Как суд Джонни Деппа и Эмбер Херд может повлиять на культуру отмены?
Карьера Джонни Деппа началась в 1990-е — опасные годы гранжа и героинового шика. Тогда он старательно выстраивал имидж рок-н-ролльного бунтаря и «плохого парня», и такой образ был публике по душе: хулиган из «Плаксы», отвязный гонзо-журналист в наркотическом мареве из «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» — эти роли сидели на нем как влитые и определяли поведение актера в частной жизни. Алкоголь, наркотики и буйство: в те годы актер купил знаменитый голливудский бар Viper Room, где погиб от передозировки Ривер Феникс — тень этой трагедии легла и на Деппа, когда люди безосновательно сплетничали, что именно он дал бедняге смертельную дозу.
Но годы шли, мода на бунт и отщепенство постепенно отошла в прошлое, и разбойничий имидж Деппа превратился в чисто декоративное бунтарство. В 2009 году, когда актер познакомился с Эмбер Херд на съемках «Ромового дневника», он разменял пятый десяток и был на пике карьеры — юношеские годы бури и натиска сменились съемками в диснеевской франшизе про карибских пиратов с детским рейтингом 12+. Для Деппа это был очевидный разворот к творческой и личной респектабельности. Его гонорары были заоблачными, а семейная жизнь — безоблачной: фактический брак с француженкой Ванессой Паради и двое очаровательных детей. Явление Херд положило всему этому конец — бурный роман с новой пассией увенчался браком в 2014-м. Сестра Деппа Кристи, ведущая его финансовые дела, уговаривала его заключить брачный контракт — и будто в воду глядела: спустя год Херд подала на развод прямо накануне похорон матери Деппа.
Обвинения в домашнем насилии грянули как гром среди ясного неба: до отношений с Херд никто не приписывал Джонни ничего подобного. Напротив, его публичный имидж по отношению к подругам и партнершам был безупречным. Достаточно вспомнить свидетельство Пенелопы Крус, которая хотела уйти из проекта накануне съемок четвертых «Пиратов Карибского моря» из-за своей беременности, но Депп уговорил ее остаться и каждую минуту трогательно опекал ее на съемках. Херд же во всеуслышание объявила, что под воздействием наркотиков и алкоголя он пускается во все тяжкие и занимается рукоприкладством. Момент для атаки на бывшего супруга был выбран идеально. В 2017 году в соцсетях повсеместно распространился знаменитый хештег #MeToo, главный голливудский хищник Харви Вайнштейн был справедливо подвергнут общественному остракизму, и вокруг заполыхало: женщины больше не намерены были терпеть проявления систематического насилия в свой адрес и возвысили голос.
Поначалу карьера Деппа накренилась, но устояла: в том же 2017-м Джоан Роулинг выступила с заявлением, что Джонни не будет отстранен от роли Грин-де-Вальда в «Фантастических тварях» из уважения к неприкосновенности частной жизни актера. Но это благодушие продлилось недолго: Херд оседлала горячую и популярную тему и в 2018-м выступила со знаменитой колонкой в The Washington Post, где представила себя жертвой регулярного и злонамеренного абьюзера. Движение #MeToo, в свою очередь, наращивало обороты, и карьера Деппа посыпалась как костяшки домино. Студия Disney исключила Джека-Воробья из продолжения «Пиратов Карибского моря», а студия Warner Bros. больше не желала видеть Джонни в роли Грин-де-Вальда. Ополчилась против него и студия MGM: за участие в фильме «Великий» актер получил лишь половину ранее оговоренного гонорара ($3 млн вместо $6 млн) и фильм не был выпущен в американский прокат. Заметим: все это происходило с ним лишь под воздействием шума в прессе — юридически актер был чист.
Тут-то Джонни Деппу и припомнили тот самый отвязный имидж бунтаря из 1990-х, который в те времена полностью соответствовал ожиданиям публики, но в 2010-е, эпоху нового пуританства, пришелся не ко двору и стал работать против него. Сама по себе «культура отмены», подразумевающая общественный бойкот публичной личности, которая нарушила моральные нормы, зародилась в университетских кругах среди образованных миллениалов. Она была следствием царившего в этой благополучной среде культа безопасности — 2010-е были не чета разбойничьим 1990-м, когда ничего подобного нельзя было даже представить себе. Новая культура тесно сплелась с женским движением против насилия, и бывший «плохой парень» Депп попал под каток того и другого, еще даже не будучи официально осужденным за семейное насилие.
Но после того, как общество за последние пару лет пережило нешуточные исторические потрясения и стало понятно, что жизнь как таковая едва ли может стать абсолютно безопасной, маятник общественного мнения, кажется, качнулся в другую сторону. Пока еще рано говорить, что процесс Джонни Деппа стал лакмусовой бумажкой несостоятельности «культуры отмены» как таковой, но он расставил в понимании этой культуры важные акценты. За Деппа встали горой именно женщины — его подруги Ванесса Паради, Вайнона Райдер и Кейт Мосс в один голос свидетельствовали в его защиту и утверждали, что агрессия в адрес слабого пола никогда не была ему свойственна. Судебный процесс Херд и Деппа обнажил слабое место кэнселинга: даже влиятельный и богатый представитель элиты может стать жертвой голословных обвинений. Можно биться против них в судах, но кэнселинг работает не по закону, а «по понятиям»: Депп фактически лишился карьеры, не будучи юридически осужденным — просто вследствие своего прежнего нонконформистского имиджа и своего рода «охоты на ведьм», в которую превратилось движение #MeToo в Голливуде. По-видимому, Эмбер Херд оказала медвежью услугу женскому движению против насилия: после ее проигрыша в суде уже раздались комментарии, что будущим истицам, желающим обвинить кого-либо, стоит дважды подумать, смогут ли они представить в суде убедительные доказательства, ибо принцип «мое слово против его слова» больше не сработает.