Ирина Старшенбаум: «Не надо запрещать себе мечтать»

– Точно. Слишком мужская. Никогда об этом не задумывалась. Старшенбаум, Старшенбаум, – повторяет актриса, нарочно занижая голос. – Наверное, поэтому мне с мужчинами проще общаться, чем с женщинами.

Она прикрывает глаз, и женщина-гример наносит макияж.


— В школе меня называли то «страшенбаум», то «шлагбаум» – отсюда и детские комплексы. (Улыбается.)

Фамилия делает ее старше. В фильме «Лето» Кирилла Серебренникова у Ирины Старшенбаум главная женская роль, прототип Натальи Науменко, жены солиста группы «Зоопарк» и друга Виктора Цоя: мудрая мама малыша и жена рок-музыканта, полная любви и нежности. Когда в одной из центральных сцен на пляже подружки по-кошачьи подпевают Майку Науменко, выгибая спины перед звездой Ленинградского рок-клуба, она смотрит с укором и в какой-то момент уходит бродить одна вдоль воды. Сейчас, на диванчике, она – раскованная 26-летняя девушка, готовая, кажется, ко всему (впереди – ночная съемка). Она так и заявляет: «Я и режиссеру сказала, что сделаю все ради этой картины». И уговаривать ее не приходится. «Я понимаю, что в связи со всеми событиями фильм Серебренникова кто-то не поддержит. Скажем, на телевидении. А многие в нашей стране продолжают черпать информацию из телевизора». Есть в фильме момент, когда Науменко показывает Цою свои тетради с текстами Лу Рида на английском, записанными на слух, от руки, и пластинки T-Rex и Blondie, а в это время в телевизоре Брежнев вручает кому-то из государственных старейшин очередную медаль.

Она ездила представлять «Лето» в разные города, включая Канны. На фотографиях с красной ковровой дорожки все парни-актеры держат осанку и немного скованы смокингами. Ира в элегантном платье то игриво согнет ножку, то сложит ладонями сердечко. «На дорожке мне было комфортно. Это, наверное, плохо?»

– Я никому еще не рассказывала, как меня пригласили сниматься в «Лето» (Многое бывает впервые.) Серебренников увидел меня в «Притяжении» Бондарчука – он просто купил билет и пришел на очередной сеанс, а когда вышел из кинотеатра, откуда-то заиграла песня Цоя, и он решил позвать меня на пробы.

Старшенбаум признается, что от каждой картины, где она снялась за последние пару лет, ей достается что-то важное. И это можно понимать буквально: от «Лета» – дружба с актерами «Гоголь-центра» («Специально полечу на "Кинотавр" посмотреть режиссерский дебют Александра Горчилина, хочу его поддержать»), от «Притяжения» – отношения с актером Александром Петровым, о которых не пишет только ленивый таблоид: «притянулись». Во многом моноспектакль Петрова «Заново родиться», что гремит по стране, создан из-за Иры: в центре сюжета – «история любви, которая меняет человека». «Единственное, что она не хотела бы обсуждать, – личную жизнь», – предупреждает ее агент. Старшенбаум входит в квартиру, полную людей, так, будто бы с каждым давно знакома. Неожиданно для всех с ней приходит Петров. «Раньше он, кажется, не привозил меня на съемки», – признается Ирина. Многое бывает впервые.

– Берегите ее, – просит Александр Петров и уезжает.


– Саша, выспись, пожалуйста, – бросает она ему вдогонку.

А сама не уснет до утра.

Она с детства хотела быть актрисой, но боялась признаться в этом самой себе («Где я, а где народная любовь? В актрисы берут только тех, кого народ может полюбить»). Нашла себе другое дело: окончила факультет медиабизнеса и связей с общественностью («Поэтому меня не раздражают журналисты. По крайней мере, пока»), какое-то время работала с музыкантами и артистами. «А потом поняла: "Я же не Монеточка, чтобы всем нравиться". И как только осознала это, сразу стала слышать в свой адрес: "Да нравишься ты нам, иди сюда", – философствует Ира и тут же добавляет: – Не надо запрещать себе мечтать». С ней легко обсуждать любые темы, она любит шутить и смеяться. Я спрашиваю ее:

– Как ты сюда попала?


– В эту квартиру?


– В этот мир, – уточняю я, имея в виду мир кино.


— Звонит мне Харви Вайнштейн, а я как раз около «Ритца» подметаю, – тут же отвечает Ирина. За кадром – дикий хохот.


— Я не знаю, как все закрутилось, – задумывается она. – Есть такая игра в телефоне: разноцветные шарики, похожие на мячики для гольфа, нужно соединить с другими такого же цвета. Я как будто притягиваю шарики. Улетала из Канн позже других – нужно было взять паузу и немного передохнуть: заходит в самолет кинопродюсер Сергей Сельянов и садится рядом со мной — его место оказалось соседним. А он же великие фильмы с Балабановым снял!

– И что, вы многое успели обсудить?
– И много молчали. Я считаю, что иногда молчание важнее слов.

Но сейчас она почти не умолкает: «Не хочется выходить на улицу – давайте еще поговорим», – и просит кофе.

Для съемки со Старшенбаум мы придумали свое «лето»: по задумке она с небольшой компанией модных друзей гуляет всю ночь до утра. Молодая шпана, что сотрет все былое с лица земли. На улице плюс пять и сильный ветер – такое лето. «Делаю это специально для вас, хорошо», – говорит Ира и ложится прямо на асфальт во дворе, посреди разметки для пожарной техники. Предела ее возможностям нет, она за любой кипеж. Забраться на плечи двухметрового парня-модели – пожалуйста, прокатиться на скейте, чтобы вышел симпатичный кадр, – легко, встретить рассвет на мосту над Москвой-рекой — с удовольствием. «Может, вина выпьем, раз уже заканчиваем? – предлагает она. – Отметим». И мы заходим в «Жан-Жак» около четырех утра, чтобы согреться. Многое бывает впервые. «Шпетбургундер – это немецкий пино-нуар!» – радуется Ира. У нее хороший вкус.

Ее любимые актрисы – Мерил Стрип, Николь Кидман, Лив Ульман и Виктория Исакова. С последней ей удалось познакомиться и сдружиться. «А как бы Вика отреагировала?» – спрашивает она себя теперь, когда на нее сыпятся предложения ролей. Она не стесняется говорить, что даже сейчас у нее есть проекты, в которых она могла бы не принимать участия. Что это – перфекционизм или максимализм? После премьеры «Лета» к ней подошел Андрей Звягинцев и сказал: «Ничего не нужно бояться. Почувствовала – снимайся. А хорошо выйдет или нет – не так важно». «Все это жизненный опыт. Всегда хочется нового, – делится Старшенбаум. – А иногда стоит себя немного одернуть или поругать – чтобы не было провалов». Мы переходим к «битве айтюнсов»: ставим по очереди треки с телефонов (музыка – главный герой «Лета»), но даже когда съемка заканчивается, не спешим расходиться. «Мне бы не подхватить звездную болезнь, – говорит Ирина Старшенбаум в какой-то момент. И не дай бог мне принять весь этот мир за реальный».