Как была устроена жизнь палача в XVI веке: фрагмент книги американского историка Джоэла Харрингтона
Живые тела
Предполагалось, что все домодерные палачи должны были обладать определенным медицинским опытом. Некоторые даже получали свои посты именно благодаря их навыкам исцеления людей или животных, обычно коров и лошадей. Еще до появления в городе Франца, магистрату Нюрнберга случилось повторно нанять одного беспутного палача менее чем через год после того, как его в гневе уволили, «поскольку его лечение очень помогло многим раненым и больным людям выздороветь, а Йорг Унгер , нынешний палач, абсолютно бесполезен [в этом отношении]» . Во времена отца Франца Шмидта медицинское консультирование было незначительным бонусом к жалованью большинства палачей. К тому времени, когда сам Франц активно занялся этим делом, плата за исцеление могла составлять уже до половины его годового дохода.
После официального выхода на пенсию в 1618 году Шмидт станет полностью зависеть от доходов, приносимых лекарской практикой, которая будет процветать вплоть до самой его смерти годы спустя. Разнообразный ассортимент разрешенных и теневых медицинских, а также квазимедицинских услуг, доступных в то время, являл собой рыночную конкуренцию во всей ее нерегулируемой красе. Врачи с академической подготовкой обладали самым высоким уровнем официальной сертификации, но немногочисленность и баснословный прейскурант делали их услуги недоступными для большинства населения. Обучавшиеся в гильдиях цирюльники-хирурги, «врачеватели ран» и аптекари обладали схожей аурой респектабельности и при этом в таких крупных городах, как Нюрнберг, встречались по меньшей мере в десять раз чаще своих академических коллег. Как правило, эти специалисты осваивали навыки в качестве учеников и подмастерьев на несколько лет дольше, чем получали образование врачи в университете. К концу XVI века практически в каждом немецком государстве работали свои официальные врачи и цирюльники-хирурги, а также аптекари и повитухи , что придавало этим профессиям еще большую легитимность и авторитет.
Конечно, институциональное одобрение такого рода не мешало большинству людей обращаться ко всевозможным несанкционированным «знахарям» — торговцам снадобьями, странствующим аптекарям , глазным лекарям, цыганам и религиозным целителям, каждый из которых торговал целым ассортиментом целебных порошков, смесей, мазей и трав. Врачи XVII и XVIII веков регулярно высмеивали способности этих «мошенников» и «шарлатанов», но стоит признать, что некоторые из них предлагали действенные средства. Серные мази в определенных случаях способствовали очищению кожи, а травяные отвары успокаивали чью-то ноющую спину. Правда, обещание каких-то бóльших результатов этими странствующими целителями было чистой воды жульничеством. Несомненным плюсом, впрочем, являлось то, что бродячие шарлатаны рекламировали свои товары смешными песнями, забавными сценками, а иногда даже и представлениями со змеями (для рекламы тонизирующего средства, дающего иммунитет от любых укусов).
Врачебную репутацию Майстера Франца не подкрепляли ни официальная поддержка, ни карнавальные действа, но очевидно, что к его вящей выгоде существовали народные верования, окружавшие скверную профессию. Считалось, что, подобно «знающим» мужчинам и женщинам, встречавшимся практически в каждой деревне, палачи хранили секретные рецепты всевозможных лекарств — от рака и почечной недостаточности до зубной боли и бессонницы — и эти знания, как правило, передавались устно от мастера к подмастерью. Противоречивый целитель Парацельс , публично отвергавший многое из того, что он узнал о медицине в учебных заведениях, однозначно утверждал, что приобрел основную часть своих врачебных навыков от палачей и знахарей. Гамбургский палач Майстер Валентин Матц был широко известен тем, что «знал травы и симпатию [врачевание ] лучше, чем многие ученые доктора». Какова ни была бы эффективность врачебных навыков палача, «зловещая харизма» Франца и его практикующих целительство коллег давала им неоценимое преимущество на высококонкурентном (и очень прибыльном) медицинском рынке того времени. Сыновья палачей также нередко получали выгоду от этой устойчивой ассоциации и могли иметь процветающую медицинскую практику, даже если не наследовали у своих отцов саму профессию палача. Многие вдовы и жены палачей тоже выполняли медицинскую работу, иногда конкурируя за пациентов с местными повитухами.
Но как много Майстер Франц на деле знал об искусстве врачевания и где он мог обучиться ему? Майстер Генрих, безусловно, передал бы сыну все свои знания, но, будучи воспитанным как сын честного портного, он должен был изучать врачебное искусство уже на новой работе. Когда Шмидты были приняты в профессию, другие палачи, вероятно, поделились с ними некоторыми секретами, зная, что прямая конкуренция со стороны географически отдаленного коллеги маловероятна. Многочисленные преступники и бродяги, с которыми встречались Генрих и Франц во время работы, были еще одним источником информации, в том числе и магических заклинаний, но такая разновидность врачевания уже попадала в зону риска.
Самым ценным ресурсом для грамотного палача были, вероятно, многочисленные медицинские брошюры и другие справочные пособия, которые с начала XVI века наводнили рынок печатной продукции. Врачи, прошедшие обучение в университете всего несколько поколений спустя, были бы шокированы подходом в духе «сделай сам», присущему большинству медицинских пособий времени Франца Шмидта. Еще более их поразило бы то, что зачастую популяризаторами были сами члены медицинской элиты. Уважаемый врач Иоганн Вейер (1515–1588), известный сегодня как один из первых активных противников повальной охоты на ведьм, среди врачей своего времени прославился как автор книги «Искусство врачевания: о различных заболеваниях ранее не известных и не описанных», в которой речь шла о лечении болезней, начиная от тифа и сифилиса (навряд ли таких уж «неизвестных» в 1583 г.) вплоть до «ночных приступов» и диареи. Вейер рассчитывал на читателей, практически не имеющих профессиональной подготовки, и описывал симптомы и методы лечения на понятном им языке, лишенном жаргонизмов, с добавлением изображений соответствующих трав, лекарственных насекомых и гадов. Как и большинство популярных авторов той эпохи, он рассыпает по тексту библейские ссылки, начиная со вступительного напоминания о том, что сами страдания и болезни явились результатом первоначального грехопадения Адама и Евы.
«Руководство по врачеванию ран в полевых условиях» Ганса фон Герсдорфа (1455–1529), переизданное несколько раз после первой публикации 1517 года, является еще более вероятным источником информации для Майстера Франца. Основанный на обширном опыте автора в качестве военного врача, 224-страничный сборник фактически являлся учебником медицины, который от обсуждения влияния на здоровье четырех телесных жидкостей, элементов и планет переходил к пошаговым руководствам по выявлению симптомов и методам лечения. Хотя Герсдорф больше фокусировался на наружных ранениях, но не забыл описать и основы анатомии человека, а также приложить несколько иллюстраций с подробными пометками. Подобно Вейеру и другим популярным авторам, он приводит изображения трав, а также схемы изготовления скальпеля, сверла для черепа, шин для сломанных конечностей, зажимов и даже перегонного куба. Кроме того, в «Руководство» был включен обширный глоссарий латинских медицинских терминов и их немецких переводов, а также полный алфавитный указатель симптомов, частей тела и методов лечения, что имело принципиальное значение для каждого не имеющего академического образования целителя.
Принимая во внимание успехи Майстера Франца в медицине, мы не должны недооценивать значимость диалога с пациентами. Уверенность в себе, умение создать обнадеживающую атмосферу — эти и другие навыки межличностного общения были очень важны, особенно учитывая, что беседа в раннее Новое время была гораздо более важным элементом медицинской консультации, нежели физическое обследование. Как утверждалось в одном из популярных руководств, «хорошая история болезни — это уже половина диагноза»15. Сведения о профессии пациента, членах его семьи, диете, режиме сна и многом другом могли быть полезными для любого практику ющего врача. Но особенно ценными они были для палачей и других народных целителей, которые не могли опираться ни на официальный сертификат врача или цирюльника-хирурга, ни на эффектные зрелища, которые устраивали странствующие шарлатаны. Майстер Франц мог добиться успеха только благодаря кропотливой работе с клиентами и созданию круга преданных пациентов, которые чувствовали, что он понимает их недуги и их самих. Возможно, поверье о знаменитом «прикосновении палача» и приводило кого-то из пациентов на порог его дома, но, учитывая обилие доступных альтернатив, оно не заставило бы их вернуться, не получи они в самом деле хорошего лечения.
Особенно ценились навыки в медицинской сфере, привычной для палача, — в «наружных методах лечения», таких как восстановление сломанных костей, лечение тяжелых ожогов, остановка кровотечений из ампутированных конечностей и заживление открытых язв или огнестрельных ранений. Более трети ран, обрабатываемых врачами и палачами, были получены в результате нападений с холодным или огнестрельным оружием. Эта была явная возможность для Франца проявить мастерство, ведь за годы работы в пыточной он приобрел бесценный опыт и знал, каким образом избежать тяжелых ранений во время дознания, а также как залатать приговоренного перед допросом или публичной казнью. По-видимому, Франц не получал никакой дополнительной платы за врачевание заключенных, но некоторые из его товарищей палачей зарабатывали в три-четыре раза больше за исцеление подозреваемого, нежели за пытки, ставшие причиной лечения.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: