Монеточка: «Для многих я просто шутеечка, мемчик»

Лиза Гырдымова: Можно сказать, что у меня появился продюсер, но мне не нравится это слово. Это мой хороший друг, его зовут Витя. Я люблю его музыку, то, что он делает для своего сольного проекта. И я просто попросила его помочь мне с альбомом.

Сергей: Все, с кем я говорил, уверены: Монеточка — это продюсерский проект, за ней стоит серьезная корпорация. Ей поменяли имидж, звучание. Выходит, ничего этого нет?

Лиза: Нет. Но мне приятно такое слышать — значит, мой альбом сделан качественно.

Сергей: Ты читала рецензию на твой альбом от Ильи Клишина, digital-директора RTVi? Он нашел в твоих песнях отсылку к Блоку, Ахматовой, Цветаевой.

Лиза: Никаких отсылок я не делала. Я это просто не люблю. Но когда мы записывали альбом, я много читала этих поэтов, может, что-то отложилось в подсознании и вылилось в текст. Как бы то ни было, я люблю читать такие рецензии. Что может быть лучше, чем новый, внезапно открывшийся смысл в твоей песне?

Сергей: Кто твои любимые поэты?

Лиза: Очень люблю поэзию Набокова. Просто тащусь. Прочла, наверно, всю. Очень нравится Мандельштам, некоторые современные поэты, например, Глория Горе, Ната Сучкова. Если не знаете — погуглите и почитайте.

Сергей: Мне понравилась песня про 90-е, потому что это моя молодость. Мне интересно, как ты на этот период смотришь. Ты же из Екатеринбурга?

Лиза: Да.

Сергей: Там в 90-е было жестко.

Лиза: Там до сих пор жестковато. Мне рассказывали настолько ужасные вещи, что я даже не могла в них поверить. Для меня 90-е — что-то вроде сказки, которую рассказывают на ночь. И я должна чувствовать некую вину перед родителями за то, что в меня не стреляли бандиты. Мне кажется, все родители так говорят детям про свою молодость — мол, это было тяжело и страшно, а тебе все досталось даром.

Сергей: Тебя цитируют. Называют голосом поколения. С чем ты связываешь такую волну любви к тебе?

Лиза: В России, если пишут попсу — даже качественную — она обязательно про ссоры, расставания. А музыки с интересным текстом, которая при этом была бы танцевальной, крутой, свежей — почему-то не было давно. Мне кажется, у меня получается делать что-то подобное.

Сергей: Как ты себя чувствуешь в статусе звезды?

Лиза: Известность будит во мне противоречивые чувства. Они переплелись в какой-то клубок, и я не понимаю, как его распутать. Но самое главное — люди слушают мои песни, и я счастлива. Чего еще желать?

Сергей: Поклонников?

Лиза: Они есть. Стерегут меня около дома.

Сергей: Тебе уже предлагали сняться в кино, стать лицом бренда?

Лиза: Да, я недавно ходила на пробы в какой-то сериал. Но мне не понравилось и больше не буду даже пытаться.

Сергей: Чувствуешь себя частью шоу-бизнеса ?

Лиза: Да. Но я не стала своей. Скорее, я эдакая экзотическая зверюшка, которую приводят на показ. Особенно я ощутила это на «Кинотавре».

Сергей: Там тебя окружали люди старше, в среднем, лет на 20-30. Насколько легко тебе общаться с такой аудиторией?

Лиза: Мне нравится общаться с людьми старше себя. Я могу чему-то научиться у них. Моим друзьям, в основном, лет 30-40. Но на «Кинотавре» все были такие лакшеристенькие.

Сергей: Какие, прости? Лакшеристенькие?

Лиза: Ну, да. Гламурные.

Сергей: Удивительно, но ты выглядишь как рыба в воде среди этих «лакшеристеньких». Ты не переживаешь о том, как бы не оступиться, не утратить популярность?

Лиза: Переживаю. Но артист, который сам пишет свои песни, сам ведет свой Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), он чувствует, что нужно делать, а что — нет. Я стараюсь придерживаться некоего плана. Сейчас у меня вышел альбом. Позже выйдет фильм с моей песней. Потом — что-то еще, и еще. Я стараюсь быть расчетливой, когда дело касается карьеры, подходить к планированию с холодной головой. Посмотрим, получится ли.

Сергей: Ты сама себя обеспечиваешь в материальном плане?

Лиза: Да, и достаточно давно. Думаю, на что потратить деньги.

Сергей: Зайди в «КМ20» (Магазин дизайнерской одежды в Москве. — Правила жизни)

Лиза: А я уже была там. На вечеринке Гоши Рубчинского. Познакомилась с Гошей и его мамой. Я так стеснялась, извинялась зачем-то.

Сергей: Почему?

Лиза: Ну мало ли, люди бывают обидчивыми (Лиза говорит о своей песне «Гоша Рубчинский», вышедшей в 2016-м и ставшей хитом в русскоязычном интернете. — Правила жизни).

Сергей: Тебе уже нравится Москва?

Лиза: Здесь гиперболизировано все, что касается денег и отношений между людьми. Все быстро знакомятся, становятся лучшими друзьями, а потом разбегаются и забывают друг о друге. Никто никому ничего не должен. Меня это немного расстраивает. Дома в Екатеринбурге у меня полный дом: дети, коты, дедушки, бабушки, друзья. А здесь я чувствую себя очень одиноко.

Сергей: На какой музыке ты росла?

Лиза: На музыке Шнура. Мой папа — фанат «Ленинграда». У него был CD-диск, который мы слушали каждый раз по дороге на дачу. Все эти матерные слова. Мама говорила: «Выключи, Андрей!». А он говорил: «Нет, пусть дочь растет сурово, пусть знает жизнь». Еще Нойза, Земфиру, «Ранеток», бывало.

Сергей: А из западной музыки?

Лиза: Nirvana, AC/DC, Ramones. Я была мелкая, все вокруг думали, что я слушаю какие-то девичьи группы розовенькие, сопливенькие. А я слушала вот такую музыку и очень гордилась этим.

Сергей: Кто твои родители?

Лиза: Моя мама работает в туризме, папа — строителем в разных компаниях. В нашей жизни бывали разные периоды, но в целом все благополучно. Хотя переехать в Москву, поступить в институт на платное за их счет, конечно, не получилось бы.

Сергей: Ты поступила во ВГИК?

Лиза: Да.

Сергей: Зачем? Думаешь о будущей профессии?

Лиза: Есть и такое. Для меня важно где-то учиться и иметь образование. И вообще, это интересно! Разве я стала бы смотреть в Екатеринбурге Феллини какого-нибудь?

Сергей: Ты рассказала про встречу с Рубчинским. Видишь в этом какую-то иронию? Два года назад ты записала песню, очень ироничную по отношению к современной культуре и хайпу. А теперь сама стала частью этого хайпа. То есть к тебе все вернулось.

Лиза: Меня даже критикуют за мой мерч. Я решила выпускать не просто футболки или кофты, а красивые, как мне хочется, с блестяшками. Конечно, они получились не такими уж дешевыми. И подписчики тычут мне этим в лицо, мол, «раньше ты только пела, а теперь занимаешься черт-те чем!». В общем, да, ко мне все вернулось.

Сергей: На своем Youtube-канале ты часто отвечаешь троллям. Тебе важно общественное мнение?

Лиза: Я много думала об этом. Первые дни после выхода альбома старалась следить за всеми комментариями. Но потом поняла, что я бессильна. Они могут написать неправду. Большие и крутые издания могут растиражировать какой-то бред, просто не проверив информацию. Сейчас мне уже все равно. К тому же, для многих я просто шутеечка, мемчик. Они будут писать что-то иронично, а я в ответ — брызгать слюной? Зачем мне это?

Сергей: У тебя действительно ироничный образ, который очень точно попал в аудиторию. Но ты понимаешь, что на этой иронии сложно строить дальнейшую карьеру? Ты говорила о музыкантах, которых слушала — от Нойза до Шнура — у них очень серьезная социальная составляющая. Если ты хочешь быть серьезным музыкантом, мне кажется, тебе придется делать какие-то шаги в этом направлении.

Лиза: Я могу посмотреть какое-нибудь видео с митинга, и если оно меня впечатлит, затронет что-то внутри, я не смогу не написать об этом. В принципе, мне интересна политика, как явление. Но я надеюсь, что необязательно заявлять какую-то конкретную позицию. Потому что сейчас я чувствую себя слишком мелкой для этого. Я не готова нести перед своими слушателями такую ответственность.

Сергей: Ты сказала, что тебе интересно с людьми 30-40 лет. Ты понимаешь, что между вами очень большая дистанция? Какими ты видишь этих людей?

Лиза: Мне нравится, что к этому возрасту люди успокаиваются. Смотрят на все философски, у них не бывает истерик. Нравится, что этим людям есть чему меня научить.

Сергей: Чем, на твой взгляд, поколение 20-летних отличается?

Лиза: Наверное, тем, что 20-летние постоянно норовят срывать покровы.

Сергей: Поколение бунтарей?

Лиза: Да. Как, мне кажется, и положено в 20 лет.

Сергей: Кем ты себя видишь через 5-10 лет?

Лиза: Надеюсь, я выпущу еще пару классных альбомов. Может, открою галерею современного искусства.

Сергей: Знаешь, в Москве это прерогатива любовниц.

Лиза: Да? Тогда я выберу что-то другое.

Сергей: О чем ты мечтаешь?

Лиза: Чтобы моя жизнь перестала быть такой сумбурной. У меня есть некое чувство усталости от всего. Хочу поскорее поставить дела на конвейер, чтобы система работала, а я могла думать только про стихи, ноты, рифмы и панчи.