Личная жизнь Джо Ди Маджо — одного из величайших игроков в истории бейсбола и мужа Мэрилин Монро (отрывок из книги)

Со временем Джо стал мне доверять и мало-помалу начал рассказывать о перипетиях своих отношений с женщинами. Не думаю, что многие слышали от него о неудачных браках, о влиянии на него преждевременной смерти Мэрилин Монро и о болезненном разрыве с сыном.

Впервые он завел подобный разговор за завтраком в кафе «Гардения». Мы мило болтали, ожидая, когда принесут еду, и я заметил, что Джо был разговорчивее обычного. Случайно всплыла тема женщин и романов с ними. Не помню, как это вышло и о чем, собственно, мы говорили, потому что разговор свернул на тему, которая затмила все.

— Знаешь, Док, — начал Джо, — я был женат на двух актрисах.

«Да ладно», — подумал я.

Я не поднимал голову от чашки кофе, понимая, что Джо замолчит, если я взгляну на него. Он делал так каждый раз, когда чувствовал, что я слушаю слишком внимательно, особенно если дело касалось его личной жизни. Много раз он приоткрывал дверь воспоминаний — и тут же ее захлопывал. Поэтому я научился сидеть тихо, слушать и не проявлять эмоций.

— Мою первую жену, Док, звали Дороти Арнольд. Она была танцовщицей и родила мне сына Джо, — продолжал он. — Мы встретились на съемках фильма «Манхэттенская карусель». Я играл там самого себя и даже пел там песню «Have You Ever Been to Heaven?». Я увидел ее и пропал.

Я поднял глаза, кивнул и сразу же продолжил разглядывать свою чашку кофе.

— Я всегда ее любил, — признался Джо. — Она была отличной девушкой, но у нас не получилось. Не сошлись характерами.

— Угу, — неопределенно хмыкнул я.

— Она слишком любила шоу-бизнес и общалась не с теми людьми.

Я понимал, что он имеет в виду.

— И... и, — тут Джо помолчал, — я почти уверен, что она изменяла мне с одним банкиром с Уолл-стрит. Конечно, я об этом никогда никому не рассказывал.

Я поверить не мог, что он решил поведать мне настолько личную историю.

На их свадьбу в Сан-Франциско явились тысячи поклонников.

Через пять лет Джо и его неверная жена оказались в суде в процессе развода. И этот процесс превратился в стирку грязного белья перед всем Голливудом. В это время Джо очень беспокоился о своем сыне. На мой взгляд, Джо-младший был тогда для него на первом месте.

Голливудский показательный бракоразводный процесс стал для Дороти Арнольд способом манипулирования Джо. Она путалась со своим инвестиционным банкиром прямо в присутствии сына Джо. Она решила, что громкий развод заставит Джо дрогнуть и отступить, — и оказалась права. Италоамериканец старой школы постыдился бы публичного обсуждения неверности своей супруги и неудачного брака. Она сыграла на желании Джо защитить свою личную жизнь и — в первую очередь — своего сына от излишнего внимания журналистов.

— Да, развод стал испытанием, особенно для моего маленького Джо, — с сожалением сказал он.

Я слушал внимательнее, пытаясь при этом не встревожить Джо: он продолжал описывать пытку бракоразводного процесса, затеянного его женой — женщиной, которую он любил.

— Дороти всегда старалась встать между мною и сыном. Даже после развода она снова хотела затащить меня в суд, утверждая, что я даю ей недостаточно денег на содержание.

В его голосе зазвучала горечь. Джо объяснил, что были назначены судебные слушания по вопросу увеличения алиментов и повышения установленного при разводе содержания.

Но Джо был к этому готов и представил отчет частного детектива о неумеренных тратах бывшей жены после развода.

— Она не ожидала, что я знаю о том, что большую часть алиментов она тратит на прически и маникюр. Было очевидно, что те деньги, которые я даю ей на хозяйство, она расходует на свои личные нужды.

Джо поерзал в кресле и внимательно посмотрел на меня, изучая мою реакцию. Я не осмеливался даже моргать.

— Никогда не забуду, как судья подозвал нас обоих к себе и обратился к моей бывшей жене в моем присутствии.

Я осторожно приподнял брови.

— Он сказал Дороти: «Миссис Ди Маджо, я думаю, что вы слишком много денег тратите на парикмахера и другие личные нужды, поэтому отказываю вам в увеличении содержания. Я советую вам не делать из моего решения публичного спектакля, потому что иначе я вынесу благоприятный вердикт в пользу вашего бывшего мужа и это еще больше осложнит ваше положение».

Несмотря на всю нежелательную шумиху вокруг развода, Джо продолжал любить Дороти. Она была матерью его сына и любовью всей его жизни. И с разводом любовь не кончилась — он пронес ее свет через года. Хотя он плакал при всех из-за Мэрилин, первый неудачный брак произвел на него столь же опустошительный эффект.

Джо много раз говорил мне, что всегда пытался быть хорошим отцом, раз уж хорошим мужем стать не удалось. Он продолжал заботиться о физическом и душевном благополучии своего единственного сына. Порой он прыгал на поезд в Нью-Йорк прямо посреди затяжной выездной серии «Янкиз», чтобы провести с маленьким Джо день или хотя бы несколько часов, а затем вновь возвращался к команде. И все же он считал, что не преуспел в воспитании Джо-младшего, который пережил отца всего на несколько месяцев.

Однажды он рассказал, как они с Фрэнком Синатрой — в лучшие дни их дружбы — обменивались родительским опытом. Оба они понимали, что их сыновья не выдержат бремени славы их отцов. И они были правы. Хуже того, оба мальчика носили те же имена, что и их знаментые родители.

— Мы довольно часто обсуждали сыновей с Фрэнком, — признался однажды вечером Джо. — Нашим детям пришлось очень трудно из-за нашей славы.

На почве любви к детям они во многом и сошлись. В конце концов, Джо и Фрэнк были очень заботливыми отцами. Их привязанность к сыновьям трудно переоценить. Даже когда они перестали разговаривать друг с другом, эта черта все еще объединяла их. У меня сложилось впечатление, что и Фрэнк, и Джо понимали, что недостаточно сделали для сыновей. О сыне Джо всегда говорил с горечью и болью, тяжело переживая свою неудачу.

В другой раз мы ужинали в кафе «Три парня». Джо доел фасолевый суп, кивнул в ответ на мою реплику и тщательно вытер рот салфеткой.

— Расскажу тебе забавную историю, — начал Джо. — Когда в пятидесятые я начал встречаться с Мэрилин, это многим не понравилось, а когда мы поженились, проблем стало еще больше. Почти все вокруг были недовольны.

— Сейчас такое даже представить трудно.

— Однажды мне позвонили от архиепископа Фултона Шина и сказали, что он хочет со мной встретиться. Конечно же, первое, о чем я подумал, было: «Какого черта он от меня хочет?» Конечно, я добрый католик, пусть и разведенный, и поэтому я решил, что католик должен нанести визит вежливости.

Американский архиепископ Фултон Шин был первым телепроповедником. Этот харизматичный отец церкви вел популярную телепередачу «Life Is Worth Living» («Жизнь стоит того, чтобы жить») — предтеча более известной программы достопочтенного Роберта Шуллера «Час власти». Архиепископ Шин рассказывал о католическом вероучении посредством только зарождавшегося телевидения. В церковных кругах он был очень популярен, его влияние было чрезвычайно велико.

Когда Джо позвонили из офиса архиепископа, он был не в НьюЙорке, но посчитал приглашение достаточно важным, чтобы вылететь на встречу.

Его превосходительство встретил Джо в окружении всей своей свиты, в то время как он рассчитывал на приватную аудиенцию. Джо сразу понял, что это неспроста.

Шин предложил Джо сесть, и после краткого обмена любезностями архиепископ превратился в проповедника. Он прочел Джо пространную лекцию о важности его образа и об огромном влиянии Джо на молодых католиков.

Джо пересказал мне их разговор.

— Мистер Ди Маджо, понимаете, мы очень обеспокоены вашими отношениями с Мэрилин Монро. Вам не следовало на ней жениться.

Джо был поражен и в первую очередь подумал: что это за «мы» такие? Мы, папа римский? Мы, Североамериканская коллегия кардиналов и епископов? Мы, епархия или архиепархия Нью-Йорка?

По словам Джо, он сначала покраснел, а потом побагровел. Он решительно выпрямился на стуле. Но архиепископ Шин не закончил:

— Это не та женщина, которая может привить молодежи моральные качества.

Но с Джо было достаточно.

— А теперь послушайте, архиепископ Шин, — твердо сказал он. — Никто не может указывать мне, кого любить и на ком жениться. А теперь я считаю встречу законченной.

И Джо вскочил и пулей вылетел из резиденции архиепископа, лишенного дара речи — возможно, впервые в жизни.

— Вот это да! А чего он хотел — чтобы вы аннулировали брак? — спросил я, пораженный поступком архиепископа.

Джо пожал плечами. Мы посмеялись тому, как Джо не стал слушать бред святого отца и вызвал у него оторопь.

Думаю, что Джо решился рассказать мне о своем браке с Мэрилин Монро, потому что я никогда не упоминал ее и всегда стремился избегать данной темы. Постепенно он рассказал мне историю любви Мэрилин и Ди Маджо. Порой он даже шокировал меня своей прямотой, рассказывая об их бурных взаимоотношениях.