Правила жизни Марион Котийяр

Я хочу быть просто актрисой. Я не хочу быть «той французской актрисой».

Уже очень давно я чувствую себя как маленькая девочка, разворачивающая бесконечные подарки.

В детстве я была безумной. Безумной, но не сумасшедшей.

Первым американским фильмом, который я увидела, был «Инопланетянин» Спилберга. Происходящее на экране так потрясло меня, что я зарыдала, и рыдала так громко, что кто-то сказал: «Господи, да выведите из зала эту девочку!»

Я росла в доме, где всегда было много разных взрослых. Кажется, это лучше любого детского сада.

Мой отец был мимом. Так что я знаю, как обходить невидимую стену, как ездить на велосипеде без велосипеда, как кусать яблоко без яблока и как подниматься по лестнице без лестницы.

В Америку я отправилась только потому, что там было слишком мало актрис из Франции.

Я все еще чувствую себя в Голливуде так, будто долго-долго смотрела на фотографии кинозвезд, а в один момент эти фотографии ожили и заговорили со мной.

Я люблю Лос-Анджелес — даже несмотря на то, что никаких ангелов я там так и не встретила.

Я восхищаюсь Гретой Гарбо, хотя я никогда не хотела ею быть. Я хотела быть Чарли Чаплином, и я хотела быть Питером Селлерсом. Но с возрастом мне все больше и больше нравится быть самой собой.

Знаете, почему я стала актрисой? Возможность побыть кем-то другим помогает тебе понять, кто ты такая.

Роль — это всегда как первое свидание: неизвестность, надежда и страх.

Почему я здесь? Почему мы существуем? В чем мое предназначение? Прекрати задавать вопросы, на которые никогда не получишь ответов.

Не знаю, сколько у каждого из нас впереди жизней, и перевоплощаемся ли мы в кого-то после смерти, но так хочется верить, что смерть — это кнопка «пауза», а не кнопка «стоп».

Кто-то говорит, что в лесу легче дышать, а я говорю, что в лесу легче думать.

Я бы очень хотела увидеть сны, которые снятся животным.

У меня есть дар: даже если вы разбудите меня посреди сна, я могу заснуть снова и досмотреть, чем все закончилось.

В своих снах я веду довольно активную клубную жизнь.

Я всегда мечтала быть музыкантом в большой группе. Свет, конечно, направлен на солиста, но там, позади, в тени и в темноте — я.

Как и все, я немного стыжусь прошлого и немного боюсь будущего. Я люблю настоящее.

Больше всего я люблю те моменты, когда идея вдруг начинает обретать форму.

Все сюжеты разные, все фильмы разные и все режиссеры тоже разные. Мне ужасно надоели разговоры о вторичности — хотя бы потому, что они тоже вторичны.

Самый простой способ преодолевать препятствия — не замечать их.

Лучший в жизни совет мне дал Дэниел Дэй-Льюис. «Не надо слишком много работать, — сказал он. — И уж тем более не надо работать всю жизнь». И он в общем-то прав.

Каждая актриса иногда чувствует себя проституткой.

Людьми, которые увлечены пластической хирургией, в первую очередь движет страх. Неважно, чего они боятся — лишиться молодости, работы или чего-то еще, но это страх, а я не хочу, чтобы хоть что-то в моей жизни было продиктовано страхом.

Я не боюсь старости. С тех пор как я стала матерью, я только и думаю о том, чтобы поскорее стать бабушкой. Я буквально одержима этой идеей, так что, надеюсь, мои дети не будут медлить с тем, чтобы завести своих детей, как когда-то я. Ведь я хочу быть молодой бабушкой.

Став матерью, ты вдруг понимаешь, что отныне твоя главная обязанность — быть счастливой.

Пока ты жив, твоя жизнь может стать лучше.

Мы стареем, когда прекращаем искать. Поиски правды, желание измениться — вот что делает тебя молодым. Я помню документальный фильм об одном человеке, которого серьезно ранила акула. Тогда он едва не погиб, а потом он отправился путешествовать по всему свету, убивая акул. Он стал знаменитым охотником, но в какой-то момент еще больший страх поселился в его голове. Он подумал: «Я уже убил множество этих тварей. А что если они просто исчезнут из-за таких, как я?» В один момент он сделался защитником акул. Я помню этот кадр: он стоит в лодке, а специалист по поведению акул говорит ему, что акулы вовсе не такие монстры. «Прикоснись к ней», — говорит он, и этот человек прикасается к носу проплывающей мимо акулы. Мы видим, как его лицо меняется, но на самом деле мы видим, что вся жизнь может измениться в один момент — если, конечно, ты продолжаешь искать.

Мне гораздо проще разобраться в вещах больших и сложных, чем в чем-то незначительном и простом. Кажется, это и делает меня настоящей француженкой.

Нет ничего слаще неизвестности. Именно она заставляет меня дрожать и учит меня терпению.

Какая я на самом деле? Упорная, страстная и любопытная.

Я всегда боялась, что в нужный момент не найду правильных слов.

Совсем скоро я собираюсь стать счастливой.