Правила жизни Саши Барона Коэна

Борат – это мой инструмент для исследования людских душ. Я усыпляю бдительность собеседников, после чего показываю их предрассудки.

Я понимаю, что холокост не самая подходящая тема для шуток, но в нацистской Германии тоже не все были антисемитами. Многим было попросту наплевать на судьбу евреев.

Я уверен, что просто так ничего не наладится. Я не из тех, кто борется за мир силовыми методами. Люди должны любить друг друга, особенно своих детей. Мои дети — это единственная причина, по которой я встаю по утрам.

Мы недооцениваем женщин. Многие из них любят стрельбу и футбол, и уж точно почти все обожают похабщину!

Я всегда хотел где-нибудь использовать сцену драки нагишом, но только в «Борате» подвернулся идеальный для этого момент. Любая смешная сцена должна быть оправдана сюжетом.

Если шоу (Da Ali G Show. — Правила жизни) и должно научить вас чему-то, то непременно уважению. Уважению к животным, детям, сукам, имбецилам, уродам, лесбиянкам, жирдяйкам и геям. Респект всем, кто смотрит это, особенно нормальным людям.

Я не публичный человек. Это трудно совмещать со славой. Поэтому я пытаюсь и рыбку съесть, и косточкой не подавиться — играть так, чтобы мои персонажи становились культовыми и знаменитыми, а я бы оставался сам по себе — обычным и непримечательным.

Мне было тяжело выйти из роли Бората. Когда вы ведете себя как комедийный персонаж, на вас смотрят по-другому и спрашивают с вас больше.

Я оказался в абсурдной ситуации: моя страна объявила меня врагом номер один. Это комично. Хотел бы я присутствовать на брифинге Буша, где он рассуждает о том, кто я такой и кто такой Борат.

Новость о том, что правительство Казахстана подало на меня в суд, стала для меня неожиданностью. Я был уверен, что зритель поймет: речь идет о вымышленной, гиперболизированной стране, где сконцентрированы все предрассудки. Я выбрал Казахстан только потому, что никто никогда о нем не слышал. Почему бы не рассказать об абстрактном постсоветском захолустье? Я не высмеиваю Казахстан. Я высмеиваю людей, которые думают, что придуманная мной гротескная страна существует на самом деле. Где геи носят голубые береты, женщины сидят в клетках, все пьют лошадиную мочу и возраст согласия — девять лет.

Родители безгранично меня любили. Думаю, именно благодаря силе родительской любви можно противостоять толпе, которая тебя ненавидит.

В детстве я, разумеется, обожал рэп и занимался брейк-дансом. Мама возила меня с моими друзьями на заднем сиденье Volvo. Мы мчались по морозу в Ковент-Гарден. Там мама высаживала нас, и мы начинали танцевать.

Я стал придумывать персонажей только для того, чтобы проходить в дорогие и закрытые заведения бесплатно. В Кембридже было модное местечко Cambridge Balls, в котором брали 120 фунтов за вход. Я пытался пройти сам и под видом музыкантов провести друзей. И удавалось. Веселье продолжилось, когда я переехал в Нью-Йорк. Мне было 23. Мы с друзьями проникали в клубы под видом вышибал или дилеров.

Хорошо помню переломный момент в моей жизни. Я сидел на пляже в Таиланде. Прошло четыре года после выпуска из университета, я только что побывал в Австралии на свадьбе брата. Сидел и думал: «Останусь, пожалуй, в Таиланде — здесь так классно живется на полтора фунта в день». Тут раздался звонок: агент сообщил, что требуется ведущий в одно вечернее шоу. Помню, ответил, что не уверен, хочу ли возвращаться. Меня отфутболивали столько раз, и я уже не верил, что игра стоит свеч.