Связь, которую нельзя разорвать: три трогательные истории о любви к родным местам

Родился в городе Семикаракорске Ростовской области. Карьеру построил в Москве. Участвовал в шоу «Comedy Баттл», «Открытый микрофон» и «Прожарка». Продюсирует «Женский стендап». Рассказал о любимых запахах из детства, вспомнил, как ночевал с дальнобойщиками, и внезапно нашел что-то общее с Бродским.

Мне приятно думать, что это магический город. Возможно, он даже из Средиземья, потому что кажется, что в месте под названием Семикаракорск должны жить короли, эльфы и единороги. Но если без шуток, это просто маленький городок. И люди там не просто живут, а еще и тесно связаны между собой. Все друг другу либо родственниками, либо одноклассниками приходятся. Куда бы ты ни пошел, встретишь знакомых людей. Такое чувство, будто все вокруг — одна большая семья.

С одной стороны, конечно, этого иногда не хватает. Помню, когда переезжал в Москву, грустил, что столица — место, где всем будет на тебя плевать. С другой стороны, в этом есть свои плюсы. Ты можешь свободнее одеваться, свободнее себя вести. Но по ощущению теплоты, которое возникало в Семикаракорске, и по знакомым лицам я иногда скучаю. Хотя, возможно, скучаю не по чему-то конкретному, а по подростковым воспоминаниям, той атмосфере, которая была у этого периода жизни.

Не особо понравилось. Мне Москва показалась какой-то холодной. И я говорю не про погоду, а про атмосферу скорее. Потребовалось много времени, чтобы найти в городе уютные для себя места, в которых можно просто расслабиться. Например, в Ростове такие локации мне были известны с детства: там все такое компактное, маленькое. А Москва удивляла своими масштабами и поражала контрастами: в центре так красиво и ухоженно, на окраинах — далеко не всегда. Еще была зима — на улице холодно, неуютно, депрессивно. Расстояния большие. Но со временем я привык и теперь люблю этот город очень сильно.

Думаю, что повлиял очень сильно. В Семикаракорске не так много развлечений, там не было даже кинотеатра. Поэтому все свободное время нам с друзьями приходилось самим себя развлекать, постоянно изобретая новые активности. Это очень большой плюс. Мы развивали фантазию, креативные навыки: снимали фильмы, придумывали какие-то постановки. Мне кажется, именно тогда я обрел многие качества, которые в будущем помогли мне заниматься юмором и работать на телевидении.

Дело было так: ты просыпаешься, а кто-то из друзей или соседей уже ждет тебя во дворе. Могли и домой прийти — ждать, когда ты продерешь глаза. Не было таких понятий как «личные границы» и «дистанция».

В подростковом периоде уже появились телефоны. Мы с приятелями созванивались, но в целом у нас были места, о которых и без мобильников знали все. Ты мог туда в любой момент прийти и всегда встретить там знакомых.

Пару лет местом встречи была особая лавочка «у дяди Саши». Назвали мы ее в честь хозяина дома, у которого она стояла. Человеком он был достаточно добрым, поэтому никогда не прогонял нас, даже если мы громко смеялись и шумели.

Еще одним секретным местом было, как это ни странно, бюро ритуальных услуг. Дело в том, что рядом с ним располагалось такое тихое и неприметное пространство, которое со стороны улицы не просматривалось никак. Там мы тоже частенько собирались.

Еще во дворе моего дома был большой, четырехэтажный сарай. На третьем этаже мы с друзьями обустроили себе штаб-квартиру, в которой порой даже ночевали и смотрели фильмы на ноутбуке — в общем, весело проводили время. Ну и в стандартные локации мы заглядывали иногда — в парк или Дом культуры.

Дом в Семикаракорске, в котором я жил и в котором живет моя мама до сих пор. Он практически на выезде из города находится. Напротив большое поле. Каждую субботу там проходил базар, а по праздникам устраивались конные скачки. Атмосфера была как из фильмов: много людей, шумиха, запах хот-догов. Торговцы, которые приезжали на этот рынок из других городов, часто просились переночевать у нас дома. Видимо, им кто-то рассказывал, что мы всегда рады гостям. Так что иногда я спал в одной комнате с цыганской семьей или дальнобойщиками. Привязывался к ним, потому что рос без отца, а тут какой-то мужчина приезжает, уделяет тебе внимание. Потом, конечно, моей семье надоело пускать всех подряд. Но воспоминания остались со мной навсегда. Было прикольно.

Ну вот про многоэтажки — это скорее про период в Ростове, где я жил до трех лет. В Семикаракорске многоэтажек особо не было. Ассоциации? Наверное, это ощущение внутренней легкости, беззаботности, детства. Приятный вечерний ветерок, напоминающий морской бриз. Дом, река рядом с ним, запах воды и костров. Ты просыпаешься, а у тебя нет никаких планов на день. Ты прямо на ходу придумываешь, что вы с друзьями будете делать. И как бы мы ни проводили время — постоянно смеялись, у нас была веселая компания.

У меня там живет мама, и я стараюсь приезжать к ней хотя бы два раза в год. Сейчас это немного проблематично из-за того, что самолеты в Ростов не летают. Приходится передвигаться только на поездах. Не всегда могу позволить себе чаще двух-трех раз ездить, но навещаю маму регулярно. Созваниваемся и списываемся мы каждый день, раз в неделю можем подольше пообщаться.

Что касается близких, с кем-то продолжаю поддерживать связь, но многие разъехались. Некоторые друзья перебрались в Москву — с ними мы до сих пор общаемся. Прошлым летом у меня появилась идея фикс — всю свою подростковую компанию собрать в Семикаракорске на пару дней, как в детстве. К сожалению, не получилось это сделать: кто-то в Сочи живет, кто-то — в Ростове, кто-то вообще уехал из России. Но я надеюсь, что когда-нибудь мы все встретимся.

Да. На самом деле Семикаракорск неплохо облагораживается и обустраивается. Пару лет назад реконструировали очень красивый подвесной мост через Дон. Там приятно находиться летом. В Доме культуры постоянно проходят концерты какие-то. Парк отремонтировали. Кофейни появляются, что тоже приятно. Когда мы были подростками, даже просто посидеть, чай попить было негде.

Но в целом, по моим ощущениям, город стал менее динамичным. В моем детстве здесь развивался КВН, устраивались хип-хоп-фестивали, конкурсы, батлы, была студия брейк-данса — одним словом, реально классная движуха. Сейчас этого практически нет, потому что многие из тех, кто организовывал мероприятия, разъехались. Но в остальном приятный такой городок.

Недавно у нас появился чат класса. Там мы устроили групповой созвон, к которому присоединились те, кто не смог присутствовать на встрече выпускников. Мы хоть как-то пообщались, посмотрели друг на друга, повспоминали школьные истории. Это действительно классно.

Раньше было сложнее. Помню и «аську», и первые годы «ВКонтакте». Тогда еще не в каждом доме появился интернет. У меня стоял какой-то модем на USB с сим-картой. Пользоваться им было невероятно дорого: один мегабайт стоил пять рублей. Чтобы зайти в соцсети и кому-то написать, нужно было совершить кучу каких-то манипуляций, подключить множество проводов. Это было жутко неудобно. Но, с другой стороны, я получил полезные навыки. Научился обращаться с компьютером, чинить его, переустанавливать драйвера, чтобы заработал интернет. В конце концов, тренировал ловкость, потому что иногда приходилось лазить на крышу и ловить сигнал.

Технологии вообще полезная штука. Например, в последний мой приезд в Семикаракорск мама вспомнила подругу детства. Я спросил: «Как ее зовут?» И буквально за пару минут мы нашли ее страницу в ВК. Я написал этой женщине, достал номер. А ведь они не общались 25–30 лет.

Мне кажется, любой человек будет возвращаться в места своего детства. Творческие люди особенно. Тот же Бродский всю жизнь вспоминал свою коммуналку и постоянно использовал ее образ. А как иначе? Пока ты живешь, твои корни всегда будут с тобой. Просто необходимо для сохранения душевного равновесия снова погружаться в ту среду, то окружение, в котором ты вырос, без которого не созрел бы как личность.

Родился в городе Ливны Орловской области. Карьеру построил в Москве. Снимался в «Короле и Шуте», «Неверных» и «Уроках китайского». Рассказал о любви к авиации и «ливненских» стандартах.

Зеленый, тихий и настоящий. Там нет лицемерия. Все люди одинаковые — простые и искренние. На самом деле, для меня Ливны — провинция в лучшем смысле этого слова. Это вроде бы не деревня, но вроде и не полноценный город. Раньше там было несколько заводов. Например, «Ливнынасос», на котором изготавливали насосы для транспорта. Из-за этого на улицах всегда было невероятно много маршруток, автобусов и машин. В остальном это обычный маленький городок со своим особым уютом, главной улицей имени Ленина и несколькими районами. Летом там особенно хорошо: свежий воздух, речка. Атмосфера как в старых сказках про родную деревню.

Конечно. Но случилось это не сразу. Я приехал в Москву после девятого класса поступать в юридический колледж. Это было довольно спонтанное решение. Но в столице я так быстро начал развиваться, мне все так сильно нравилось. А примерно через два года я устал от всей движухи. У меня случилось что-то вроде выгорания — захотелось вернуться к родителям, увидеть знакомые лица. На этом фоне даже возникали панические атаки, о которых я боялся кому-либо рассказывать. Но однажды все-таки поделился переживаниями с семьей. Мне сказали: «Приезжай». И я с таким удовольствием вернулся. Произошло это лишь один раз в жизни: просто накопился стресс — и он вылился вот в такую тоску по дому.

Да, но это не главная причина, естественно. Дело в том, что я стараюсь больше времени проводить с родителями и родственниками. Я ведь ненадолго приезжаю – дней на пять, максимум на неделю. Тут не до прогулок бесцельных — лучше подольше побыть на даче, на природе, у речки, в кругу семьи.

Но как-то раз летом мы с мамой решили по центральной улице прогуляться. Было немного необычно даже. Конечно, люди могли обратить на меня внимание, оглянуться, но в большинстве случаев они не понимали, я это или не я. Вот в барах или клубах, куда я заглядывал несколько лет назад, огромное внимание было. А в целом спокойно. Я же не афиширую свой приезд. О визите предупреждаю только товарища, который остался в Ливнах. С ним мы можем встретиться где-нибудь в центре, попить кофе.

Как правило, мы созваниваемся два или три раза в неделю и долго разговариваем. В остальное время переписываемся, «кружочки» друг другу шлем. Родителям, естественно, всегда любопытно, как у меня дела. Им интересно, как проходят мои съемки, как я отдыхаю. В общем, я больше говорю. В ответ спрашиваю, что у них нового, как чувствуют себя бабушки и дедушки. Родители могут рассказать смешные истории про коллег или про то, что дед учудил. Болтаем обо всем на свете.

Последние пять лет, когда я приезжаю в город, останавливаюсь дома или на даче. И это не такая дача, как в Москве. Помню, один столичный товарищ позвал меня как-то раз за город. А у него там трехэтажный дом с гаражом и высоким забором. Я ему говорю: «Какая же это дача? По ливненским меркам это особняк!»

Для меня дача — это огород, маленькая беседка с мангалом и тихие посиделки. Просто потрясающе: чистый воздух, речка, шашлыки. Настоящее место силы.

Раньше я сильно увлекался гражданской авиацией. Даже хотел стать пилотом, но из-за того, что я гуманитарий, с математикой и физикой были большие проблемы, поэтому о мечтах пришлось забыть. Но каждый рейс в детстве превращался для меня в большое событие. Порой сам полет казался мне важнее путешествия.

К чему это я? Первое, что увидел в Москве, — это низко пролетающие над землей лайнеры. Я даже подумал: «Вау, как такое возможно?» Одним словом, столица впечатлила меня сразу. Еще помню, как мы с отцом впервые отправились на «Павелецкую», где находился колледж. Ходили по городу, смотрели на людей, которые очень ярко одевались. Вокруг шум, гам, суета, каждый занимается чем-то своим. Меня, выросшего в городе с населением 40 тыс., эта картинка очень впечатлила. Ощущение было, будто я прилетел на другую планету. Гулял с открытым ртом.

Стало появляться больше всяких садиков, сквериков. Сделали классный Славянский парк со спортивными площадками, футбольным полем, баскетбольным квадратом, классными лавочками, где просто можно посидеть, передохнуть. Там одно удовольствие гулять. Видно, что в это место вложили душу. Вообще, есть ощущение, что как-то понемногу «прилизывают» город, это заметно.

Понятно, что связь с домом — это понятие не только метафизическое, имеется в виду общение с близкими на расстоянии, созвоны по зуму, интернет-переписки. Как современные технологии помогают вам поддерживать связь с родными краями? Есть ли у вас истории про связь в прямом смысле этого слова?

Естественно, за последние годы качество связи выросло, и стало легче общаться с родными людьми. Теперь бабушка и дедушка, которые учатся пользоваться мессенджерами, присылают мне забавные картинки с поздравлениями и желают хорошего дня каждое утро. Это так мило всегда. Забавно наблюдать, как мои старики осваивают технологии. Я им по несколько раз объясняю, как отправлять сообщения, набирать номера. А если сижу рядом и переписываюсь с кем-то, они каждый раз удивляются, как можно так быстро печатать текст. Я говорю: «Ну современный мир, что поделать!» Во время созвонов мы всегда включаем видео, чтобы вместе смеяться и грустить. Безусловно, это огромный шаг вперед.

В первую очередь для меня важно, что в городе живут родные люди, которые меня вырастили и сформировали. С возрастом в это место чаще хочется возвращаться. Там ты чувствуешь безусловное спокойствие. Тебя любят и принимают таким, какой ты есть.

В Ливнах происходило все: победы, травмы, поражения. Иногда идешь по городу и вспоминаешь: «Ха, здесь я свалился с крыши гаража». Такая вот школа жизни. Просто приятно мысленно возвращаться в то время, когда ты знакомился с миром.

К тому же в родном городе все кажется таким маленьким. Компактно, душевно, свежо. Сразу восстанавливаешь силы.

Родилась в Самаре, десять лет назад переехала в Санкт-Петербург. Создает контент для «Подписных изданий», активно путешествует по России. Рассказала о сложных отношениях с Финским заливом, внезапно обретенном третьем доме и о том, почему научилась плавать раньше, чем ходить.

Самара — хранительница моего детства и любимый курорт. Всегда тоскую по жаркому лету на Волге, снежным зимам в Жигулях и особой, почти степной флоре. Когда приезжаю в Петербург после отдыха в Самаре, мне говорят, что я приезжаю с акцентом. А я уже десять лет не могу его уловить. Другие акценты слышу, а родной — не могу вычленить.

Самара моего детства для стороннего зрителя и людей, хорошо знающих историю, — место довольно печальное, для самарцев из других районов — гетто, но для меня место очень счастливое. Я выросла в районе, который называется Безымянка. В моей памяти осталось условно нормальное постсоветское детство: новогодние елки на Безымянской ТЭЦ, где работала мама, походы в общественную баню, занятия танцами в ДК «Мир» и дорога домой из художественной школы, вдоль которой, конечно, валялись шприцы, битые бутылки и тела мужиков лицом в землю, но меня это не пугало.

Главное воспоминание и драгоценность — это Волга. И история моей семьи, и моя собственная жизнь крепко с ней спаяны. Мои предки — это рыбаки, бакенщик, связистка речного пароходства, капитан баржи, матросы и так далее. Все детство я провела у реки, в лодке и на волжских островах, это очень счастливое время. В первые годы в Петербурге удивлялась, что есть люди, которые не умеют плавать. У нас в семье этому учат вместе с первыми шагами, а может, даже и раньше.

Оба города речные, я бы не смогла жить в городе без большой воды. Но в Петербурге на Неву и каналы глядишь сверху, а у Самары с Волгой отношения горизонтальные, мне это, конечно, нравится больше. Финский залив, скажу честно, так и не полюбила, зато полюбила множество озер и маленьких речек, среди которых за десять лет появились родные места.

Ой, это вопрос непростой. Петербург сильно изменился за эти десять лет, да и я тоже. Переехала я сюда в 17 лет (я не верю в возможность взвешенного решения в 17). Но так вышло, что я поступила, сразу бросила и осталась. В начале десятых здесь еще ощущался Петербург из «Питер ФМ» и выпусков «Масяни» — пустоватый, непричесанный, свободный. По тому Петербургу я очень скучаю. Хотя кормят и развлекают в сегодняшнем Петербурге в тысячу раз лучше, да и вообще живется в нем комфортнее. С Самарой произошло примерно то же. Многие важные для меня вещи утратились, но к Самаре у меня отношение как к родителям: они меняются, но я рада, что они есть, живые и здоровые. Они хранители моего детства.

Самара — город сумасшедший в плане застройки. В старой части города на одной улице могут соседствовать старый купеческий дом, капромантическая глыба и особняк в стиле модерн — и все это в контексте главной реки страны и Жигулевских гор и как-то уживается. Эта пестрядь у меня во всем, минималистом меня не назвать, хотя с годами, конечно, буйства становится меньше. Но тут уже Петербург надо мной поработал.

Вообще, я за локальный патриотизм и за движение из больших городов в малые. Звучит, конечно, не очень из уст человека, который переехал из Самары в Петербург. Но, во-первых, по Городницкому Петербург — это «российских провинций столица», а во-вторых, я не уверена, что не жалею об этом решении, если честно. И вообще, я мечтаю о доме в деревне.

Сейчас я довольно много путешествую по России — по работе и в качестве отдыха. Мне интересно узнавать о местных традициях и культурном наследии и показывать места, в которых я бываю. Это очень азартное дело и мое большое увлечение, которое местами переросло в работу.

Я приезжаю в Самару минимум два раза в год. В основном город хорошеет и становится современнее, но иногда бывают и неприятные сюрпризы. Страшно слышать, что сгорел очередной квартал деревянных домов в старой части города.

Во дворе, где я выросла, фонари поставили два года назад. Представляете — 2023-м! Очень радовалась, когда открыли филиал Третьяковской галереи на Фабрике-кухне. Растет хлебобулочная культура в городе, вообще много всего хорошего происходит. Но каждый раз грущу, когда обрушивается или сгорает что-то из старого фонда.

Я стараюсь фиксировать, как меняются любимые места. У меня есть ощущение, что я задолжала Самаре сохранение памяти, но на самом деле я задолжала его себе. Старого города, каким я его помню, уже нет, а того, который есть сейчас, не будет уже лет через пять. Нужды горожан и строительных компаний меняют облик Самары — иногда не в пользу других горожан. Но вот на днях я узнала, что местные жители отстояли в многолетнем сражении наш самарский элеватор, потрясающий памятник модернизма, символ хлебного Поволжья. Это праздник.

Так вышло, что особым местом стала для меня Архангельская область. Первый раз я оказалась там в ковидном августе 2020-го на книжном фестивале. Мы торговали книгами в дождь и -9 ºC, прокляли все на свете и договорились больше никогда не приезжать в эту дыру. С тех пор я каждый год езжу туда по собственной воле снимать фольклорный лагерь. Загадочным образом все эти комары, белые ночи и деревянная архитектура въелись в меня прочно и ощущаются как дом. Везде чувствовать себя именно так я не могу. Но есть несколько родных мест: Петербург, Самара и одна крошечная деревня в Архангельской области.

Я в этом смысле связи настоящий старпер, я просто обожаю звонить. Это самый быстрый способ решить рабочие вопросы и самый приятный способ общения с близкими. Обычно созваниваемся по обычной телефонной связи, но раз в пару недель по видео. У меня уже накопилась куча скринов видеозвонков, недавно делала из них поздравительный ролик на день рождения брату. Обожаю кружочки в мессенджерах. Я не знаю, кто их придумал, но это была блестящая идея, которая выросла в отдельный комедийный жанр.

Вообще, моя мама — связистка во втором поколении, так что отношение к связи в семье всегда было особое. Когда я была совсем маленькой, мама очень серьезно учила меня говорить по телефону. Если я звонила подруге и трубку брала, например, ее мама, мне, пятилетней, нужно было сказать: «Добрый вечер, тетя Валя, извините за беспокойство, будьте добры позвать к телефону Иру». И из-за того, что меня с детства приучили к понятному телефонному этикету, у меня никогда не было тревоги на этот счет. Я совершенно не разделяю эту моду на нелюбовь к телефонным звонкам. Я реально каждый раз радуюсь возможности пробиться через облако уведомлений простым звонком по срочному делу или с приятной новостью.

Реклама. ООО «Т2 Мобайл»