«Читай не хочу: что мешает ребенку полюбить книги». О дислексии в эпоху смартфонов, фрагмент книги Риммы Раппопорт
Начать читать и в пять, и в шесть, и в семь лет абсолютно нормально. Но в некоторых случаях формирование навыка самостоятельного чтения действительно сопровождается серьезными трудностями. Проявляется это уже в школе и сразу становится проблемой в обучении. Увидев ребенка, не справляющегося с чтением, проще всего навесить на него ярлыки «лень» и «глупость». А дело может быть вовсе не в отсутствии мотивации, а в дислексии, врожденной неспособности к овладению чтением. В мультфильме «Не называйте меня глупым за то, что я не умею читать» ощущения человека с дислексией передаются с помощью метафор: герой объясняет, что буквы для него как брызги воды или мухи, разлетающиеся с листа бумаги в разные стороны. Ребенок с подобной проблемой интеллектуально развит не хуже сверстников, просто он иначе видит текст. Поэтому ему так тяжело читать и писать.
У ученых нет единого мнения о причинах возникновения дислексии. Согласно основным теориям, проблемы с чтением либо относятся к врожденным особенностям развития, либо связаны с «нарушениями в формировании важных для чтения когнитивных функций», либо вызваны педагогическими и методическими ошибками на начальных этапах обучения чтению. Марьяна Безруких отмечает, что к дислексии может привести и преждевременное обучение чтению, когда мозг ребенка еще недостаточно сформирован, а родители настаивают на раннем развитии.
Дислексию диагностируют только в школе — не раньше конца второго — начала третьего класса, когда навык чтения должен быть сформирован уже у всех. Первым сигналом становятся заметные трудности в учебе. По мнению детского нейропсихолога Галины Юрченко, родителям дошкольника стоит начать беспокоиться, если «у ребенка наблюдается задержка речевого развития, он испытывает сложности при построении рассказа по сюжетным картинкам и логико-грамматических конструкций, постоянно все роняет, спотыкается, плохо завязывает шнурки и застегивает пуговицы, путает право и лево, месяцы и дни недели, не может сосредоточиться на задании, легко отвлекается».
Наличие дислексии не означает, что человек вообще никогда не сможет читать книги. Но ему надо помочь — поддержать психологически, вовремя отвести к хорошему специалисту. Поставьте себя на место ребенка: ты физически не можешь читать так же, как одноклассники, а учителя и родители ждут результата, ругают, раздражаются. «Научить читать запущенного дислексикахотя и трудно, но возможно, а вот сделать так, чтобы он получал удовольствие от общения с книгой, — увы, практически нереально», — считает Безруких. Информационная и моральная поддержка понадобится и родителям. Найти ее можно, например, в Ассоциации родителей и детей с дислексией.
Жил-был маленький мальчик, который терпеть не мог читать. Вообще. Ну совсем ничего. Даже сказки в начальной школе были суровым испытанием. Кто-то посоветовал родителям приобщать меня к чтению с помощью комиксов. Комиксы я полюбил всей душой, но читать лучше и больше не стал. Чтобы вы понимали масштаб трагедии: текст длиннее четырех страниц вызывал у меня панический страх.
Проблемы начались в пятом классе, когда оказалось, что читать надо не только на литературе, но и на остальных предметах. В шестом классе я пошел в центр дополнительного образования «Поиск» на отделение русского языка и литературы. Мне было очень сложно. Но! Там была Татьяна Ивановна... Она никогда никого не заставляла читать и не ругала за невыученные уроки. Она рассказывала... О книгах, их авторах, героях произведений. При этом оставалась какая-то интрига. Мол, хочешь узнать все до конца — прочти сам. Не буду врать, сначала даже это не помогло. Я почти рыдал, если предстояло прочесть что-либо длиннее рассказа. Но это уже был вызов! Я решил вооружаться.
Мы нашли специальные образовательные программы по работе сначала с малыми, а потом с большими текстами, после чего я успешно прошел курс скорочтения. Я справился! На лето Татьяна Ивановна, как правило, дает нам список литературы, состоящий из двух частей:обязательная и дополнительная (для души). За каникулы после седьмого класса я прочел ВСЕ рекомендуемые книги (а это более ста произведений!). Это был рекорд! Около недели я чувствовал себя почти олимпийским чемпионом. Так было до того момента, пока у меня не возникло желания перечитать, а не просто «проглотить» некоторые книги. Я понял разницу. Читал уже неспешно, с расстановкой. Влюблялся в фантазии Беляева и Верна, зачитывался Достоевским и Чеховым. Но мне нужен был этот период «глотания». Я осознал, что могу читать много, победил страх перед казавшейся до этого неподъемной школьной программой.
Может быть, для кого-то навык чтения — это постепенный подъем по ступенькам от комиксов к творчеству Толстого. Для меня же это была война! С триумфальными и проигранными битвами, долгими осадами и заключенным в итоге сердечным согласием.
Георгий, 15 лет, Ставропольский край
Дислексия не ставит крест на читательском будущем ребенка. И даже на писательском не ставит. Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак — популярные авторы, вместе пишущие для детей и подростков. У Евгении дислексия, и она согласилась со мной об этом поговорить.
Как вы узнали, что у вас дислексия? Как это влияло на вашу жизнь в детстве?
Узнала об этом, уже будучи взрослой, пришла с младшей дочкой на курсы скорочтения, она очень медленно читала, мне хотелось ей помочь. По ходу выяснила, что с дочкой все хорошо, а вот со мной не очень.
Про свое детство я много думала. Мне дислексияне мешала, и я пытаюсь разобраться почему. Я, безусловно, не любила читать. Я очень любила истории, у меня было огромное количество сказок и книг на пластинках. То есть слушать истории я любила. Читать было сложно.
В школе я училась хорошо, но меня спасала советская программа. Во-первых, я пошла в школу в семь лет, а не в шесть, как тогда часто делали. Во-вторых, в школе все было очень медленно, и даже я успевала. В-третьих, нас год учили писать письменными буквами, и меня начала спасать механическая память. Написать письменную «я» в другую сторону невозможно — рука помнит, печатную я до сих пор в нужную сторону не напишу, у меня сразу начинается паника.
На уровень школьной пятерки в советское время даже с дислексией можно было выйти. Никто не требовал много читать, все было просто и размеренно. Задачу читали сначала вслух, потом уже смотрели в текст. Учитель вообще много читал вслух, все разжевывалось помногу раз. Лексика была простая. Я вижу слово картинкой, и я довольно быстро выучила, как выглядят все нужные слова — мне хватало.
Вам до сих пор тяжело читать?
Читать сложно. Энергозатратно. Устают глаза. Я это очень здорово опять прочувствовала, когда начала учить английский, поначалу доходило до мигрени. Невозможно прочитать страницу текста, нужно встать, походить, съесть шоколадку. Если бумага глянцевая, если шрифт мелкий, если курсив — через полстраницы глаза болят, голова болит, физическая усталость.
На родном языке, конечно, давно уже не так. Но до сих пор, когда я вижу длинный текст, первая реакция — закрыть его.
Как вы в итоге справились с чтением?
Я начала читать в удовольствие лет в 16. Видимо, мозг набрал достаточное количество слов-картинок, и чтение перестало быть физическим трудом.
К сожалению, никаких лайфхаков нет, кроме того что чем больше читаешь, тем проще.
Если советовать мамам детей-дислексиков, то на начальном этапе очень важен крупный шрифт и чтобы бумага не бликовала. Потому что и так буквы прыгают (в моем случае мерцают), а когда еще и бумага бликует, то просто берет отчаяние, каждое слово приходится по три раза пересматривать. А еще очень здорово помогает, когда тебе читают вслух, а ты следишь за текстом.
Как взрослому, не имеющему проблем с чтением, понять, что испытывает ребенок-дислексик?
Верить на слово. Дело в том, что ребенок не знает, что с ним не так. У него по-другому никогда не было. Когда я поняла, что у меня дислексия, для меня самым большим изумлением было, что, оказывается, у других людей не так. Оказывается, людям важно, в какой последовательности стоят буквы в слове. Оказывается, если написать слово с другой буквой, они не всегда понимают, о чем речь. Дислексики умеют с детства видеть лес, не замечая деревьев. К черту подробности — чтобы выжить, нужно быстро схватить суть. Какая разница, «а» или «о», стоят запятые или не стоят? О чем текст? Что важно? Суть выхватил, картинку в голове представил — прочитал.
Я не могу написать слово, если я его никогда не видела. Я думала, у всех так. Оказывается, другие люди могут. Чтобы запомнить, как пишется слово, мне нужно несколько раз написать его рукой, тогда заработает механическая память. Оказывается, люди могут писать на слух. Как можно понять, что в слове «люблю» «ю», а не «у», если ты его никогда не видел? Для меня это магическое умение.
Вы смогли стать не только читателем, но и писателем. Мешает ли вам дислексия в писательской работе?
Не мешает при наличии грамотного соавтора. Потому что, несмотря на то что я очень многому научилась и в русском языке дислексия практически компенсировалась, я часто делаю чудовищные ошибки. И самое страшное, я их не вижу.
Мои рукописи любой редактор отверг бы с ужасом, если бы Андрей их не перечитывал.
Но когда я пишу, я проговариваю текст. Я слышу текст внутри себя. Я понимаю, какие слова использовать, чтоб не фальшивить. Я умею переводить эмоции в слова. Сбой идет на этапе перевода слов в буквы.