Кто и за что получил Пулитцеровскую премию по литературе

Все ожидали, что премию в этом году получит один из мастодонтов: «букероносец» Джордж Сондерс или Джесмин Уорд с лиричным текстом «Пойте, непогребенные, пойте», уже отхватившим Национальную книжную премию. Или «Набоков в юбке» Элизабет Страут и Дженнифер Иган, — у обеих, кстати, один Пулитцер уже есть. Но триумфатором неожиданно стал Эндрю Шон Грир, сиротливо пристроившийся в самом конце пулитцеровского списка. И если премия до вчерашнего дня (кроме редких исключений) лишь подтверждала статус своих лауреатов, то теперь она начала поглядывать в сторону темных лошадок.

Эндрю Шон Грир — «Лэсс» (Less)

Пожалуй, лучшим, что написал Грир, был роман 2004 года «Признания Макса Тиволи» о ребенке, родившемся стариком и вынужденном жить в обратном направлении. Грир снискал одобрительные кивки Майкла Шейбона, Джона Апдайка и Джона Ирвинга, но после этого выдать что-то на уровне так и не смог. Вот и «Лэсс» критики, скорее, мягко ругают, чем хвалят.

Это история о грустном писателе-гее Артуре Лэссе, которому вот-вот стукнет пятьдесят. Его считают посредственным автором и обвиняют в бесплодных потугах выдать «Улисс» для геев. Да и личная жизнь у него не задалась: экс-бойфренд присылает ему приглашение на свадьбу. Чтобы не присутствовать на празднике и избежать окончательного унижения, Лэсс принимает приглашения от различных литературных премий, конкурсов и семинаров, которые уважающий себя писатель выбросил бы в корзину. И тут он дает фору героям «Вокруг света за 80 дней», отправляется в Берлин, оттуда в Италию, Японию, Индию, Сахару и аккурат к пятидесяти наконец обретает счастье и покой.

«Лэсс» — трогательная и смешная книжка о чудаковатом гее, которая прекрасно сжалась бы в сценарий для комедийной мелодрамы, куда так и просится кто-то такой же трогательный и смешной — например, Филип Сеймур Хоффман, будь он жив.

Журналистка The New Yorker, полиглот и фанат Достоевского, о чем недвусмысленно говорит название ее дебютного романа, Элиф Батуман и до этого отдавала дань уважения русскому классику, выпустив мемуары о русской литературе The Possessed (так же на английский переводится роман Достоевского «Бесы»). Но прежде всего Батуман — страстный книгочей.

Об этом и ее «Идиот». Имеют ли книги практическую ценность, можно ли черпать из них жизненный опыт? Батуман оглядывается на свои студенческие годы и отвечает утвердительно. Ее во многом автобиографичный персонаж Селин, дочь турецких эмигрантов, опьяненная неохватностью мира, поступает в университет и заводит электронную переписку с венгерским студентом-математиком Иваном. Мастерство Батуман в том, что она спокойно переходит от одной реальности к другой, сначала описывая мир книг, затем переносясь в «реальный» мир, а после плавно порхает к электронному эпистолярию Селин и Ивана, конструирующих совершенно иное, но близкое к литературе вымышленное пространство. В сущности, это «Идиот» о языке, о том, как с его помощью создается альтернатива жизни и как порой сложно эту грань нащупать и осознать.

Амбициозная книга, с филигранно проработанной структурой, путающей даже профессионального читателя — это еще и роман взросления, нежный, как цвет обложки, и вместе с тем мудрый. Немногим удается вшить в свою работу такое количество отсылок и аллюзий, перекличку с массой других текстов, лингвистику и искреннюю историю своего юношества, не перегрузив повествование и не уйдя в дидактику.

Еще один дебют и, как и в случае Батуман, настолько впечатляющий, что так и хочется приписать автору двадцатилетний стаж романиста — так здорово написано для первой попытки. Действие происходит в Америке XIX века; по сюжету шведский иммигрант Хакан Седерстрем отправляется из Калифорнии в Нью-Йорк на поиски своего брата Линуса, с которым его разлучила судьба еще в детстве. По пути на восток он кого только не встречает и из каких только передряг не выбирается — причем так успешно, что становится легендой во плоти, эдаким Баффало Биллом скандинавского пошиба. Хакан попадает в плен, втягивается в безумные поиски натуралиста, рыщущего по высушенному дну в поисках медузообразного организма, якобы породившего человечество. А еще ему встречаются религиозные фанатики, индейцы и головорезы.

Самое интересное, что Хакан почти не знает английского, и это превращает роман Диаза в лингвистический эксперимент: написать книгу на языке, который сбивает с толку его главного героя. Так что если рассказчик не до конца понимает суть происходящего, то читатель тоже. Это книга о том, как восприятие языка смыкается с восприятием мира в целом, а сложность идеи уравновешивает бойкий, почти что комиксовый сюжет в духе «Братьев Sisters» Патрика де Витта.