Почему литературе нужны женщины-читательницы

В середине шестидесятых, когда я, оканчивая школу, изучал английскую литературу по дополнительной программе, одной из книг, которые мы все должны были проштудировать, было «Возникновение романа» Иэна Уотта. В этом умном и ясно написанном руководстве говорилось, между прочим, что первые романы читали почти исключительно женщины. Появление нового слоя женщин, обладающих досугом, не только сделало возможным развитие этой литературной формы, но и во многом определило то содержание, которым она наполнялась. Триумфальный расцвет романа в XVIII веке начался с «Клариссы» Ричардсона. Пожалуй, никогда раньше нюансы меняющихся душевных состояний не исследовались так подробно. По словам Дэвида Лоджа, чьему суждению можно доверять, «Кларисса» сыграла исключительную роль как самое раннее и полное изображение индивидуального сознания.

Я вспомнил про Иэна Уотта не так давно, когда мы с сыном Грегом ходили в парк поблизости от моего дома, чтобы раздать кое-какие романы. Дело в том, что издательство Vintage Books прислало мне целиком свою новую серию Future Classics («Будущие классики»). Все эти книги до единой уже были у меня в других изданиях, а свободного места на полках осталось мало. Еще мы взяли некоторые старые американские издания моих романов и другие дубликаты. В парке было много офисных служащих, отдыхавших на травке в обеденный перерыв, и минут за пять мы раздали тридцать книг.

К какой бы молодой женщине мы ни обратились (а в центре Лондона почти все выглядят молодо), она брала книгу охотно и с благодарностью. Некоторые, прежде чем найти что-то подходящее, перебирали стопку: «Это читала, это читала, это тоже...» Иные просили две книги, а то и три.

Молодые люди реагировали иначе. Хмурились — кто подозрительно, кто недовольно. Даже поняв, что раскошеливаться не надо, они все равно не поддавались на уговоры: «Нет, нет. Обойдусь. Спасибо, приятель, но я пас». Соблазнилась только одна чувствительная мужская душа.

Что в XVIII веке, что в XXI — разницы никакой. Когнитивные психологи, делая упор на природные качества, говорят, что у женщин более развитые, более изощренные механизмы эмоционального сопереживания. Роман, согласно этой концепции, — самая женская из литературных форм — отвечает их биологическим особенностям. Из других отсеков густонаселенного здания гуманитарных наук можно услышать, что тут все определяют привычки, условные рефлексы. Впрочем, причины мне кажутся менее интересными, чем сам факт. Любой взгляд на читательские группы, на аудиторию публичных чтений, на тенденции книжных продаж убеждает: когда женщины перестанут читать, роман умрет.

Впервые материал «Без женщин и без фраз» был опубликован в журнале Правила жизни в 2007 году.