«На рынке такие условия, что предприниматель должен быть харизматичным»

А: Badoo был моим первым интернациональным стартапом, который мы делали в Испании. К тому моменту я жил там 6 лет, поэтому и запускать его мне было легче в этой стране. Я не избегал российского рынка, но так случилось, что первоначальный взрыв интереса к Badoo был именно в Европе. При этом выйти на российский рынок всегда было для меня важно. Но я не скажу, что тут о Badoo ничего не знали: у нас зарегистрировано 31 миллион российских пользователей. Может быть, вы просто случайно проснулись и узнали об этом?

Esq.: Он конечно же тут был, просто это был сайт для взрослых людей, а сейчас, судя по рекламе у блогеров, вы нацелены на молодую аудиторию. Почему Испания, Лондон? Вы по каким-то своим личным причинам переезжали в эти страны?

А: Абсолютно по личным. В Испанию я уехал в 18 лет, и там я провел очень много времени. Параллельно я часто бывал в Москве. Тогда я запустил первые крупные проекты – SpyLOG в 1999 году и Mamba в 2004. Позже эти проекты я продал. А в 2006 году у меня появилась идея о создании Badoo, к реализации которой я приступил, когда переехал в Лондон. Со временем начала формироваться команда. Сейчас в офисе в Сохо работает 350 сотрудников, восемьдесят из которых – российские программисты.

Esq.: Многие люди думают, что на дейтинговых сервисах сидят одни маньяки и проститутки. Вам приходилось бороться со стереотипами людей, чтобы добиться доверия к проекту?

А: Такой стереотип сформировался, когда интернет только начинал развиваться: онлайн пространство было совершенно не прозрачно, не было никаких security features на уровне пользователей. Тогда за фотографией Антонио Бандераса мог скрываться любой маньяк. Скажем, на разнообразных форумах фотографий вообще не было – только ники.

Так вот сейчас совсем другая история. Конечно, я не могу говорить за все социальные и дейтинг приложения, но в Badoo безопасность для нас приоритет. Это необходимость. На сегодняшний день у нас больше 370 миллионов зарегистрированных пользователей. Badoo – это по большому счету страна, а в каждой стране необходимо уделять внимание безопасности. Ведь в конечном итоге безопасность онлайн это не проблема интернета, а проблема людей и их взаимодействий. Но мы со своей стороны как технологическая компания имеем возможность обезопасить эти процессы. Что, кстати говоря, практически невозможно в реальной жизни. Вот познакомились вы с кем-то в баре, ничего вы об этом человеке не знаете и некому вам будет на него пожаловаться, если он нагрубит, а заблокировать его тоже будет невозможно.

Esq.: Кроме Badoo, у вас еще есть Bumble, Chappy и Huggle – тоже дейтинговые сервисы, но с другим позиционированием. Вы планируете развивать их в России или тут они не зайдут?

А: Каждый из этих сервисов дает разные инструменты для знакомства. Huggle мониторит, в какие заведения вы ходите, и предлагает познакомиться с людьми, которые ходят туда же. В Bumble все решают женщины – это очень феминистская история. Сейчас она популярна в США, потом дойдет до Европы, а после – в Россию и Азию.

А Chappy – приложение для геев. Это тоже американский проект, который постепенно идет в сторону России. И мы хотим захватить весь рынок дейтинговых сервисов.

Действительно, существует разница между тем же проектом Badoo в Бразилии, в Италии или в Англии. Например, в Бразилии женщин на платформе даже больше, чем мужчин. В Англии все наоборот. Это во многом связано с культурными особенностями, поэтому наша маркетинговая команда в каждой стране работает по-разному.

Esq.: Как вы вообще пришли к идее дэйтинга, что людям надо встречаться? Вам не хватало общения?

А: Мне было интересно найти новые отношения, расширить круг общения. Эта штука появилась для моих личных нужд, а потом выросла до большого проекта. Мне сейчас, кстати, не нужно Badoo как пользователю, потому что я уже нашел все, что искал. Самое смешное, что с моей спутницей я познакомился не на Badoo, а через общих знакомых.

Esq.: В каких соцсетях вы сидите?

А: У меня нет больших серьезных аккаунтов. Недавно я впервые завел инстаграм (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации). У меня, наверное, с десяток мессенджеров – и нет какого-то одного любимого. Чаще всего я сижу там, где больше контактов – технологии тут совсем ни при чем.

Esq.: Раньше вы не часто давали интервью, а сейчас даже инстаграм (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) завели. Почему вы изменили стратегию самопозиционирования?

А: Я совершенно не закрытый человек, просто очень сфокусирован на работе. Я экономил время, пытался сделать какую-то большую историю. А недавно дал интервью The Times, мне так понравилось, что я решил попробовать еще. Человек, который олицетворяет проект, – немаловажная часть его продвижения. На современном рынке такие условия, что теперь предприниматель должен быть харизматичным.

Esq.: Что вы думаете по поводу будущего дэйтинговых сервисов? В них будет как-то интегрирована виртуальная реальность?

А: Сейчас все говорят о дополненной реальности – и в этой сфере тоже. Есть такое приложение – FlightRadar24. В нем можно наблюдать рейсы всех самолетов над тобой – нужно только навести телефон на небо. Эту же технологию можно будет использовать и в Badoo. Вы просто сканируете лица людей, которых видите на улице или в кафе, а приложение говорит, кто это и предлагает написать сообщение.

Esq.: Как в «Черном зеркале». Вы сами в какие-то технологии инвестируете?

А: Все технологии, которые мы используем, мы делаем сами. В другие компании мы никогда не инвестировали и не планируем. Мы, наоборот, привлекаем людей, чтобы они вместе с нами работали над нашим продуктом. Так, например, получилось с Уитни Вулф и Bumble. Она не хотела возвращаться в дэйтинг после истории с Tinder, но мы показали все, что у нас было, после чего вместе придумали новый проект.

Esq.: Зачем вам нужны модераторы, если у вас есть технология распознавания двойников?

А: Эта технология появилась для того, чтобы бороться с фейками. Много людей вместо своей фотографии ставят на аватар лицо известного человека. Допустим, Брэда Питта все узнают, а Данилу Козловского – не каждый. Потом мы решили предоставить эту технологию нашим пользователям. Так появилась функция Lookalikes. Теперь мы постепенно идем в сторону автоматизирования всех процессов, чтобы программа смогла без помощи человека определять, мошенник перед нами или нет.

Думаю, в какой-то момент технология распознавания жеста будет работать идеально, и тогда мы займем наших пять тысяч модераторов чем-то другим.

Esq.: По каким еще признакам можно понять, что человек мошенник?

А: Я, наверное, не отвечу на вопрос, потому что чем больше я рассказываю об алгоритмах, тем легче становится потенциальным мошенникам.

Esq.: Вы храните свои деньги в криптовалюте?

А: Нет. Я очень настороженно к этому отношусь и стараюсь не отвлекаться.

Esq.: У вас нет ни одного биткоина?

А: Ни одного. Но в Badoo есть сотрудники, которые активно этим занимаются. Все время приходят и показывают мне графики.

Esq.: У вас есть какие-то привычки, которые помогают быть максимально эффективным в бизнесе?
А: Самое важное – это научиться доверять людям. Найти этих людей и доверить им заниматься своим делом. Лучший менеджер – это тот менеджер, которому нечего делать. Сейчас я провожу в офисе 20% времени и поддерживаю связь с командой только по телефону. Но чтобы найти правильных людей, нужно постоянно быть в тусовке. Я знаю тысячи людей и мне не составляет труда нанять любого профессионала.

Esq.: Когда в Tinder произошел скандал, вы тут же связались с одной из основательниц Уитни Вулф. Как вы об этом узнали, какими источниками информации вы пользуетесь вообще?

А: О скандале я узнал из газет. Я сам что-то читаю, что-то читают мои сотрудники. Когда есть большая команда, не трудно оставаться в теме. Ребята часто кидают мне ссылки на разные новости, так что я уже и не помню, то ли я сам об этом прочел, то ли мне кто-то прислал ссылку на статью.

Esq.: Вы в какой-то момент отказались от разнообразной одежды и начали носить исключительно белые футболки. Почему так?

А: Это сильно экономит время. Если каждый день стоять напротив большого гардероба и думать, что сегодня надеть и как это будет между собой сочетаться, – на это уйдет уйма времени. Представляете, если бы я каждый день стоял по полчаса и придумывал наряд? Сложить все эти минуты за последние несколько лет, можно было бы сделать еще один Badoo. Белая футболка – самое простое решение. Это как униформа. Другой повседневной одежды у меня нет, а вот выходной очень много. Я люблю наряжаться в смокинги, бабочки.

Esq.: А что насчет еды? У вас есть личный повар?

А: Я живу в Лондоне, а здесь есть абсолютно любая еда: филиппинская, мексиканская, английская, русская. Но я почти всегда хожу в одни и те же места и ем одно и то же. Когда я только сюда переехал, я сам, можно сказать, попробовал профессию шефа. В Англии никто не работает по выходным, и я стал работать по субботам в ресторане Жоэля Робюшона. Этот ресторан был рядом с нашим офисом, я ходил туда обедать каждый день, но по субботам приходил туда готовить. Вместе с шефом мы придумывали новые блюда. Там до сих пор в меню есть наш луковый суп. Теперь я начал знакомиться с шефами в других ресторанах. Я предлагаю им какие-то идеи, а они кормят меня своими изобретениями. И если мне нравится, они включают это в меню.