«Вся жизнь — правки»: Дмитрий Болдин — о романе «Нелюбимые», похоронах глянца и Босхе

Почти год назад прошла презентация книги «Лишний». Правильно ли я помню, что следом ты собирался писать сиквел?

Так многие думают, но на самом деле нет, не собирался. Я об этом говорил еще на встрече с читателями в прошлом году. Мне задали вопрос: «Будет ли у "Лишнего" продолжение?» Я ответил: «Да, но, вероятно, лет через 25». Ну или через десять — в любом случае не скоро. По трем причинам. Я не хочу быть автором одной истории. Плюс я хочу вернуться к героям «Лишнего», когда они повзрослеют, чтобы у них было другое мировоззрение, а для этого надо подождать. И третья причина: мой любимый писатель Брет Истон Эллис вернулся к своему первому роману Less Than Zero спустя 25 лет. Поэтому никакого сиквела сейчас. Хотя герои «Нелюбимых» пересекаются с героями «Лишнего», все друг друга знают.

Одна вселенная.

Есть вселенная Marvel, есть вселенная DC, а есть вселенная ДБ — вселенная Димы Болдина. В ней я и Дэвид Бекхэм.

Дэвид Бекхэм ждет. Почему ты решил, что вторая история должна развернуться на обломках глянца, прости господи?

Мы сидели с редакторами из издательства и обсуждали, что пора заканчивать с убийствами в книгах. Они сказали: «Напиши второй роман о любви!» Ну камон! Где я и где любовь? Редакторы ответили, что любви как раз-таки и не хватает людям. Я посмеялся и в тот же вечер написал синопсис. Не очень понимал, где эту любовь можно выпукло показать, и сконструировал глянцевые декорации, хорошо мне знакомые.

Половина этого мира вполне себе реальная. Давай признаемся, что любовь твоя и сердце твое по большей части находятся внутри конкретного издания.

Это факт, потому что самые счастливые четыре года из 34 лет моей жизни я провел в журнале Esquire. Мое сердце лежит на его обломках.

И в «Нелюбимых» ты устроил его похороны.

Глянец похоронил себя сам. Я лишь описал его крах, потому что наблюдал за этим воочию. Индустрия умерла — и не с уходом западных рекламодателей, как всем нравится думать, а с закрытием одного крупного издательского дома.

Поясни.

Индустрия работает тогда, когда есть конкуренция. Condé Nast и Independent Media были такими Монтекки и Капулетти: Esquire конкурировал с GQ, Glamour конкурировал с Cosmopolitan. Людей в издательских домах подстегивала борьба — за авторов, за фотографа, за читателя. А потом рухнул один издательский дом — и всё, борьба закончилась. Это как включить чемпионат Европы по футболу и увидеть сборную Германии одну на поле. Кому это интересно? Люди смотрят игру, когда на поле две команды.

Ты не просто так упомянул Монтекки и Капулетти — зачем нужна шекспировская линия в «Нелюбимых»? Не чересчур ли попсово? Он сотрудник одного издательского дома, она — другого, и встречаться им позволено лишь украдкой, под покровом ночи, в машине на парковке...

Если бы ты в 2021 году начала встречаться с кем-то из другого издательского дома, тебе бы сделали а-та-та и фиг бы вы постили совместные фоточки. А что касается Шекспира, то никто не придумал о любви ничего лучше, чем он. Уильям заложил фундамент любовного таунхауса.

А фундамент того, что любовь Макса на 20 лет старше него, кто заложил? Это же основано на реальных событиях?

Это мой личный фетиш. И мне было интересно показать, что молодой человек может любить того, кто старше. Обычно истории любви превращаются в «Сумерки»: подросток влюбляется в ровесницу и они думают, как победить пса по имени Джейкоб. А в реальной жизни иногда бывает так, что парень любит девушку постарше. И стесняться этого не нужно. Любовью нужно гордиться.

Стоит ли проговорить, что все персонажи вымышлены, а совпадения случайны?

Все персонажи вымышлены, а совпадения случайны.

Я тебе честно сказала, что некоторые вещи в книге мне не понравились, в том числе бедный Уильям Шекспир и декорации, в которых разворачивается история. Но нравится, что ты добавил описания — «Лишний» все-таки был построен в большей степени на диалогах, как сценарий, а «Нелюбимые» в такой параллели — раскадровка.

Два последних года, с тех пор как рухнул глянец, я работал в кинокомпании Line Up и первым делом принес «Лишнего» продюсерам этой компании с просьбой экранизировать. Прочитали, сказали, что это литература, но не сериал, потому что невозможно разложить его на восемь серий. В лучшем случае это полный метр. А кому выгодно снимать полный метр? Только Сарику Андреасяну. Продюсер Данила Шарапов дал мне тогда совет: «Постарайся написать второй роман так, чтобы он выглядел как сериал».

А ты не думаешь, что вся эта тема с крахом глянца уже порядком надоела и не волнует никого, кроме тех, кто когда-то в нем работал?

Во-первых, мир глянца для большинства людей казался закрытым и недоступным. До недавнего времени люди пускали слюни на глянец и считали его сотрудников небожителями. В то время как у этих сотрудников вся жизнь была по бартеру: фоточки с Мальдив — пресс-туры, брендовые шмотки — подарки от рекламодателей. Все на халяву. А если бы вы зашли в съемную квартиру сотрудника глянца и открыли холодильник — увидели бы заплесневелый сыр. Не в смысле сыр с благородной плесенью, а испортившийся.

Давай будем честны: сотрудники глянца сами раздували этот мыльный пузырь, в который сами старательно верили, а остальным людям он действительно казался интересным. Вот я это и решил расчехлить.

Макс в «Нелюбимых» понимает, что что-то идет не так, когда замечает трещину в потолке над компьютером арт-директора. Когда ты понял, что мы трещим по швам?

Когда лично я начал понимать, что мы достигли точки бифуркации? Во время Esquire Weekend 2021 года. «Хлебозавод» был усеян людьми, которые слушали «Иванушек International», и я подумал: «Мы сделали кучу крутых обложек, кучу модных ивентов, стали самыми модными на рынке, а "Иванушки" в хедлайнерах — уже рок-н-ролл. Что будет дальше? Непонятно. Для любого продюсера это важный звоночек. Куда еще безумнее? Если только Джареда Лето на следующий фестиваль привезти».

Сначала Андрей Григорьев-Апполонов, потом Джаред Лето — у нас такая градация.

Абсолютно. Андрей достойную конкуренцию составляет Джареду: оба в возрасте и оба высоко задирают ноги. Я между ними ставлю равно. Хотя нет, Григорьев-Апполонов даст Джареду фору. Представь, какая закалка у человека — он не на каком-нибудь Rock in Rio выступает, а в Капотне! Всю Россию объехал.

И вот ты увидел, как лихо он задирает ноги на Esquire Weekend, и решил, что пора сворачиваться?

Нет, я ничего не сворачивал и не решал. Понятное дело, что мы бы через год обязательно придумали что-то более безумное, — просто в той точке я представить не мог, что именно. Сто процентов ответ был у Минаева, потому что все это крутое безумие генерировал он. А я никуда не собирался уходить. Просто так вышло, что, когда глянцевая индустрия почила, мне предложили перейти в киноиндустрию. Но я каждый день грущу по Esquire. Отматываю сторис в запрещенной социальной сети и вспоминаю, как было. Особенно летом, потому что помню, как мы сдавали номер и выходили пинать мяч под закатным солнцем. Проведя два года в кино, я начал это ценить.

Когда ты дописал последнее предложение «Нелюбимых» и поставил точку, эта тоска никуда не делась?

Я поставил последнюю точку около пяти утра, отправил в рабочий чат и написал: «Я все». В тот момент я думал, что заплачу, но возникла другая эмоция, мне незнакомая: я почувствовал, что опустошен. Слезы и не лились, потому что я был совершенно высохший. Так оболочкой и просидел до утра, а потом оделся и поехал на работу. Наверное, я вложил в новый роман свое сердце.

По поводу сердца. Почему ключевые героини у тебя Ани?

Потому что это самое красивое женское имя. Одна девушка по имени Аня однажды мне об этом сказала, а я не стал спорить.

И «Лишний», и «Нелюбимые» посвящены одному человеку?

«Лишний» — это благодарность одному человеку. А «Нелюбимые» не посвящаются никому. Разве что людям, которые не замечали трещин на потолке.

Виноваты ли эти люди?

Абсолютно. Если бы они подняли головы, думаю, предприняли бы что-то. Но сама прекрасно знаешь, что все равно бы все рухнуло.

Давай от трещин перейдем к любви. Она есть, или нет? И про что она для тебя и для главного героя «Нелюбимых»?

Любовь-то есть, но главный герой «Нелюбимых» не замечает того, кто его по-настоящему любит. Это проблема мегаполисов: ты не замечаешь человека, который любит тебя, потому что он всегда рядом и кажется, что так и должно быть. И в итоге, сделав шаг влево или вправо от этого человека, ты наступаешь в говно. Макс, главный герой «Нелюбимых», — эгоист, его волнует только то, кого любит он.

Можно ли сказать, что в этом он похож на главного героя «Лишнего»?

В этом он похож на меня.

А кто похож на тебя больше: Макс или Андрей?

Андрей похож по составу ДНК. Детство в «Лишнем» один в один мое, я ничего не придумывал. То, как он поступает в разных ситуациях и как их переживает, — это я. А в плане отношения к работе и выстраивания процессов, конечно, похож на меня больше Макс. В Андрее больше меня внутреннего, а в Максе — внешнего.

Почему оба этих героя — мажоры? Почему они не могут снимать однушку в Бибирево и есть заплесневелый сыр?

Чтобы писать о людях из Бибирево, нужно с ними общаться. Так сложилось, что мой круг общения — либо дети чиновников, либо богатые люди. Нет, конечно, я дружу с простыми людьми, но не погружен в их жизнь настолько, чтобы классно о ней написать. Ну и, по-честному, я все-таки представитель поп-индустрии, а не артхауса.

Почему не может одно сосуществовать с другим?

Невозможно смешать два жанра.

Сколько же можно легкости и попсы?

Если честно, этого же всего мало. Все поголовно страдают! Все, кто берется писать, пишут про геморрой. У нас и так братская могила страдающих авторов. А я так не хочу.

Ты же тоже страдаешь, просто внутри Садового, точнее «Адового» кольца («Адовое кольцо» — название телеграм-канала из «Нелюбимых». — «Правила жизни».).

Ну иногда.

Отличное название канала, кстати. Зарегистрировал его?

Когда я придумал словосочетание «Адовое кольцо» и написал об этом Минаеву, он ответил: «Регистрируй быстро канал!» Сейчас в канале отсылки, по которым составлены главы книги.

Тогда скажем, что каждая глава посвящена определенной картине.

Да, картинам моих любимых художников. Главный из них — Иероним Босх. Каждая его картина — вечеринка, на которой ты был вчера или на которой обязательно будешь. Босх — великий гений! Потом в книге много картин Фредерика Лейтона, и главное его полотно в данном контексте — «Примирение Монтекки и Капулетти». И конечно, Рене Магритт есть. Я хотел, чтобы читатель загуглил картину «человек в цилиндре с яблоком» и увидел рядом картину «Влюбленные», то есть главных героев романа. Отсылка в отсылке.

На обложке снова твоя фотография — как так получается?

Все же знают историю, как Спенсер Элден, младенец с обложки культового альбома группы Nirvana Nevermind, вырос и подал на группу в суд за использование его изображения без согласия. И я подумал, что, поставь я на обложку чужое изображение, может произойти подобная ситуация. Поэтому решил везде себя поставить. Сам же на себя я в суд не буду подавать.

Зачем ты снял тизер к книге?

В 2010 году я смотрел первых блогеров в ютьюбе и случайно наткнулся на тизер романа Эллиса Imperial Bedrooms. Посмотрел его и заплакал от крутости. Я никогда не видел, чтобы у книг были тизеры и трейлеры. Но я не предлагал издательству ничего снимать. Это случилось все само: я пересматривал перед сном тизеры к книгам Брета Истона Эллиса, а наутро мне написали из издательства, не хочу ли я снять трейлер. Так все совпало.

В «Нелюбимых» было много правок? Какая самая болезненная?

Вся моя жизнь — правки. Но болезненных правок нет, потому что их дают люди, которые понимают в этом деле больше меня.

Знаешь ли ты, о чем будет третья книга?

Нет, но думаю над новыми декорациями.

Неспроста ты уволился из кинокомпании. Думаю, следующая на очереди — киноиндустрия.

Ну... почему бы и нет.