«Территория добрососедства»: интервью с Дарьей Золотухиной
Ты будешь курировать создание общественных пространств в LUNAR от девелоперской компании HUTTON. Почему тебе интересен этот проект?
Вообще, у меня достаточно широкая сфера интересов. Одно из ярких увлечений — это современное искусство в разных его проявлениях: и живопись, и хореография, и архитектура. А второе, причем достаточно давно, — я еще диссертацию писала на эту тему — брендинг территорий, урбанистика, среда, в которой мы можем созидать, гармонично развиваться как личность.
Поэтому когда команда проекта предложила мне подумать, как можно было бы развивать и выстраивать среду в LUNAR, мне показалось это действительно осмысленным партнерством, в котором я могу реализовать давно накопившиеся идеи. Ну и встряхнуть свои знания и исследовательский интерес к теме среды. Потому что на самом деле я частично уже занимаюсь этим в рамках офисов для сотрудников Яндекса. Офисы — это как раз то пространство, которое сегодня очень сильно меняется. И если раньше это было место, куда ты каждый день приходил и сидел часов восемь-десять, то сегодня, в эпоху распределенных команд, гибридного графика, офис — это нечто новое. Мы сами пытаемся для себя осмыслить, что это такое. Это место коллаборации, творчества, место, где тебе важно быть продуктивным. И мне кажется, что современные офисы и общественные пространства должны развиваться параллельно. Где-то тебе нужно переключить внимание человека и настроить его на другую перспективу, на расслабление, где-то, наоборот, на созидание или на продуктивность.
И для меня это такая азартная задачка — продумать и спланировать среду, где люди не только работают, но и живут.
Расскажи подробнее о своем новом проекте. В чем его особенность, и какие цели ты перед собой ставишь, приступая к работе?
Да, и нейминг проекта, и его философия, и все арт-проекты, которые LUNAR делали в рамках Cosmoscow, связаны с космосом и с эстетикой ретрофутуризма. Неслучайно же мы в Гагаринском районе находимся. И очень интересно изучать эту локацию, в котором мы существуем, создать целостность того, что будет внутри жилого квартала, с тем, что вокруг него. Рядом находится дом преподавателей МГУ, Институт биохимической физики, Технический институт гуманитарных наук, несколько научно-исследовательских институтов РАН, Парк пионеров, новый большой офис Яндекса, который мы строим. При этом не стоит забывать про социальную среду, в которой мы существуем: местные жители заинтересованы в том, чтобы Гагаринский район динамично развивался, сохраняя свою идентичность. Сейчас он объединяет множество субкультур, прошлое и настоящее науки и технологий. Это те смыслы, которые мы продолжим вместе исследовать и интегрировать в проект.
Что вообще для тебя должно быть в доме, в таком жилом комплексе, чтобы он в твоем представлении считался если не идеальным, то максимально близким к этому?
Сам факт наличия общих пространств, которые становятся перекрестком для жителей, для инфраструктуры, которая находится на территории жилого комплекса, очень важен. Все это про локальные сообщества. Мне кажется, что коронавирус и пандемия, которая вынудила нас значимую часть времени проводить дома, работая удаленно, простимулировали в нас желание создавать свои комьюнити. Люди уезжали вместе в какие-то загородные места и собирались как бы в такие коконы.
С того момента коливинг в России начал набирать популярность. И мне кажется, что сейчас как раз этот тренд отражается уже в жилых пространствах. В LUNAR этот принцип добрососедства приобрел большую значимость, я вижу, что он интегрирован на этапе планировки проекта и инфраструктуры. Это позволяет создать особое комьюнити жильцов, возможность стать частью которого каждый выбирает в момент покупки недвижимости.
А для тебя какая концепция ближе? В креативных индустриях сейчас в целом «пандемия удаленки»: люди все чаще говорят, что хотя бы несколько дней в неделю хотят работать удаленно. На твой взгляд, в вечном вопросе, какой подход лучше и эффективнее, что побеждает: живое присутствие в офисе или онлайн?
Лично мне комфортнее работать из офиса. Наш офис спроектирован так, что он настраивает на чистоту и системность мышления. Дома у меня двое детей, большая семья, родители. Поэтому дома все время какая-то суета. И даже сейчас мы разговариваем, а там на фоне один ребенок собирается поиграть в теннис и дедушка ему кричит: «Возьми форму». А другой ползает и гудит. Поэтому мне в офисе проще концентрироваться. И меня заряжает как раз среда, то, что вокруг тебя есть такое креативное пространство, ты видишь, что постоянно кто-то что-то делает. Но иногда тебе и от офисной жизни тоже нужно укрыться и хочется в каком-то уединении поработать, для этого нужно организованное домашнее пространство. И конечно, это ощущение сильно зависит от содержания работы, от того, над какой задачей ты работаешь.
Я адепт гибридного подхода, и мы поддерживаем эту идеологию у нас в командах. Мы верим, что по-настоящему качественная коллаборация возможна только со значимой долей живого общения, так как взаимопонимание достигается в том числе в невербальной плоскости. Грубо говоря, люди «думают» не только головой, но и телом. Сам офис, взаимодействие с коллегами стимулирует совместную работу. Пространство дома может быть разным, и многих это пространство не мотивирует к работе, а расслабляет или отвлекает. Поэтому я за офис, но с возможностью иногда сменить контекст, может быть, даже сменить ландшафт, поработать удаленно. Потому что это помогает создавать новые нейронные связи, освежать взгляд и решать определенные задачи.
И, по сути, альтернативными офисами становятся коворкинги и общественные пространства в тех же жилых комплексах, которые как раз способны создать для продуктивной работы среду, где можно встретиться, поговорить, пригласить партнеров. Условно, в LUNAR тоже есть одно офисное здание, это бизнес-центр А-класса. И рядом два жилых модуля, каждый со своей инфраструктурой и общественными пространствами: один — семейный, с большой жилой площадью и детскими комнатами внутри, а второй — для активных молодых людей, которым достаточно компактного жилого пространства.
То есть, по сути, когда ты сейчас выбираешь себе жилой комплекс, место для жизни, ты выбираешь еще и общественные пространства, мероприятия, которые проходят внутри жилого комплекса. И людей, которые будут жить рядом с тобой. Заранее предполагается, что вы близки по взглядам, у вас есть что-то общее.
Да, абсолютно точно. Мне кажется, это как раз обеспечивает тебе эмоциональную безопасность и комфорт. Ощущение свободы, расслабленности, ощущение, что ты среди своих, — это правда очень важно. И есть еще одна вещь, которая лично для меня очень важна, — пространство, где можно расслабиться и переключиться. Если посмотреть на новые жилые комплексы премиального или бизнес-сегмента, которые строятся, например, в Дубае, там обычно есть большая зона велбиинга с модными ледяными ваннами, нескольким саунами, фитнес-зонами. В век такой высокой когнитивной нагрузки нам нужно больше способов выйти из этого состояния суеты в состояние ясности, покоя, чтобы в том числе потом продуктивно работать.
Вот ты говоришь про постоянную суету. А нам на самом деле интересно, как устроена твоя дневная рутина.
Все мои дни очень похожи тем, что состоят из бесконечных зумов и гибридных собраний, на которых часть людей присутствует вживую, а часть – онлайн. В офисе у тебя возникает много спонтанных встреч: условно, встретил кого-то на кофе-пойнте, просто в коридоре завязался разговор — вы тут же сгенерировали какую-то идею. И это круто. В этом вообще ценность «разговоров, пока варится кофе»: они рождают дополнительные горизонтальные связи, коллаборации, идеи новых проектов.
Но часто хочется просто сосредоточиться и максимально включенно осилить объем встреч, задач, разговоров, которые у тебя уже на сегодня запланированы, без таких вторжений, новых идей, людей, которых ты встречаешь, разговоров, просьб. И в этом смысле мне нравится чередовать офис и удаленку. Хотя, размышляя об уединенном пространстве, я понимаю, что у меня сейчас нет такого рабочего места в рамках дома, где мне было бы максимально комфортно, а хотелось бы его иметь, чтобы иногда от всех убежать.
И еще мне кажется важным выбирать дом под свой образ жизни. Так, в LUNAR на ресепшене резидентов встречает консьерж, а в лобби обустроены специальные комнаты для хранения корреспонденции и подзарядки зеленых видов транспорта, есть помещения, где можно оставить коляски, а также отдельный душ для домашних питомцев.
Мне очень нравится твоя мысль о том, что и рабочие, и жилые пространства сегодня трансформируются параллельно. У американского социолога Рэя Ольденбурга есть теория про третьи места — общественные пространства между домом и работой, посещение которых повышает наш уровень удовлетворенности жизнью. Можно ли сказать, что в наше время такие объекты все чаще строятся прямо на территории жилых комплексов?
Это очень классная мысль, что не только офисы меняются, но и наше жилое пространство, потому что оно становится офисом для многих. Сегодня многие работают из дома. И наличие комфортного рабочего пространства там — уже маст хэв, и не только для представителей креативной индустрии, но и для гиг-экономики в целом, поскольку многие компании не нанимают в штат, а берут независимых подрядчиков и фрилансеров на проекты. В этом смысле наличие таких коворкинговых пространств, библиотек, кофеен, то есть общих зон, где ты можешь поработать внутри своей же жилой среды, — это круто. Например, в LUNAR есть лаундж-зона с кофе-пойнтом, зона буккроссинга, коворкинг, фитнес-зал, которые кажутся идеальными локациями для этих целей.
А вот когда ты начинала свою карьеру еще около 13 лет назад, то офис наверняка выглядел совершенно иначе и жилые пространства тоже выглядели по-другому. Но у нового поколения, да и у всего мира сегодня существует запрос на другие общественные пространства, другие места для работы, другие дома. Все как будто усложнилось. Как ты считаешь, почему?
Как мы уже сказали, сегодня гораздо важнее и сложнее найти для себя пространство тишины. Вспомни, несколько лет назад мы так с тобой не работали. Нам приходил e-mail, мы могли ответить на него завтра. Никто от нас не ждал реакции прямо сейчас в чате, не было десятков, а у кого-то сотни чатов. Сегодня ты ежедневно взаимодействуешь с множеством людей, и, даже если от тебя не ждут реакции здесь и сейчас, у тебя уже у самого внутри срабатывает это чувство, что нужно моментально ответить. И паника от нуля входящих сообщений тоже болезнь нового времени. Если на тебя сваливается большой объем информации — и вдруг ничего, никаких сообщений, это очень тревожно. Здесь очень важно включать критическое мышление, фильтровать, что важно, что неважно, что для тебя имеет ценность, что нет. С каждым днем нам все сложнее в этой матрице ориентироваться, разбираться, фильтровать. Когнитивная нагрузка растет. И усиливается запрос на тишину, спокойное пространство, запрос на переключение. Он рождается из того, что мы очень сильно загружены. Раньше время, когда мы ехали на работу, какие-то редкие эсэмэски приходили, но все равно по большей части это было время наедине с собой, о чем-то своем думали. Это, по сути, то, что сегодня мы называем «15 минут погулять», «переключиться». Время когнитивной передышки. Сейчас мы его лишены, мы постоянно в состоянии напряжения.
А еще сегодня психотерапия, осознанность стали мейнстримом. И архитектурные тренды, тренды проектирования пространства становятся ответом на социальные изменения, которые мы сегодня проживаем. Когда мы говорим про добрососедство, в этом есть ощущение теплоты, какой-то эмоциональной связи. Это в том числе ответ на нашу жизнь, во многом замкнутую в виртуальном пространстве, без живого контакта человеческого, тактильного и невербального.
Какие ближайшие цели в LUNAR ты видишь на горизонте? Вот ты рассказывала про дубайский опыт. Может быть, ты что-то хотела бы привнести оттуда или у тебя есть какая-то смелая идея того, что еще нигде не реализовано?
Когда мы проектируем офисные или жилые пространства, то в первую очередь думаем о стройке, архитектуре — это все, безусловно, опора и фундамент здания. Но есть последние 5% работы, которые на самом деле решают. Эти 5% — это, условно, какие чашки будут стоять на столах, что висит на стенах или не висит, какие растения там стоят. И многими они воспринимаются как детали, финальные штрихи, которые не так важны. Но именно эти мелочи создают цепочку смыслов, комфорт, уют — влияют на то, как можно распределить иерархию контрастов в пространстве, куда ты заходишь, и как это повлияет на твое состояние. И мне очень интересно как раз этим заняться. Потому что, безусловно, архитекторы планируют, как будет устроена жизнь в доме, как комьюнити будет взаимодействовать. Но, только когда там действительно появится жизнь, мы на самом деле поймем, что этим людям будет нужно. Например, активные предметы искусства, которые их сразу включают в какие-то новые мыслеформы и креатив — это могут быть какие-то картины узнаваемых художников, эмоционально яркие образы. Или неактивные, незаметные предметы искусства, когда ты даже до конца не понимаешь, это вообще предмет искусства или нет. У Райана Гандера есть очаровательная механическая инсталляция «Animatronic mouse, hole in a wall», в которой мышь вылезает из дырки в стене. И вот ты даже не сразу понимаешь — думаешь, что это кто-то живет тут, ну или дети пошутили, а потом оказывается, что это инсталляция художника. Интересно поисследовать, какой правильно выбрать подход к курированию работ в таких общественных пространствах. Я, как человек из мира технологий, который ко всему подходит через гипотезы и эксперименты, протестировала бы разные варианты уже на деле.
Реклама. ООО «МЕДЖИКОМ»