Как создавалась сцена со скелетом кита в фильме Андрея Звягинцева: фрагмент книги «Левиафан: разбор по косточкам»

Да. Это морское дно. Через шесть часов это окажется дном Баренцева моря и вода спрячет в прилив не только эти камни и китовые останки — она бы и мальчика закрыла с головой. Каждые шесть часов вода прибывает, потом шесть часов она убывает. И некоторое — достаточно продолжительное — время этот участок остаётся в таком вот состоянии, которое мы видим в кадре.

С этим были связаны какие-то проблемы?

Мы знали, что у нас два плана в этом эпизоде, и в одном из них — камера на рельсах. Времени на две установки камеры хватало, никакой спешки. Было вполне комфортно, потому что из наблюдений за этим участком мы знали наперёд тот отрезок времени, который нам будет отпущен природой.

И здесь мы наконец встречаемся с заглавным героем: вот он — Левиафан!..

В древних текстах встречается описание, если так можно выразиться, размеров левиафана: ежедневно ему в пищу нужно употреблять по киту. Таким вот гигантом представля- лось это мифическое существо нашим предкам. Полагаю, однажды древний человек просто разглядел плавник в океане или в священном трепете увидел, как синий кит затягивает в воронку своей пасти тонны воды, кишащей крилем, — и решил, что под толщей тёмной воды обитает нечто несусветно огромное! Тогда и поселился этот миф о чудовище, и родился он из ужаса человека перед громадиной.

В Ветхом Завете он встречается в Книге Иова в заключительной сцене, когда на многократный призыв Иова является из бури сам Господь и говорит с ним. Именно там и упоминает Он двух существ: бегемота и левиафана, сотворённых Им точно так, как и всё миро- здание. Рассказывая же о величии сотворённого Им мира, Господь отчего-то акцен- тирует внимание именно на левиафане, на его совершеннейшей неуязвимости перед лицом человека, его мощи и огромности.

Удивительное дело: сравнительно недавно я прочёл о том, что с точки зрения палеонтологии бегемот и кит — родственники из семейства китообразных. Можно сказать, беге- мот — это кит, вышедший на сушу десятки миллионов лет назад. Древний человек не мог знать этого, потому что не обладал нужным для подобных изысканий инстру- ментарием. И согласитесь, поразительно, что в древнейшем тексте, которому уже более двух с половиной тысяч лет, человеческой рукой два столь разных существа вписаны одной строкой, едва ли не через запятую!

Мало-помалу левиафана стали ассоциировать с китом, поскольку науке неизвестно другое животное, которое было бы больше, чем кит. Это самое большое живое существо на планете, известное человеку. Можно сказать, левиафан — это как минимум кит.

Что возникло первым: название фильма или этот скелет?

Сначала — название. Именно благодаря Книге Иова оно проявилось из призрачной связи трагического сюжета потерь несчастного Николая, утраты им всего, что было дорого его сердцу, с сюжетом потерь и страданий праведного Иова, утратившего всё, чем была его жизнь, — от пастбищ с тучными стадами до собственного дома и жены с детьми; Иова, который в слезах требовал ответа у Бога: «За что?..»

И вот Господь явился Иову и среди прочего поведал ему о левиафане: «Что можешь ты, человек, сделать с ним? Можешь ли удою выловить его из океана и верёвкою связать ему пасть? 369–370 Можешь ли ты, сын гордости, проткнуть копьём своим его броню, которую Я сотворил ему? Всё это: и броню его, и волос твой, и небо, и землю, и воду, что меж ними, — это всё Я сотворил. Понимаешь ли ты, что твой вопрос напрасен и пуст, ты, говорящий словами без смысла? Посмотри на мир, посмотри на вселен- ную, она вся Мною сотворена; и ты вопрошаешь Меня о таких пустяках, как твои несчастия: дескать, за что мне всё это?..» Ну и так далее.

Только потом, уже во время подготовительного периода, мы решили создать этот скелет. Снача- ла у меня была идея, что он должен лежать на берегу неподалёку от дома — кит, выбросившийся на берег. Они же существа суицидальные, по загадочной и совер- шенно непостижимой причине сами выбрасываются на берег, где задыхаются и умирают (вы наверняка слышали об этом феномене). Я полагал, что там, на берегу, лежат узнаваемые и ужасающие китовые останки: брюхо, плавник, глаз иссохший, выеденная чайками и моллюсками, бродячими собаками плоть... Истлевший, изгнив- ший скелет с фрагментами мышечной ткани.

Я хотел, чтобы рядом с ним сидел бы с бутылкой водки Николай и смотрел бы на море. Но позже решил, что будет слишком... патетично, что ли, если рядом со скелетом окажется именно Николай; правильнее всё-таки придумать скелету лучшее место и примене- ние. И тогда пришла идея, что сюда, к останкам кита, прибегает мальчик.

В интернете — в качестве референса — мы нашли достаточное количество фотографий с истле- вающей тушей большого кита. Всё это вызывало смешанное чувство, эффект был неприятный. И даже не в том было дело, что разлагающаяся плоть выглядит как-то отвратительно; просто совершенно непонятно было, что это за предмет перед глазами. Это могло быть чем угодно.

В результате мы решили поступить так: не стесняясь, убрать всякую плоть, оправдав это тем, что лежит скелет на отмели, где птицы могли её склевать, крабы и прочие морские гады общипать. Вычищенный за годы, выветренный солёными ветрами, чайками исклёванный, водой промытый, песком, солью и временем идеально выбеленный скелет. Думаю, подобное встретить в природе нельзя, но мы решили сделать дерзкий жест, пойти на такое вот художественное допущение.

Вряд ли кто всерьёз упрекнёт вас в этом.

Конечно, никто об этом никогда и не подумает. Иногда даже говорят, полагая, что останки кита в фильме настоящие: «Как же вам повезло найти это!..» Но нет, мы это сделали сами. В Зоологическом музее в Питере Андрей Понкратов сфотографировал, отсканировал его фактуры во всех проекциях, полные его размеры, объёмы, пропорции позвонков, рёбер, черепа — и воссоздал всё это в детальном эскизе для команды бутафоров.

Перед нами скелет синего кита: около двадцати метров длиной, полторы тонны весом (мы там ещё отломили несколько позвонков, фрагмент как бы в стороне лежит, зарыт наполовину в песчаном дне). На каркас, сваренный из железной конструкции, нанизывали сначала фанеру, потом пенопластом приводили к соответствию с формой скелета и, наконец, наносили фактуру — оснащали специальным водонепроницаемым материалом, замешенным на гипсовой смеси. Очень недешёвое вышло изделие, только его изготовление обошлось нам в 1 миллион 300 тысяч рублей.

Доставка на берег Баренцева моря грузовой фурой из московской бутафорской мастерской тоже стоила хренову тучу денег. Тяжеленный железный каркас был расшит на четыре фрагмента — и уже на месте эти четыре части бутафоры сами сшивали вновь. Бригада из пяти человек вкапывала его в песок несколько дней: установка шла совсем не так, как планировалось.

Все понимали, что скелет должен быть отрицательной плавучести; его утяжеляли арматурой, болтами, камнями; казалось, что и собственный вес в полторы тонны — достаточ- ный. Но во время первого же прилива — он всплыл! Пока не было воды (а работать можно было только в часы отлива), Дмитрий Баршевский со своей командой бутафоров копал траншеи, устанавливал в них якоря, каркас монтировали к ним... Снова прилив — и силой плавучести разгибало металлические прутья, и он снова всплывал!..

Побороть эти трудности смогли только на шестой день. Вода в пик прилива закрывала скелет полностью.

Раз этот скелет отнял столько сил, не было желания обсосать его в кадре со всех сторон? А то ведь он всего два раза у вас появляется: здесь и в финале.

Мне знакомо такое чувство, но делать этого нельзя. Я уже говорил, но вернусь ещё раз к этому: чем меньше сказано — тем лучше. Я понял это однажды, когда мой друг показал мне какие-то свои фотографии: дал мне в руки тридцать штук, я начал их листать — и где-то уже на десятой заскучал. Все они были прекрасны, но ему — не мне — выбрать надо было только самые лучшие. С тем чтобы показать не все тридцать штук, а только пять-семь — чтобы не хватало, чтобы хотелось увидеть ещё.

Это ошибка многих, у кого пока не родилось осознание чувства меры, очень важного эстетического чувства для взвешенного отбора выразительных средств. Простота, ясность,