Красивый дьявол на улицах Нью-Йорка: почему «Американский психопат» Эллиса — на самом деле комедия
2000 год. Тридцатишестилетний Брет Истон Эллис сидит напротив Кристиана Бейла, исполнившего роль Патрика Бэйтмена в экранизации романа «Американский психопат». Модерирует их беседу телеведущий Чарли Роуз. Он поворачивается к Эллису и спрашивает: «Правда ли, что Патриком Бэйтменом мог быть Леонардо ДиКаприо?» Эллис начинает смеяться и подтверждает этот факт, добавляя, что Лео — прекрасный актер, но Кристиан Бейл —идеальный Патрик Бэйтмен. Камера переключается на Кристиана, на лице которого зловещая улыбка. Кажется, актер еще не вышел из образа психопата, а просто переоделся: вместо костюма от Valentino — кашемировый свитер поверх белой майки, и если кто-то положит перед ним визитку лучше, чем у него, то круглый стол превратится в расчлененку в прямом эфире.
Бейл кладет руки на стол — все могут выдохнуть! — и рассказывает о своем новом герое. «Мне ничего в нем не нравится, он невыносим как персонаж, — говорит актер. — Вы смеетесь над ним, но никогда не с ним». А Эллис тем временем уверяет, что книга «Американский психопат» не про насилие. Это комедия, говорит он. Черная комедия.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий» — это последняя фраза над вратами ада в «Божественной комедии» Данте, свою же комедию Эллис с нее начинает, только теперь это надпись на стене Химического банка на углу Одиннадцатой и Первой. Середина 1980-х, Нью-Йорк, расцвет «рейганомики» — люди варятся не на открытом огне, а в офисных коробках. Фразу Данте закрывает автобус с рекламой мюзикла «Отверженные» Виктора Гюго — но каторжники теперь не те, кто ворует хлеб, а те, кто работает на Уолл-стрит. Патрик Бэйтмен едет на ужин, а Эллис уже смеется, ведь эта история начинается 1 апреля.
Чувством юмора (специфическим) у Эллиса наделен и сам Патрик Бэйтмен: у бездомного на улице он может спросить, принимает ли тот карты American Express, а за ужином между делом сказать, что любит расчленять людей, — и громко рассмеяться. Только потом он от слов переходит к делу: бездомных режет в темных переулках, а тех, кто сидел с ним за одним столом, рубит на куски в своем стерильном пентхаусе. Помимо чувства юмора, Патрик Бэйтмен хорошо образован (Экстерская академия и Гарвард) и благодаря своему создателю отлично разбирается в музыке (сам Эллис изучал ее в Беннингтонском колледже). Он может долго рассуждать о новом альбоме Уитни Хьюстон, о текстах песен Фила Коллинза и о жизненном кредо группы «Хьюи Льюис энд зе Ньюз». Свои лекции о музыке Бэйтмен читает и проституткам, и коллегам по работе. Вероятно, это тоже тонкий юмор Эллиса, который между дешевой уличной шлюхой и высокооплачиваемым сотрудником с Уолл-стрит ставит знак равенства. Но никому познания Бэйтмена не интересны, и каждый музыкальный урок Патрика заканчивается практически одинаково: звонок — для учителя, но с лекции никто не уходит живым.
Компания, в которой Бэйтмен «трудится» вице-президентом, по замыслу автора занимается слияниями и поглощениями. А в чем конкретно заключается работа героя, никто не знает. В своем кабинете он может рисовать и смотреть телешоу, а посреди дня — просто встать и уйти. Поглощает же Бэйтмен только новые и дорогие вещи и впечатления, потому что может позволить себе абсолютно все — кроме ужина в ресторане «Дорсия»: когда Патрик пытается забронировать столик на свое имя, там всегда полная посадка (со всеми, кому, в отличие от него, это удалось, герой с легкостью расправляется). Бэйтмен хочет быть лучше всех и на пути к своему превосходству не жалеет ни себя, ни других. Пощадить он решает двоих — свою секретаршу и коллегу-гомосексуала: то ли он сжалился над ними, то ли понял, что они единственные, кто его любит.
Количество убийств и степень их абсурдности возрастают настолько, что логика теряется, а безумство Патрика доводит его до исповеди адвокату, на автоответчике которого Бэйтмен оставляет чистосердечное признание и громкий хохот. Так Эллис высмеивает общество потребления, где уравнивает всех только смерть.
«Ты не можешь контролировать, как массовая аудитория воспримет то, что ты написал, — продолжает Эллис круглый стол, посвященный выходу картины. — Для меня это просто моя третья книга, а не что-то особенное или самое любимое в жизни». Не ясно, лукавит ли писатель или просто снова над всеми смеется, но «Американский психопат» совершенно точно стал для него не «просто третьей книгой». Для Эллиса этот роман обернулся полноценной высадкой на Восточное побережье США, где в те годы в лучах славы грелся его заклятый друг Джей Макинерни, прославившийся в Нью-Йорке бестселлером «Яркие огни, большой город» (1984). Чтобы вытеснить Макинерни из интеллектуального центра страны и завоевать всю Америку, Эллис ударился во все тяжкие посильнее, чем во время написания своих «Ниже нуля» и «Правил секса». Работая над «Психопатом», писатель находился уже не в привычной для себя компании загорелых серферов и подтянутых моделей с Палм-Спрингс (Эллис родился и провел юность в Калифорнии. — Правила жизни), а среди бледных людей в двубортных костюмах, которые на время стали ему «лучшими друзьями». По сути, создавая Патрика Бэйтмена, Эллис был среди его двойников. Каждую ночь он уничтожал нью-йоркских зажиточных клерков за своей печатной машинкой, а на следующий день с улыбкой возвращался к ним же за столик.
Литературная битва за восток была ожесточенной. Просочившиеся в СМИ несколько глав «Американского психопата» вызвали бурю негодования, а самому Эллису адвокаты прислали пачку писем, авторы которых писали, что его убьют так же, как Патрик Бэйтмен убивал своих жертв. «Мы просто должны поставить тебя в известность, такая практика. А то мало ли что», — говорили Эллису юристы. Обезопасить себя решит и издательство «Саймон и Шустер», которое под давлением общественности откажется от публикации «комедии» Эллиса, выплатив ему неустойку 300 000 долларов.
Выпустить дьявола в город удастся лишь спустя год, в 1991-м, — смелость возьмет на себя издательство Vintage, основанное Альфредом Кнопфом. «Американский психопат» произведет фурор детальным описанием сцен секса и насилия, его сметут с полок магазинов, и книга будет издаваться по сей день. А ее автор станет главным американским писателем 1990-х, закрепив свою славу на обоих побережьях.