Фрагмент романа «Клара и солнце» Кадзуо Исигуро. Робот Клара вносит порядок и надежду в жестокий мир людей

Потом она вырвала лист, смяла его в плотный комок и засунула внутрь пододеяльника между собой и стеной. После этого начала новый рисунок, глаза – большие и напряженные. Я сидела на Диване С Пуговками, на этот раз лицом к ней, чтобы она знала, что я готова разговаривать, как только ей захочется.

Она рисовала почти час, а потом, положив острый карандаш, некоторое время рассматривала лист.

– Клара! Видишь там, внизу, левый нижний ящик? Достань мне, пожалуйста, оттуда конверт. Там есть большие, пухлые такие.

Присев перед ящиком, я увидела, что Джози опять взяла свой острый карандаш, и по движению карандаша я поняла, что она теперь не рисует, а пишет. Затем она сложила рисунок вдвое, проложив половинки чистой бумагой, чтобы не смазывалось, взяла у меня конверт с мягкой прослойкой и аккуратно поместила туда сложенный лист. Отлепив узкую бумажную полоску, заклеила конверт, сжала пальцами край и провела ими вдоль него для верности.

– Дело сделано, я рада, – сказала она, вертя конверт в руках, как будто это давало ей уют. Но, когда я начала отходить от кровати, она вдруг протянула его мне. – Положи, пожалуйста, в тот же ящик, откуда взяла. В левый нижний.

– Конечно, сейчас. – Я взяла у нее конверт, но не пошла с ним тут же к ящику. Я стояла с конвертом посреди комнаты и смотрела на Джози. – Мне думается, этот рисунок будет особым подарком Рику от Джози.

– Почему ты так думаешь?

– Это просто моя догадка.

– Что ж, ты правильно угадала. Это для Рика. Когда он придет в следующий раз.

Она молча смотрела на меня, и я не знала – то ли ей просто не терпится, чтобы я убрала конверт в ящик, как она попросила, то ли она ждет от меня еще каких-то слов про Рика и его посещения. Наконец я сказала:

– Может быть, он скоро придет опять.

– Может быть. Но пока что-то не похоже.

– Я думаю, Рик будет рад увидеть этот рисунок. Он увидит, что Джози приложила особые старания.

– Никаких особых стараний я не прикладывала. – Она метнула в меня сердитый взгляд. – Мне стало скучно, я взяла и нарисовала. Вот и все. Но ты права. Это для Рика. Проблема в том, что ему надо сюда прийти, чтобы его получить. А он не приходит.

Она продолжала на меня смотреть. А я по-прежнему стояла посреди комнаты.

– Джози, – сказала я немного погодя. – Если ты хочешь, я могу отнести ему твой рисунок.

Ее глаза стали удивленными и в то же время взволнованными.

– Ты хочешь сказать – прямо ему домой?

– Да. Ведь он живет совсем рядом, в соседнем доме.

– Пожалуй, не так уж странно будет, если ты ему отнесешь. У других ИД и ИП без конца ходят с поручениями, правда же?

– Я с радостью схожу. Мне думается, я сумею найти правильную тропу к его дому.

– А сегодня ты бы пошла? Перед ланчем?

– В любое время, когда Джози скажет. Если хочешь, я могу сходить к нему прямо сейчас.

– По-твоему, это хорошая идея?

Я подняла пухлый конверт чуть повыше.

– Я бы очень хотела отнести Рику рисунок Джози. Мне было бы полезно исследовать окрестности. И если Рик получит этот особый рисунок, он, может быть, простит Джози и опять станет ее лучшим другом.

– Что значит «простит»? Это мне его прощать. Ты глупую вещь сказала, Клара. Нет, не думаю, что мне хочется, чтобы ты сейчас ему отнесла.

– Прошу прощения. Я ошиблась. Я пока еще не понимаю, по каким правилам люди прощают. Но все равно, я считаю, будет правильно отнести ему рисунок. Я думаю, ему понравится.

Злость сошла с ее лица.

– Хорошо. Иди. Неси ему. – Я повернулась, чтобы идти, и она тихо добавила: – Наверно, ты права. Пожалуй, и правда ему надо простить меня.

– Я отнесу ему конверт, и посмотрим, как он поступит.

– Хорошо. – Потом она улыбнулась. – Если он невежливо себя поведет, просто порви рисунок, ладно?

Ее улыбка была почти такая же, как улыбки до Морганс-Фолс. Я улыбнулась в ответ:

– Надеюсь, что этого делать не придется.

Она упала обратно на подушку в шутливой манере.

– Ладно, иди. Мне сейчас надо отдохнуть.

Но, когда я выходила из спальни, прижав к себе пухлый конверт, она внезапно окликнула меня:

– Клара!

– Да?

– Скукотища, должно быть, правда же? Жить тут с больной девчонкой.

Она улыбалась, но под улыбкой я увидела боязнь.

– С Джози никогда не бывает скучно.

– Ты столько времени меня ждала в магазине. Наверняка жалеешь сейчас, что не досталась кому-нибудь другому.

– Я никогда об этом не жалела. Я хотела быть у Джози, быть ее ИП. И это сбылось.

– Да, но... – Она усмехнулась печальной усмешкой. – Это было до того, как ты сюда попала. Я тебе обещала, что у меня будет здорово.

– Я очень счастлива здесь. Мне ничего другого не хочется, только быть у Джози.

– Если я поправлюсь, мы сможем часто где-нибудь бывать. В город поедем, познакомишься там с моим папой. Может быть, он свозит нас в другие города.

– Это возможности на будущее. Но Джози должна знать. О лучшем доме, чем этот, я и мечтать не могла. И о лучшем подростке, чем Джози. Я так рада, что подождала. Что Администратор разрешила мне подождать.

Джози обдумала это. А когда потом улыбнулась, то улыбкой, полной доброты, уже без страха под ней.

– Значит, мы подруги, да? Лучшие подруги.

– Ну конечно.

– Хорошо. Ладно. Так, значит, помни. Не терпеть от Рика никакой гадости.

Я тоже улыбнулась тогда и приподняла пухлый конверт, показывая, что хорошо о нем позабочусь.

***

Помощница Мелания ничего не имела против того, чтобы я отправилась с поручением в дом Рика одна. Тем не менее пока я шла по рассыпанным камешкам к калитке- раме, она наблюдала за мной от входной двери и вернулась в дом только когда я вышла в первое поле.

Я двигалась по дикой тропе, и земля скоро сделалась труднопредсказуемой, за жестким шагом часто сразу следовал мягкий. Трава доходила мне до плеч, и пришла боязнь, что я собьюсь с пути. Но эта часть поля была разделена на упорядоченные секции, и, переходя из одной секции в другую, я отчетливо видела те, что чередой выстроились впереди. Хуже было то, что трава часто нависала над тропой то справа, то слева, но я и с этим вскоре научилась справляться, выставив вперед руку. Если бы обе руки были свободны, я перемещалась бы еще быстрее, но в одной я держала конверт Джози и, конечно, не могла подвергать его риску. Потом высокая трава кончилась, и передо мной возник дом Рика.

Уже и раньше, глядя на него с расстояния, я определила, что он ниже классом, чем дом Джози. Теперь я видела, что многие его доски, в прошлом выкрашенные в белый цвет, стали серыми, кое-где даже коричневыми, и что три из окон этого дома – темные прямоугольники без занавесок и жалюзи. Я поднялась по ступенькам из досок, гнувшихся под моей тяжестью, на помост, сделанный тоже из таких досок, которые тут неплотно прилегали друг к другу, так что сквозь щели была видна глинистая земля. У входной двери, сдвинутый в сторону, стоял холодильник беззащитной спиной ко всем проходящим, и я увидела пауков, которые устроили себе жилища среди сложно соединенных металлических частей. Я помедлила, рассматривая их нежную паутину, и тут дверь распахнулась – хотя я не нажимала ни на какую кнопку – и на помост вышел Рик.

– Прошу прощения, – быстро сказала я. – Я не хотела нарушать уединение. Я пришла, потому что мне поручено кое-что важное.

Он не выглядел рассерженным, но ничего не говорил и продолжал смотреть на меня.

– ИД и ИП часто выполняют важные поручения, – сказала я. – Джози послала меня вот с этим. – Я приподняла конверт.

В лице Рика вдруг возникло волнение, потом исчезло.

– Тогда хорошо, что ты пришла, – сказал он.

Может быть, он ожидал, что я просто отдам ему конверт и уйду. Но я предвидела такую возможность и не сделала передающего движения. Мы продолжали стоять лицом друг к другу на досках, через щели дул ветер.

– В таком случае, – сказал он наконец, – я думаю, тебе надо войти. Предупреждаю: у нас не хоромы.

В передней был темный деревянный пол, и мы прошли мимо открытого сундука, где лежали пришедшие в негодность лампы, туфли без пары и тому подобное. Рик провел меня в большую комнату с широким окном, выходящим на поля. Обстановка была не современная и не взаимосвязанная, как в Открытой Планировке: тяжелый темный гардероб, напольные коврики с выцветшим рисунком, твердые и мягкие стулья разных очертаний и размеров. Из множества небольших изображений на стенах часть составляли фотографии, другую часть – рисунки острым карандашом, и тут тоже пауки устроили себе жилища в углах рамок. Еще были книги, часы с круглыми циферблатами, низкие столики. Я поняла, что лавировать тут будет непросто, поэтому высмотрела место, где пол был относительно свободен, направилась туда и встала спиной к широкому окну.

– Ну вот, здесь мы обитаем, – сказал Рик. – Ма ма и я.

– Я тебе очень благодарна, что ты меня впустил.

– Я увидел сверху, как ты сюда идешь. Мне скоро надо будет опять подняться. – Он показал одними глазами на потолок. Потом сказал с печалью в голосе: – Ты, наверно, почувствовала запах.

– У меня нет обоняния.

– А, прости, я не знал. Мне казалось, обоняние – важная способность. В смысле – для безопасности. Когда что-то горит, например.

– Вероятно, по этой причине Б3 снабдили ограниченным обонянием. Но у меня нет никакого.

– Что ж, сейчас это для тебя к лучшему. Потому что тут пахнет все-таки. Даже несмотря на то, что я сегодня с утра мыл переднюю. Мыл ее, и мыл ее, и мыл.

В глазах у него появились слезы, но он продолжал смотреть на меня.