Правила жизни Билла Драммонда

За всю свою жизнь я не испытывал большего удивления, чем в тот момент, когда я узнал, что KLF — это Kashmir Liberation Front (Фронт освобождения Кашмира. — Правила жизни). Пиздец, да?

Мне тяжело разговаривать с теми, кто не верит в абсолютную силу музыки.

Шотландию, которую я считаю своей родиной, я увидел лишь в 1955-м, в возрасте двух с небольшим лет. Мы только что вернулись из Южной Африки, где я родился и где мой отец служил священником, и все вокруг казалось мне белым-белым. Рассказывают, что на какое- то время после возвращения я замолчал, потому что те немногие слова, которые я знал, были на коса (один из официальных языков ЮАР. — Правила жизни), а на коса в Шотландии никто не говорил.

Лучший друг моего отца был букмекером на скачках, а один из его товарищей держал паб. Но по воскресеньям все вместе мы отправлялись в церковь. Вера — гибкая штука, правда?

Подростком я каждый день после школы пел в церковном хоре. Потом мой голос начал ломаться, и они выкинули меня прочь. Но любовь к хоровому пению никуда не делась: болгарский женский хор, «Страсти по Матфею» Баха, Арво Пярт и, конечно, хор Красной Армии — все это дает тебе силы, которые не способна дать никакая другая музыка.

Кажется, я стал фанатом Элвиса еще до того, как впервые его услышал. И, надеюсь, я такой не один.

Я не могу вспомнить ни одного случая, чтобы, сидя в комнате и тихо напиваясь, я слушал бы музыку. Мешать музыку с алкоголем нельзя, потому что и то, и другое претендует на одни и те же участки твоего мозга. Но если меня все же запереть в комнате с парой бутылок вина и пластинкой, то пусть это будет «Грин Ривер» от «Криденс».

Я никогда не нажирался как свинья, никогда не думал о самоубийстве, никогда не зависел от наркотиков, но я действительно хотел отрубить себе левую руку на «Брит Эвордс» (главная музыкальная премия Великобритании. — Правила жизни). Это было необходимо, чтобы проститься с KLF. Я хотел мифической одержимости. Я хотел чего-то, что напоминало бы о Красной руке Ольстера (геральдический символ, объединяющий несколько графств на севере Ирландии. — Правила жизни). Но в последний момент жена Джимми Каути (второго участника KLF. — Правила жизни) отобрала у меня купленный по случаю тесак, и от кровопролития пришлось отказаться. Но мертвую овцу в зал я все же пронес.

В саморазрушении не может быть ничего героического.

Я не тот человек, который может сказать, что его все устраивает. Как только я чувствую, что приближаюсь к этому состоянию, я понимаю, что пора все рушить. Абсолютное счастье — очень опасная штука.

Многие полагают, что тот миллион фунтов, который мы с Каути сожгли на острове Джура, мы сожгли именно в домике Джорджа Оруэлла. На самом деле все происходило в обычном лодочном сарае. Мы даже не выбирали место специально — просто наткнулись на него по дороге, вот и все. То есть изначально мы все же собирались сделать это в горах — потому что в горах горящий миллион выглядел бы более драматично, — но неожиданно пошел дождь, и мы передумали.

Я никогда не страдал тем видением музыкального бизнеса, каким страдают менеджеры U2.

В мире есть абсолютная разрушающая правда, и она в тысячи раз важнее, чем то, сумел ли ты попасть на первую строчку хит-парада или нет. Эта правда такова: если ты в самом деле хочешь что- то сделать, не жди, когда тебя об этом попросят. Не спрашивай разрешения. Не дожидайся, когда тебя аттестуют или пока тебе не предложат определенную сумму денег. Вместо этого лучше заранее приготовься к возможному поражению и наплюй на то, что думают твои друзья, подруги и родные. Что бы это ни было, что бы ни жгло тебя изнутри — делай это сейчас. Завтра — это слишком поздно. Не стоит рассчитывать на то, что каждый день тебе будет предоставлено завтра.

Ты никогда не станешь хорошим музыкантом, если будешь читать книги о том, как стать хорошим музыкантом.

Я счастливый человек: меня невозможно мотивировать деньгами. Никогда не понимал людей, которые считают, что любое произведение искусства должно создаваться неспешно и постепенно. Если бы у меня хватало сил записать альбом за два дня и закончить книгу за неделю, я был бы счастлив.

Меня всегда интересовало, есть ли такие писатели, которые не помнят, сколько книг они написали.

Я совсем немного проработал в газете, но все же успел понять, что больше всего ненавижу ту иронию и ту игру слов, которую младшие редакторы используют в заголовках.

Мне нравятся запреты. Пытаясь обмануть их, искусство становится лучше. нет ничего скучнее, чем секс и насилие в книгах.

Все вокруг говорят, что мир ужасен, но, если честно, я пока не готов с этим согласиться. С другой стороны, я и правда не понимаю, чего ждать от будущего, если уже сегодня в Японии появились более-менее пристойные хеви-металл группы.

Умение обнаружить правду среди ежедневной лжи — одно из самых важных умений сегодняшнего дня. Так ты выживаешь. Сегодня это почти так же важно, как умение завалить кабана пару тысяч лет назад.

Меня очень пугают те, для кого проще отстаивать чужие идеалы, чем свои. Нет ничего страшнее, чем пролетариат, стремящийся стать буржуазией. Если кто- то когда-то и прикончит этот мир, то именно такие люди. В своем разлагающем плоть желании они страшнее, чем все фундаменталисты этого мира, взятые вместе, и разрушительнее любой атомной бомбы.

Все войны в мире закончатся в тот момент, когда женщины перестанут находить мужчин в форме привлекательными.

Все, что существует вокруг нас, указывает на нашу ничтожность и бесконечность времени. Не все замечают это, но те, кто все же заметил, точно не становятся счастливее. И точно не стремятся дожить до девяносто шести. Cмерть и старость подступают к тебе постепенно. Еще совсем недавно ты боялся, что в один прекрасный день проснешься лысым. А сегодня, полысев, ты боишься, что в один прекрасный день ты не проснешься вообще.

Когда я чувствую себя дерьмово, я всегда напоминаю себе о том, что меня не накрыло циклоном в Бангладеш и не завалило в украинской шахте. А если это так, то все свои жалобы на жизнь я должен засунуть куда подальше.

Прежде чем ты возьмешься перебить всех драконов, подыщи хорошее место, куда скинешь мертвечину.

Мне жалко людей, для которых самоубийство — это единственный способ обратить на себя внимание.

Я абсолютно убежден, что ответственность перед твоими детьми важнее ответственности перед твоей страной.

Я никогда не делал ничего, чтобы развеселить окружающих. Только чтобы развеселить себя.