Правила жизни Владимира Этуша

Сейчас говорят «Здрасте, здрасте», а раньше «Здра-а-авствуйте».

В 25 я подумал: мне уже 25, а я еще ничего не сделал. У меня уже должен быть капитал в банке. И снова ничего не сделал.

Я актер голодный. Слишком мало я играл.

Новая искренность? Реализм в чистом виде — скучное дело. Если показывать все, как есть, будут одни котлеты и пирожки.

Зачем людей на «Маршах несогласных» скручивают? Чего они боятся? Они же ничем не рискуют — и так понятно, где большинство. Дайте людям возможность говорить свободно — тоже научитесь чему-то.

Русская жизнь — она всякая. Меня огорчает другое — как она отражается в произведениях искусства.

Ужас — это «Груз-200».

С друзьями куда? В ресторан, конечно. В «Кавказской пленнице» мне очень приятно, искренне говорю.

В мою квартиру недавно забрались воры — вдруг через какое-то время взяли и почти все вернули. Вместе с запиской: «Уважаемый Этуш! Извините нас, мы были вынуждены это сделать». Понять, кто здесь живет, легко: мой портрет в гостиной, афиши на стенах.

Терпеть не могу людей, которые начинают копаться в каких-то явлениях, своих обидах и рассуждениях.

Русский актер — великой души человек.

Путин в блестящей черной рубашке — невозможный азиатский шик. Розовая рубашка к синему или серому костюму — вот это очень хорошо.

Мое поколение не живет прошлым— живет нормально. Вчера вывезли мебель из квартиры — ее надо подреставрировать. А у подъезда стоит мой автомобиль, я за рулем и это тоже важно.

Правило настоящего времени: если задействована идеология, будьте уверены — книгу издадут и деньги на фильм дадут. И когда «Буратино» снимали — не о детях заботились, а об их головах.

Самое захватывающее сегодня? Конечно, путешествия.

Киноактеры — это спринтеры, театральные актеры — бегуны на длинные дистанции.

Я почувствовал, что кончается какая-то эпоха не со смертью Бергмана и Ульянова, а гораздо раньше, когда в 1971-м умер Михаил Ромм.

В конце концов, я старик.