемся факте. Такое впечатление, что Галковский лично слышал разговор Булгакова с Катаевым или читал некий тайный протокол их встречи.

Есть такое выражение: «Смелость хирурга не должна превышать его умения». Смелость, даже дерзость исследователя — замечательное свойство. Но хорошо бы оно сочеталось с внимательностью, ведь фактические ошибки подтачивают доверие к автору.

«В "Двенадцати стульях" Ницца превратилась в Рио-де-Жанейро». Когда я прочитал эту фразу, то подумал, что это опечатка. С кем не бывает. Но собственный текст все же полезно перечитывать, а еще лучше отдавать профессиональному редактору и корректору. А если не опечатка, а просто ошибка? Ведь в «12 стульях» никакого Рио-де-Жанейро нет и в помине. Об этой светлой мечте Остапа Бендера мы узнаем только из романа «Золотой теленок».

Если Галковский — писатель, сочинитель, то все претензии снимаются. В художественной реальности возможно что угодно. Сталин может обернуться блеющим Изнуренковым, Булгаков написать «12 стульев», а Катаев — разделить с ним гонорар. Но в истории все было несколько иначе. Сталин оставался Сталиным, Булгаков писал «Белую гвардию» и «Театральный роман», а «12 стульев» и «Золотого теленка» написали все-таки Илья Ильф и Евгений Петров.