Выигрышная комбинация: режиссер Никита Власов — о сериале «Комбинация», работе на свадьбах и о том, как он попал в кино

Трифон Бебутов: Никита, это твое первое интервью. Хотя после твоего успешного дебюта «Лада Голд» прошел год. Могу предположить, что запросы на интервью были. Расскажи о своем отношении к общению с медиа.

Никита Власов: Сегодня, после «Комбинации», может, и есть что рассказать. Но «Лада Голд» – мой первый самостоятельный проект. Я выступил соавтором вместе с Егором Чичкановым, а также режиссером-постановщиком. Это было самое начало пути. Я и сейчас еще учусь, совершаю какие-то ошибки.

Трифон: О твоем пути широкой аудитории ничего не известно. О том, как ты оказался в индустрии кино, — тоже. Расскажи свою историю.

Никита: Я всю свою жизнь, начиная с продленок в детском саду, сочинял какие-то сюжеты. А на продленках я был часто, потому что родители много работали. И я что-то придумывал, чтобы потом по дороге домой рассказывать родителям сюжеты несуществующих фильмов. Кстати, продленки я не любил, поэтому мы с женой всегда стараемся забирать своих детей из садика пораньше. У нее, конечно, это чаще выходит, а я вечно на работе.

Всю жизнь мне нравилось сочинять истории. Я их не записывал — я ленивый. Просто запоминал. Смотрел кино, видак — мы брали в прокатах кассеты. Мне нравился этот вайб. В компании я пересказывал фильмы.

Трифон: То есть ты с детства хотел стать тем, кто имеет отношение к созданию кино?

Никита: Ирония в том, что я не связывал эти интересы и возможное профессиональное развитие. Боялся даже думать об этом. У меня дед — летчик-истребитель, мама — юрист, батя — военный, милиционер. В детстве я поступил в Кубанский казачий кадетский корпус имени атамана Бабыча. Проучился там 1,5 года и покинул это заведение — мне казалось, во мне хотели что-то инородное развивать.

Трифон: А внутри вызревало что-то индивидуальное.

Никита: Да-да! В общем, я заканчиваю школу и не знаю, что делать. И не думая поступаю в Воронежский университет на международные отношения. Экономика. Учусь плохо, прогуливаю, прихожу только на четвертую пару. Но с горем пополам заканчиваю.

Трифон: У тебя полное высшее?

Никита: Да. Специалитет, 5 лет, экономист, синий диплом. И иду практически по распределению в банк ВТБ 24. Просто плыву по течению.

Трифон: Ты там был простым менеджером?

Никита: Да, менеджер прямых продаж. Я пытался договориться с людьми, у которых сберкнижки, приучал их к картам. Зарплатные проекты им предлагал так называемые. Мне все это не нравилось, было некомфортно. Я не знал, что с этим делать.

Но я всегда интересовался, как люди оказываются в кино. И однажды в выходной приезжаю домой, включаю телевизор, и какой-то неизвестный человек (это был Юрий Николаевич Арабов, к которому я позднее поступил) дает интервью. Он рассказывает, что во ВГИК приходят абитуриенты. Он расспрашивает людей: как они относятся к своей жизни, что помнят, знают ли, как зовут бабушек и дедушек. Это очень важно, это портрет человека. А дальше уже с этим можно работать. Я подумал: «Какой крутой подход! Я бы ему все рассказал».

Есть фильм замечательный — «Невероятная жизнь Уолтера Митти». Там ключевой момент — когда главный герой, работающий на проявке фотографий, смотрит на картину, а с нее Шон Пенн ему машет и как бы говорит: «Давай, найди меня, выйди из зоны комфорта». И со мной получилось то же самое: я смотрю на этого человека, моего будущего мастера, и такой: «Блин, да!» Я как-то напиваюсь, звоню: «Але, ВГИК? Что там у вас?» Они говорят: «У нас будет набор. Если хотите узнать, что это такое, вам...» А я им: «Я не хочу ничего узнавать, хочу к вам поступить». Мне отвечают: «У нас есть курсы "Азбука профессии". У меня денег хватало ровно на билет до Москвы и на этот курс — я ехал тогда до Павелецкого вокзала на автобусе. Все! Я стартую, приезжаю и...

Трифон: ...поступаешь на этот курс.

Никита: «Азбука профессии». Я приезжаю. В Москве живет мой друг, я договариваюсь пожить у него некоторое время. Поступаю на этот курс. Мне нравится. Я достаточно быстро пишу какие-то истории. Мне говорят: «О, прикольно!» Но дело в том, что, когда я пришел, я ошибся крылом. Смотрю по указателю — там есть киновед Марат Власов. О, однофамилец! И пошел в ту сторону. А там киноведческий факультет. Меня окликнули в коридоре, я подошел, разговорился с девочкой (она стала потом моей одногруппницей). Она спрашивает: «Вы хотите на киноведа?» — «Я хочу придумывать кино». — «Вам не к киноведам, вам надо на сценарный поступать».

Прихожу, мне говорят: «Готовится к набору магистратура, Арабов Юрий Николаевич».

Трифон: Магистратура?

Никита: Да. Он только магистратуру набирает. Я потом узнал, что это культовый факультет. Набор был 65 человек на место.

Трифон: Это два года обучения?

Никита: Два года.

Трифон: То есть с любым высшим образованием ты можешь поступить?

Никита: Это была какая-то экспериментальная штука.

Трифон: Сколько тебе было лет?

Никита: 23 года.

Трифон: 9 лет назад, получается.

Никита: В 23 года я поступаю в магистратуру, где конкурс 65 человек на место и всем лет 50. Есть и те, кому 30, но я там просто юнец. У нас были вступительные экзамены. Когда я уже знал, что это за мастерская, какой там уровень, я такой: «Надо как-то подстраховаться». И параллельно подался в мастерскую на бакалавриат. На всякий случай. Так получилось, что там раньше все экзамены прошли, и у меня впервые в жизни по всем экзаменам было 100 баллов! Я двоечник и троечник, разгильдяй.

Трифон: А что за экзамены были?

Никита: Собеседование, творческое задание и этюд.

Трифон: И каким для тебя оказалось собеседование — оно же первое знакомство — с Арабовым?

Никита: Перед собеседованием было так: коридор, умные люди. Ко мне подходит человек и говорит: «Юрию Николаевичу нравится Хичкок, "Птицы". Там есть такая метафора — чем больше птиц, тем злее мать. Так выражается ревность матери. У меня просто мозг вскипел. Я так перенервничал.

Меня позвали. Я сел, познакомился. Юрий Николаевич спрашивает: «Какой ваш любимый фильм?» Я думаю: «Видимо, мне надо говорить про "Птиц". Но я тогда просто ахинею буду нести. И я рассказал по чесноку: "Люблю "Крепкий орешек". А это не просто боевик, этот фильм про развод. Он там жену спасает. Оказалось, Юрий Николаевич тоже фанат "Крепкого орешка". И как-то одно за другое — так я и поступил.

Трифон: Я посмотрел четыре серии сериала «Комбинация». И твоя история напоминает историю главного героя — первого продюсера в СССР и России. Как семья отреагировала на такие перемены в твоей жизни?

Никита: Очень точно, да! Родителям тяжело было поначалу, они не понимали. Просто не знали, что кино может приносить деньги. Как в «Комбинации» — герою не верят. Я когда писал и снимал «Комбинацию», сопоставлял этот сюжет со своей жизнью.

Трифон: Как ты жил и чем занимался, пока учился?

Никита: Писал сценарии для свадеб, раздавал флаеры на Новой Риге. Какое-то время ничего не делал, просто ждал.

Трифон: Жил в общежитии или снимал?

Никита: Жил в общежитии и у друга. Потом в Алтуфьево мы снимали с товарищем. Я его вытащил в Москву. Вдвоем, потом втроем, вчетвером! Ели мамины, бабушкины консервы, всякие томаты, помидоры.

Трифон: Зарабатывал ты, выходит, на свадьбах?

Никита: Да я ничего не зарабатывал. Но всегда была возможность уйти и вернуться в прошлую жизнь, в банк. Но не хотелось. Потом потихонечку короткие метры пошли, какие-то даже начали продаваться, выиграл первый конкурс во ВГИКе, еще что-то. Появилось больше работы, связанной с кино или во всяком случае приближенной к нему, — клипы, например. А в следующем году я перевелся на бюджетное место ВГИКа.

Трифон: То есть сначала ты поступил на платное?

Никита: Конечно. Я учился на платном. Я потратил... В какой-то момент нужны были деньги, первый заход. У меня целая миссия была: продержаться, найти где-то деньги. Кредит брать не хотелось. Но как-то деньги нашлись.

Трифон: Ты взял в долг, если не секрет?

Никита: Не секрет. Остались от отца алименты, то есть в каком-то смысле он помог мне. Мама помогала, все помогали какое-то время, но недолго. Это было круто. Вот ровно во второй серии у нас есть разговор с отцом — очень важный момент. «Зачем тебе это надо? Это тебя не прокормит». Там все из жизни, причем не только моей. Все равно близкие и родные верят, даже если не понимают. Больше всего, конечно, мне тогда помогла моя супруга. Но об этом нужно снимать отдельное кино. Или уже сняли — увидим.

Трифон: Давай поговорим про «Комбинацию». Когда и почему ты решил обратиться к этой группе?

Никита: Два года назад. После очередной встречи я ехал домой и включил в машине радио. Заиграла American Boy. Я подумал: это же очень популярная песня, ее слушают до сих пор, она классно звучит. Как получилось, что 36 лет назад люди придумали трек, который до сих пор слушают? Ну хорошо, может, мне показалось. Потом «Бухгалтер», ее все знают. «Вишневая девятка» — известная песня. Есть у них «2 кусочека колбаски», Russian Girl. Мы это все собрали, пришли в кинокомпанию «Лунапарк» и сказали: «Хотим снять фильм о группе "Комбинация". А там Дмитрий Вадимович Нелидов, который тоже об этом думал. У них была микрозаявка на "Комбинацию", хотя мы об этом не знали. Он еще удивился, спрашивает: "После "Лады Голд" — "Комбинация"?" Мы показали, рассказали и уверили, что это намного динамичнее и плотнее история — настоящие приключения.

Трифон: То есть это такая перестроечная группа-мем, но с глубокой драматургией.

Никита: Сто процентов! И вот мы знаем целый альбом этой группы — кто ее придумал, создал? Я начал изучать. Нашел сведения, что был человек моего возраста, который в городе Саратове создал этот коллектив — вопреки всему на свете: времени, мнениям. Он этим горел! Я увидел в нем себя. И это классный ракурс для повествования о группе — через создателя. Об этом человеке никто не знал. Я часто слышу выражение «поющие трусы». Может, это не просто поющие трусы, может, это разрушенные судьбы, которые пытаются спастись песнями? Это вообще касается любого творчества. То есть «боль — двигатель творчества» не пустые слова, и там очень много этой боли, она до сих пор есть, мы пытаемся с ней работать.

Трифон: Это еще боль времени, слома эпохи.

Никита: Да, они олицетворяли время, в котором жили. Менялось все – время, страна, но неизменным был продюсер, который шел к своей цели вопреки всему на свете. Это было крайне тяжело. Сейчас все это дается легче.

Трифон: Для тебя какую роль играет музыка в проектах?

Никита: Музыка — неотъемлемая часть работы. Я всегда по площадке хожу с огромной колонкой. Музыка — это наш ритм, дыхание, пульс. Это очень важно. У нас есть плейлисты.

Трифон: Давай поговорим о возможностях и ограничениях, которые существуют в индустрии. Как ты их оцениваешь? Сейчас все ударились в сказки, фантастику — иными словами, эскапизм, то есть все, что не сильно сопряжено...

Никита: ...с реальностью. Согласен. Но все равно талантливые люди стараются в любую сказку зашить...

Трифон: Иносказания.

Никита: Эзопов язык и прочее.

Трифон: Еще одна тенденция текущего момента — исторические сюжеты, но с этим пока не очень получается, на мой взгляд. Ты как оцениваешь исторические проекты последних лет десяти?

Никита: Я могу даже сериал припомнить. Самый классный исторический сериал — это «Бригада».

Трифон: Это, несомненно, так. Но я имею в виду что-то про ХIХ век, начало ХХ. Например, «Матильда», «Союз спасения» и иже с ними.

Никита: Я когда-то был впечатлен «Турецким гамбитом».

Трифон: Вопрос не столько даже в реализации творческого взгляда, а еще и в деньгах. То есть один кадр стоит немалых денег.

Никита: Сто процентов. У нас как минимум в ближайшие пару лет не будет таких предложений и таких бюджетов. Мы рассчитываем, что индустрия движется, все видят, что цехам нужно время, нужен бюджет. Люди готовы внедрять рекламу не в лоб, готовы как-то сотрудничать. Но есть ряд фильмов... Я сейчас не про Ридли Скотта и «Последнюю дуэль», где три точки повествования и прочее. Вот, например, «Макбет» с Фассбендером. Фильм сделан недорого, но невероятно. Это уж как ты придумаешь. Ты не городишь на экранах орду какую-то, а точечно, но по-настоящему снимаешь. Денег никогда не хватает. Никогда не хватает ни на что ни денег, ни сроков, ни твоих желаний что-то разрабатывать. Никогда!

Трифон: Мы сейчас в таком моменте находимся... Быстрый контент, быстрое потребление, быстрое производство. Все быстро, быстро, быстро. Это сказывается, конечно, на качестве.

Никита: Абсолютно точно. Я против этого. Моя позиция: достойное время на написание сценария, на драфты. Это важно. Если монтаж можно вести бесконечно и нужно остановиться, то тут желательно больше продрафтовать, еще пройтись, понять, что у тебя хромает, подтянуть. Это интересно. Проходишь до конца, потом возвращаешься. Каждый раз, каждую серию. Конечно, достойное время на написание, достойное время на подготовительный период, и хочется, чтобы в этот подготовительный этап все занимались только одним проектом. Моя мечта — чтобы артисты могли себе позволить готовиться к роли, не снимаясь судорожно в других проектах.

Трифон: Похоже, ты создаешь собственную вселенную со своими артистами, потому что у тебя есть сквозные герои от проекта к проекту. Прикольная затея, как я понял, — в той или иной степени интегрировать в сериал всех, кто даже небольшую роль играл, например, в «Ладе Голд». Расскажи об этом подходе.

Никита: Мы — цунами. Мы растем за счет того, сколько мы прошли вместе. У нас амбициозные планы. Мы этой волной показываем: мы не хотим терять кого-то в пути. Это все человеческий фактор. Нам всем друг с другом круто, и мы не хотим потерять это ощущение.

Трифон: Ты, кстати, сценарий сколько пишешь?

Никита: Год. Мы с Егором пишем год. Но там уже под конец года начинается подготовительный период съемок, скорость нарастает. Но мы стараемся писать год.

Трифон: Есть ли какое-то произведение или, может, даже жанр, в котором ты мечтал бы поработать?

Никита: Да. Рассказы Шукшина, все.

Трифон: Внезапно. Прикольно.

Никита: Мультивселенная. Рассказы Шукшина.

Трифон: А артист или артистка? С кем бы хотел работать?

Никита: Если честно, у меня нет такого. Просто ты зовешь человека под задачу, и у вас случается какая-то магия.

Трифон: Магия и проживание одного для всех опыта.

Никита: Просто я вижу кого-то, хочу познакомиться. Мы знакомимся и обсуждаем. Условно, снять того же Колина Фаррелла в какой-то работе было бы круто. Даже готов подтянуть свой английский для разговора с переводчиком. Я его не пойму, но попытаюсь ему душой что-то рассказать.

Трифон: Ты в начале нашего разговора сказал, что детей стараешься забирать из детского сада пораньше. Сколько им сейчас?

Никита: Сыну 5 и дочери 3.

Трифон: К вопросу про work and life balance. Его же не существует в наших профессиях?

Никита: Не существует. Нет золотой середины. Ну не получается. Ты там много, тут теряешь, а здесь тебя не хватает. Это постоянный пинг-понг. Мне кажется, все в нашей профессии, в кино и рядом, и вообще все творческие люди понимают, о чем речь.

Трифон: Мне рассказывали, что у тебя есть традиция вместо «Мотор, начали» говорить «Приготовились! Энергия!», что это для тебя значит?

Никита: Энергия. Я запускаю спящие или грустящие сердца. У меня есть фраза. Она, на самом деле, для меня. Я ее транслирую всем, но я и себя этой фразой держу в тонусе. Бывает же тяжело, по-разному. А потом я выяснил, что эта фраза влияет на людей, что они потом без нее не могут. «Приготовились. Энергия. И начали!» Вот так.