«Гарантийный случай»: рассказ Алексея Поляринова о производственной травме писателя
Гарантийный случай
Аудиоверсию этого рассказа в исполнении Алексея Поляринова можно прослушатьв приложении
В 2017 году опубликовал свой дебютный роман «Центр тяжести», за который получил приз читательских симпатий литературной премии «НОС». Затем последовали блестящий сборник эссе «Почти два килограмма слов», роман о закрытых сообществах «РИФ» и совместный с Сергеем Карповым перевод «Муравечества» сценариста Чарли Кауфмана, постмодернистского романа, вышедшего в эпоху метамодерна.
Специально для литературного номера Правила жизни Поляринов написал рассказ о производственной травме писателя.
Алексей Поляринов
Аудиоверсии всех рассказов из литературного номера Правила жизни уже появились в приложении Storytel и доступны всем подписчикам сервиса. Если у вас нет подписки, активируйте бесплатный доступ на 30 дней по этой ссылке.
Иллюстратор Уля Громова
Офтальмолог оттянул Олегу веко, щелкнул фонариком, минуту разглядывал глазное дно, и выражение лица его менялось — от скуки к крайнему удивлению.
— Хм, — сказал он, а потом еще: — ох-хо-хо, — и добавил: — ну и ну, — и затем, отпустив, наконец, веко, сказал: — полежите тут, я сейчас.
Вышел и вскоре вернулся с коллегой, Сергеем Петровичем. Сергей Петрович склонился над Олегом — и все повторилось, только в другом порядке: сначала Сергей Петрович сказал «ну и дела», затем «хм», и только потом «ох-хо-хо».
Сергей Эдуардович — так звали первого офтальмолога — и Сергей Петрович переглянулись.
— Олег эм-м-м, — Сергей Эдуардович сверился с медкартой, — Валерьевич, скажите, вы рыбалку любите?
— Не очень. Последний раз в детстве был.
— Хм, — сказал Сергей Эдуардович.
— Ох-хо-хо, — сказал Сергей Петрович.
Сергей Эдуардович отошел к столику, вернулся с пинцетом.
— Сейчас будет немного больно.
Он снова оттянул веко. Олег стиснул зубы, холодная сталь пинцета звякнула обо что-то, в глазу заскрипело. Сергей Эдуардович потянул на себя.
— Готово! — и показал Олегу находку — рыболовный крючок.
— Боже. Это вы у меня из глаза достали?
— Да, погодите, не двигайтесь, тут леска еще, сейчас обрежу.
Олег понял, что не может моргнуть, врач был прав — от крючка прямо Олегу в глаз тянулась прозрачная леска, и когда врач ухватил ее, чтобы отрезать ножницами, леска вдруг натянулась, крючок дернулся.
— Ой-ой! Держи его!
Сергей Петрович кинулся к Олегу, схватил за голову и вжал в кресло. Олег чувствовал, как под веком ходит леска — словно кто-то внутри головы Олега тянет ее обратно; ему даже казалось, что он слышит звук катушки спиннинга. Это было не больно, но так странно и страшно, что Олег закричал и заерзал. Сергей Петрович навалился на него всем телом.
— Таня! Таня, сюда, быстро!
В кабинет вбежала ассистентка — и замерла в изумлении. Картина и правда была дикая: двое врачей навалились на пациента, один из них уперся пациенту в грудь ногой и с напряженным видом наматывает на руку леску, уходящую пациенту прямо в глаз.
— Щипцы! Щипцы со стола, быстро! Леску разрежь!
Таня кинулась к столу, схватила щипцы и отрезала леску. Леска тут же исчезла в глазу — втянулась в него, как змея. Врачи выдохнули, Сергей Эдуардович вытер рукавом пот со лба.
Сергей Петрович похлопал Олега по плечу:
— Ох-хо-хо. Ну и ну. Хотите леденец?
— Что... что это было?
— «Петушок» или «Чупа-чупс»?
— Вы у меня из глаза рыболовный крючок достали!
— Случай редкий, но и такое бывает. Я больше «Чупа-чупс» люблю, там внутри жвачка. Погодите, сейчас.
Сергей Эдуардович вновь склонился над Олегом с фонариком, Олег в ужасе вжался в кресло.
— Расслабьтесь, я просто покажу вам.
Олег чувствовал, как под веком
ходит леска — словно кто-то
внутри головы Олега тянет ее
обратно; ему даже казалось, что
он слышит звук катушки
Он нажал пару кнопок — послышался звук: тр-р-р-р-р. Сергей Петрович повернул монитор, Олег увидел свой глаз крупным планом, затем камера словно бы нырнула в зрачок — внутри было мутно, и вдруг по сетчатке скользнула тень, и еще одна.
— Что это?
— Караси.
— Караси?
— Караси. Рыбы такие. То, что вы видите — это дно озера. Вы не переживайте так, — сказал врач. — Это лечится. Сбой в работе глазного нерва.
— А вы вообще где работаете, Олег э-м-м... — Сергей Петрович вновь сверился с медкартой, — Валерьевич? Вы случайно не писатель?
— Да. Как вы узнали?
Врачи переглянулись.
Сергей Эдуардович вручил Олегу бумажку с адресом — какой-то станции обслуживания модулей при Союзе писателей — сокращенно СТМ, — сказал обратиться туда.
Располагалась СТМ в небольшом здании рядом с заводом «Метелица». На фасаде завода была мозаика — огромная семиметровая Снегурочка то ли обнимает, то ли душит северного оленя.
Олег толкнул дверь — внутри приемная, в дальнем углу за столом сидит женщина с пожженными химией волосами, перед ней на штативе небольшой бубнящий телевизор.
— Дверь закрывайте, не в лифт поди зашли-то! — крикнула женщина, заметив его.
Олег подошел к ней и начал было говорить, но она прервала его и протянула бумагу и ручку.
— Форму заполните!
Олег сел на ближайший свободный стул, просмотрел форму, там было много странных вопросов:
«Проза/поэзия — нужное подчеркнуть»
«Роман/рассказ — нужное подчеркнуть»
«Как часто вы проходите ТО? Раз в год, раз в десять лет, никогда».
«Впишите название завода-производителя (если это наш завод, ставьте прочерк)»
«Проблемный модуль»
«Модель модуля»
«Год сборки»
«Гарантия — истекла/не истекла — нужное подчеркнуть»
И так далее.
Заполнив форму, Олег вернул ее женщине и хотел было объяснить, зачем пришел, но она перебила его:
— Номерок, ждите!
— Вы не понимаете... у меня караси в глазу!
— Во-первых, гражданин, следите за тоном. Во-вторых, на жалость давить не надо, я тут не первый день сижу! Вон, видите, гражданина? — Она указала на молодого парня в углу, он сидел, скорчившись, сжимая обеими руками подбородок, словно боялся, что, если отпустит — нижняя челюсть упадет на пол. — Он журналист, его второй день беженцами рвет, прут из него фонтаном, и вон сидит, не жалуется. А вы мне карасей своих, тьфу! Номерок возьмите и сядьте!
Олег сел и стал покорно ждать. Прошел час. За это время вызвали троих, а парня в углу дважды вырвало беженцами. Заметил он и другую странность: тут было всего два кабинета — 503-й и 504-й. И из 503-го пару раз выталкивали людей с криком: «я же вам объясняю, если у вас номерок в 503, значит вам в 504, что непонятно-то?»
Через час появился еще один человек, заполнил форму и сел рядом с Олегом, спросил:
— Кто последний в 503-й?
Парень, которого рвало беженцами, уточнил: вам в 503-й как в 503-й или в 503-й, но в 504-й?
Наконец, пришла очередь Олега. Из 503 кабинета вышел долговязый парень в зеленом комбинезоне, назвал фамилию, Олег встал и пошел за ним. Парень в комбинезоне завел его в кабинет номер 504. За дверью была комната, похожая на мастерскую часовщика, буквально каждая поверхность, вплоть до подоконника и кровати в углу, была завалена мелкими деталями и механизмами — шестеренки, пружинки вокруг. Среди всего этого хлама сидел дед, настолько худой и серый лицом, что Олег не сразу его разглядел.
— На что жалуемся? — спросил дед.
Олег объяснил, дед посветил фонариком ему в глаз, цокнул, откатился на стульчике в угол кабинета и вызвал некоего Семена. Семен возник в пороге — тот самый долговязый парень в зеленом комбинезоне.
— Снарягу хватай, сейчас полезешь, — сказал дед и кивнул на Олега. — Маску только возьми.
— А что там? — спросил Семен.
— Водоем.
— Ох-ё.
Семен достал из ящика альпинистское снаряжение, защелкнул все карабины и морским узлом закрепил веревку на вбитом в потолок крюке.
— Откиньте голову назад, — сказал дед. Олег откинул голову.
— Сейчас будет жечь, — дед капнул чем-то прямо в зрачок, действительно начало жечь. — Посмотрите на Семена и моргните.
Олег поднял голову, перед глазами все плыло, но он легко разглядел зеленый силуэт. Когда он моргнул, силуэт Семена пропал, и в глазу появилось неприятное ощущение — словно в него сильно ткнули пальцем; а в ушах — всплеск, словно камень в воду бросили.
— Не двигайтесь, — сказал дед и вставил ему в глаз фиксатор. — Пока Сема там, лучше не моргать, это пять минут займет, не больше, Сема — механик от Бога.
Дед включил монитор — изображение с камеры на лбу у Семена. Семен плыл вверх, к свету, раздвигая руками водоросли, вынырнул, вдохнул, огляделся.
— Фига се!
Вдали — неровный городской ландшафт. На берегу сидел рыбак, как водится, дремал, надвинув кепку на глаза, руки замком сложил на пузе.
— Сема, спроси у него, что это за место, — сказал дед, склонившись к передатчику.
Семен свистнул рыбаку.
Все, что от вас требуется, — иногда
отдыхать! Хотя бы иногда!
Но даже на это вы не способны! НЕТ!
— Эй, командир!
Рыбак встрепенулся, поднял кепку.
— Говорит, Ростов-на-Дону, — раздался голос Семена.
Дед посмотрел на Олега.
— Вы когда-нибудь были в Ростове-на-Дону?
— Я, эм, да. Я писатель. Я пишу книгу про Ростов.
— А техосмотр когда последний раз проходили?
— Техосмотр чего?
Дед вздохнул и снова склонился к передатчику.
— Сема, возвращайся.
На экране Семен нырнул обратно под воду. Старик подошел к креслу, запрокинул голову Олега и снова капнул в глаз чем-то жгучим. Снял фиксатор.
— Моргайте пока не перестанет жечь.
Олег моргал, и вдруг в глазу снова появилось мерзкое ощущение, словно в него тычут пальцем. Затем — плеск воды — и вот Семен уже висит на веревке под потолком, весь мокрый и довольный собой.
— Во дела, а! Впервые такое вижу! Чтобы целый город в глазном нерве!
— Что, простите? — Олег заерзал в кресле.
Дед достал сигареты, предложил одну Олегу — тот отказался, — закурил и откинулся в кресле.
— Вы мне скажите, вы когда в отпуске были в последний раз?
— Эммм, не знаю, — Олег пожал плечами, — лет семь назад.
Дед закивал, выдохнул дым через ноздри.
— Сразу предупреждаю — будет очень больно.
— Больно?
— Ну а что вы хотели, — дед всплеснул руками, встал и зашагал по кабинету, — нам теперь целый город у вас из глаза доставать! Вот говоришь вам: отдыхайте! Больше отдыхайте! Особенно вы, — он ткнул в Олега пальцем. — Вечно одни проблемы от вас! Вы школе не учились, да? Не знаете, как глазной нерв работает?
Олег молчал.
— Ну хорошо, — продолжал дед, разгребая на столе какие-то механизмы, — я понимаю, я все могу понять. Творческие люди, все дела! Но у вас же в карте по техобслуживанию написано — вот почитайте, — дед протянул ему карту, Олег начал читать: «Внимание! Слишком активная эксплуатация модуля "писатель" может привести к потере связи с модулем "голова" и замыканию глазного нерва. Возможные последствия: глаз Левиафана».
— Что такое «глаз Левиафана»? — спросил Олег.
Дед продолжал перебирать механизмы на столе, надел огромные очки с десятком линз, взял в руки аппарат, похожий на огромный медвежий капкан, раскрыл его.
— Все, что от вас требуется — иногда отдыхать! Хотя бы иногда! Но даже на это вы не способны! Нет! Конечно же, нет, надо, блин, довести себя до замыкания глазного нерва! Только вот вы, вы и журналисты — совершенно не умеете отдыхать! Вечно что-то ищете, куда-то смотрите, изучаете — а мне потом исправляй! — Он взял похожий на медвежий капкан аппарат — тот был тяжелый, дед с трудом поднял его и надел на голову Олегу.
Аппарат звякнул, и Олег почувствовал, как на шее у него что-то словно раскрылось, словно верхние позвонки — второй и третий — разомкнулись. Дед вставил в затылок Олегу отвертку и начал вывинчивать. Затылок словно окатило болью.
— Ай!
— Что «ай», что «ай», я же предупредил! Не двигайтесь, — устало бубнил дед. — И сразу говорю: случай гарантийный, но за шлейф придется заплатить, шлейфы в гарантию не входят. Я все понимаю, модуль «писатель» штука довольно крутая, но если вы еще раз словите «глаз Левиафана», вы себе на хрен всю проводку пожжете, ясно?
Конечно же, нет, надо, блин, довести
себя до замыкания глазного нерва!
Только вот вы, вы и журналисты —
совершенно не умеете отдыхать!
— Ясно, — сказал Олег, стиснув зубы от боли. — Но все-таки что такое «глаз Левиафана»?
— Так нормально? — что-то выпало из затылка Олега, грохнулось на кафельный пол и покатилось с характерным звуком, звякая на швах между плитками — цок-цок-цок. — Да етить твою! — дед упал на колени, пополз следом, поднял деталь, вытер о рубашку и вставил обратно. — Скажите что-нибудь.
— Что-нибудь. Что такое глаз Левиафана?
— Вы это, дурака мне не надо тут, — сказал дед, прикручивая назад затылок Олега. — Я же вам дал инструкцию. Это сбой в модуле «писатель», который возникает в результате неверной эксплуатации модуля «голова». Если эксплуатировать модули в течение долгих лет и не проходить тэ-о, туда забивается пыль, дрянь всякая — ну знаете, как в кулер на ноутбуке, — а если у вас кот есть, то это вообще звездец, я как-то у Бродского целый клок шерсти достал. Так вот, если забить модуль грязью, он перегреется, и ваша профессия «писатель» начнет работать наизнанку. В нормальных условиях у модуля «писатель» есть неплохая совместимость с модулем «голова», но со временем происходит рассинхронизация и сбой. Один из таких сбоев вы и заработали — милости просим, глаз Левиафана. Если в нормальных условиях вы наблюдаете за вещами, людьми, зданиями — и как бы «срисовываете» их, создаете словесные слепки вещей, то при перегрузке происходит обратное: вещи, люди, улицы, здания, на которые вы смотрите достаточно долго и испытываете при этом сильные чувства, например, думаете «мне нужно об этом написать», они проваливаются в вас, ваш глаз «проглатывает» их, переселяет к вам в голову — и вы уже не можете от них избавиться, они живут внутри вас. У вас ведь наверняка было так: вы смотрите на улицу, фасады эти купеческие и думаете, как бы их описать, а потом бац! — и не можете туда вернуться?
Щелчок — Олег чувствует, как вновь сошлись позвонки в шее. Дед снял с него «медвежий капкан».
— Это потому, — продолжил он, — что улица теперь внутри вас. И город тоже. Ваши модули вместо того, чтобы воссоздавать вещи, на которые вы смотрите, начинают их поглощать. Как черная дыра. Но теперь все, — дед посветил фонариком в глаз Олегу. — Нормально все, как новенький. Ну, почти.
Стало и правда гораздо легче.
— Что вы сделали? — спросил Олег.
— Я же сказал: заменил шлейф, совместимость модуля «писатель» и модуля «голова» восстановлена. Модули снова дружат. В кассе только оплатить не забудьте. И ради бога — возьмите отпуск! Отдохните! Поиграйте в видеоигры, я не знаю, паззлы пособирайте там, начните жить, и главное — перестаньте придумывать истории!
Олег пообещал деду, что постарается, вышел из кабинета и оплатил стоимость шлейфа в кассе. Когда он выходил из здания, в приемной двое охранников ловили беженцев, которыми рвало сидящего в углу журналиста. ≠
Слушайте все рассказы в Storytel