Оторвали мишке лапу. Каким получился роман «Клара и Солнце» — первая книга Кадзуо Исигуро после Нобелевской премии
Новый роман Кадзуо Исигуро «Клара и Солнце» вышел в марте на английском, но и русский перевод Леонида Мотылева тоже скоро появится в издательстве «Эксмо». Такая оперативность понятна — это первый роман Исигуро после Нобелевской премии 2017 года. Понятно и любопытство читателей, бросившихся читать роман в оригинале, не дожидаясь перевода, — Исигуро писатель удивительно лаконичный, с 1982 года это всего лишь его восьмой роман, и все они обладают качеством настоящей литературы: описывать существование человека в неуверенном, зыбком мире и находить в этой зыбкости, которая у Исигуро главная, пожалуй, единственная примета современности, путь к человеческим душам — или, если угодно, сердцам. Сердце играет важную роль и в этом романе, не как физический орган, а как то самое неназываемое — то, чем надо эту книгу читать, что заставляет шестеренки событий крутиться.
Главная героиня романа Клара — андроид. Впрочем, наверняка мы это знаем только из интервью Исигуро. В романе она Искусственная Подруга, робот, ожидающий своей очереди в магазине. В том дистопическом, неуютном варианте будущего, в который помещает события Исигуро, андроиды в Америке нужны только детям — как дорогая временная игрушка. То, с какой надеждой они ждут встречи с ребенком, возможности его осчастливить, напоминает классику детской прозы — то ли «Историю игрушек», то ли «Плюшевого мишку» Дона Фримана, где маленький мишка ждет свидания со своей единственной девочкой и та обещает, что он всегда будет ей другом. Исигуро рассказывает в интервью (например, The Guardian), что и задумывал книгу как детскую, но когда рассказал об этом родным, они на него странно посмотрели. Слишком очевидно здесь желание поговорить разом обо всем: о генной инженерии, об искусственном интеллекте, об экологии и тонущих в клубах дыма больших городах, о том, о чем мечтают андроиды и есть ли у них сердца. Так что «Плюшевый мишка» становится более похож на роман Дмитрия Захарова «Кластер» — где живые, наделенные сознанием игрушки становятся предметом охоты больших корпораций, добывающих из них новейших полупроводник, арсенид голландия. Как и Исигуро в новом романе, Дмитрий Захаров в своей книге, тоже довольно новенькой, показывает, что кто самый живой, тот в мире больших дядек больше всех и страдает.
Впрочем, в романе Исигуро страдают все, и не в последнюю очередь — дети. Девочка Джози, которая в итоге выбирает Клару себе в Искусственные Подруги, больна и, возможно, умирает. Эта болезнь, как мы скоро узнаем, — результат неудачной операции по продвижению ее способностей. В мире Клары только таким детям можно поступать в колледж и вообще только их ожидает какое-то будущее. Клара, выбранная не в последнюю очередь за свою наблюдательность и способность к эмпатии, становится при Джози помощником, наблюдателем, но и кем-то еще. Недаром мать девочка все просит, чтобы Клара запоминала и повторяла ее движения и походку. На этом остановимся — не то чтобы спойлеры были важны для этого романа, разгадывать его вам все равно предстоит в одиночку, скорее, пересказ сюжета может от разгадки увести. Но и тем, кто роман прочитал, придется непросто, он очень требует разговора и понимания.
Перевод с английского Леонида Мотылева
М.: Эксмо, Inspiria
«Клара и Солнце» — восьмой роман Исигуро за сорок лет, и каждая из этих безупречно сконструированных книг, кажется, отражает грань единой темы писателя — темы человечности. Его герои, как дворецкий из «Остатка дня», жертвуют собой ради долга, или их принуждают к подобной жертве, как детей-клонов из школы-интерната в «Не отпускай меня». Для читателя все эти истории складываются в одну — как неживое становится живым. Или даже, точнее, как, расчеловечив клонов, слуг или драконов, чтобы не чувствовать перед ними вины, мы вдруг оказываемся перед необходимостью увидеть их живыми, чувствующими и страдающими. Очевидно, что Исигуро способен очеловечить даже тостер, более того, в своем новом романе он даже это проделывает: андроид Клара здесь описывает людей через их сходство со знакомыми ей предметами, и так в одном из эпизодов появляется, например, рыдающая леди-блендер — похожая на «машину, перемалывающую еду» глуповатая тетка.
Это очеловечивание маленького, бессловесного, не могущего сказать за себя кажется самым японским, что Исигуро унаследовал с исторической родины. И из романов Мураками, и из фильмов Миядзаки мы знакомы с маленькими духами, населяющими обычные вещи. Клара из романа «Клара и Солнце» — на самом деле вещь, мыслящая электронная детская игрушка с коротким сроком годности. Но с самых первых страниц книги у нее есть любопытство к миру извне, стремление познать его и эмпатия, которая вообще-то заложена в спецификации модели, но нам, видящим мир Клариными глазами, кажется чем-то совершенно исключительным. Клара эмпатична и потому человечна, в то время как большинство героев романа, рожденных из плоти и крови, наоборот, разнообразно расчеловечиваются (как та самая леди-блендер), и это взаимное движение кажется настоящим пророчеством о мире будущего.
Не стоит читать роман Исигуро как фантастику или предсказание о будущем — он ничего не предсказывает, он констатирует, он ни о чем не предупреждает, он обращает наше внимание на то, что, как ему кажется, в мире присутствует уже сегодня. Поэтому многие детали в романе никогда не найдут объяснения: что за резервации, в которых живут вчерашние специалисты, почему детей необходимо искусственно прокачивать для будущего — в переводе Леонида Мотылева этот процесс назван неожиданным и точным словом «форсировать», — на что обречены те, кто форсирован, и какие опасности таит это процедура, по описанию напоминающая параноидальный страх перед прививкой: сделаешь — умрешь, еще и с чипом, не сделаешь, так, возможно, тоже умрешь. Наконец, что случается с другими андроидами, когда их время вышло и миссия выполнена. В романе у Клары есть подруга Роза, они парой стоят в витрине и ждут, когда их выберут. Но рассыпанные по роману намеки обещают, что судьба Розы была гораздо печальнее судьбы Клары — до последнего мы будем догадываться о том, что с ней случилось, в видениях Клары. Ничего не наверняка, кроме сердца — пора поговорить и о сердце.
«Когда мы были новыми» — первые слова романа, идеальное начало — почувствуйте износ материала, который вам эту историю рассказывает. А видим мы ее с самого начала глазами главной героини Клары. На первых страницах Клара, питающаяся от солнца (в романе, конечно, с большой буквы, Солнце тот самый Бог, благодаря которому весь этот мир вообще шевелится), еще в магазине видит солнечные лучи на полу, встает перед ними на колени и прижимается пятерней к еще теплому полу, сразу потерявшему солнечный отпечаток. Ее корит другой андроид — она забрала все питание себе, и Клара не может понять, шутит ли он. Если читателю нужна была бы точная метафора нового романа Исигуро, всех его романов разом, то эта живая тоска неживого существа по теплу вполне их исчерпывает, это тизер, который ни разу не обманывает. Машины стремятся стать людьми, люди теряют человеческий облик, и никакого тепла не хватит, чтобы всех их согреть. Но здесь есть что-то еще, помимо стремления к Солнцу, — чувство вины. Клара осознает себя виноватой в проступке, суть которого не понимает.
Маргарет Этвуд, хваля книги Исигуро, говорила, что они никогда не про то, о чем, кажется, написаны. Так вот «Клара и Солнце» — точно не про отношения девочки и ее андроида, и даже не про андроида. Если есть в этом романе сквозная линия, объединяющая всех персонажей, то это растерянность или вина. Ситуация, которая обречена в этом романе повторяться снова и снова, — Клара чаще всего не понимает, что происходит, за что на нее сердятся или обижены и что ей делать. Но и живые взрослые люди точно так же растеряны и не знают, что им делать, — любой выбор означает потерю и будущий проигрыш. Клара-робот со своим эмпатическим императивом, или, если хотите, чистым сердцем, — единственная, кто может бороться с очевидной ей несправедливостью, но не проиграть. Она вообще не умеет справляться со сложным миром — чувствует себя неуверенно на открытой местности, спотыкается о предметы, если их слишком много, и, когда не может разом осознать происходящее, дробит его на квадраты в своей голове — так иногда в этих квадратах ее видения все происходит одновременно. В одной из самых тревожных и напряженных сцен романа растерянная Клара и вовсе перестает видеть объемно, толпа людей кажется «искусным соединением плоских фрагментов в сложные формы».
Но у романа есть и обещанная сверхтема, и это тема материнства. Начать с того, что он и посвящен матери Исигуро, умершей в прошлом году. Как минимум две главные героини романа — матери, вынужденные совершить сложный, почти невозможный выбор ради будущего своих детей. Само это будущее настолько смутно, тревожно и неясно, насколько мы его вообще переживаем в XXI веке. Андроид Клара своей чистой простотой, верой в добро и Солнце и ясным, не омраченным человеческой сложностью сознанием просто вносит какой-то порядок и надежду в наш жестокий мир. Чтобы сделать его ненадолго проще, приходится поверить в сказку. Но главное в этом романе — именно намек на то, как все страшно и сложно на самом деле.