Кого мы потеряли в 2017 году – Анита Палленберг

Палленберг вызывала именно такое чувство: где-то видел, но непонятно где. Наверное, потому что она даже не пыталась кем-то официально «трудоустроиться» – в отличие от своей подруги, не меньшей тусовщицы Марианны Фэйтфул, которая все-таки пела, и очень неплохо. Как и многих девушек «из тусовки», Палленберг представляли как модель, актрису и дизайнера, хотя Твигги и Джин Шримптон были успешнее, в кино она в основном играла себя, а учиться на дизайнера в школу Сент-Мартинс пошла только после 50 лет, когда студентки уже ностальгически копировали ее образ.

Не сделав ничего особенного ни в одной «официальной» профессии, как ее понимают 99% человечества, Палленберг сделала нечто большее. Она родилась человеком новой эпохи, для которого жизнь до 1960-х не существовала, иконой поколения бэби-бумеров, показавшей, как весело провести молодость. Дочь отца-итальянца и матери-немки родилась в Риме в конце Второй мировой, в 1944-м, еще в детстве выучила четыре языка – как будто знала, что это пригодится ей гораздо больше формального образования, – и успела до знакомства с Rolling Stones потусоваться на «Фабрике» Энди Уорхола, где уже была своя прирожденная тусовщица Эди Седжвик. Седжвик умерла молодой, но Палленберг оказалась гораздо крепче.

Легендарные отношения Аниты с участниками группы The Rolling Stones, с которыми она будет ассоциироваться всю свою жизнь, начались по ее инициативе. В 1965-м году она прошла за сцену вместе со знакомым фотографом, предложила Брайану Джонсу гашиш и в итоге прожила с ним два года. Об их отношениях говорили много – что Палленберг стала черной меткой для Джонса, переживавшего острый конфликт с Китом Ричардсом и Миком Джаггером, что Джонс часто нападал на Палленберг с кулаками в порывах гнева, но она была физически сильнее и умела дать сдачи – и тот регулярно приходил на репетиции с синяками под глазом. Через два года Палленберг ушла от полностью опустошенного внутренними распрями Джонса к Киту Ричардсу и прожила с ним 13 лет. Она была шестым «камнем» Rolling Stones, пока отчуждение Джонса от группы росло и в итоге привело к тому, что он умер при загадочных обстоятельствах в собственном бассейне, став одной из первых жертв «клуба 27».

Роль Палленберг сводилась не только к званию официальной музы. В своей автобиографии «Жизнь» Ричардс вспоминал, что написал Gimme Shelter – песню, ставшую гимном поколения хиппи на излете 1960-х, – лежа в кровати и представляя, как в этот самый момент любимая женщина занимается сексом с его другом Миком Джаггером на съемках «Представления». Палленберг, кстати, позже отрицала свою связь с солистом Rolling Stones: «Никто этого не знает, но на самом деле Мик – шовинист. Он любит покорных женщин. Я была для него слишком независимой». Но именно эта независимость и привлекала Джаггера: «Если не давать Мику тобой командовать, он ломается и становится мягким». Уже в 1968-м Джаггер дал послушать Палленберг готовый альбом Beggars Banquet и после ее критики заставил всех вернуться в студию и его доделать.

Но самый большой вклад Палленберг в дальнейшее восхождение Rolling Stones был не в области музыки. Она расширила их круг знакомств за пределы лондонской тусовки и, главное, придумала им уникальный андрогинный стиль, по которому группу узнавали не меньше, чем по песням. Ричардс позже признавался: «Мы стали фэшн-иконами, донашивая вещи за моей бывшей». Ей даже придумывать ничего не пришлось – Мик и компания просто носили то же, что и она: широкие ремни и шляпы, сапоги в любое время года, узкие оранжевые брюки, фиолетовые пиджаки, меха, темные очки и много бижутерии. Сама Палленберг всю жизнь оставалась верной стилю богемной рок-валькирии, который Фэйтфул называла evil glamour, поэтому с точки зрения моды и не «пережила» 1970-е.

Не пережили 1970-е и отношения Палленберг с Ричардсом – этот разрыв как будто поставил точку разнузданному, помешанному на сексе и наркотиках гедонистическому десятилетию. Причин было несколько – их третий ребенок, сын Тара, умер вскоре после рождения, а Ричардса стала тяготить зависимость Палленберг от наркотиков: «Мне было тяжело ложиться в постель с женщиной, которая держала шприц на прикроватной тумбочке». Последней каплей стало самоубийство их 17-летнего сторожа Скотта Кантрелла, который был любовником Палленберг – одно время полиция даже подозревала ее в убийстве.

1970-е закончились, и Палленберг должна была исчезнуть вместе с ними, потому что муза существует только в отражении глаз влюбленного в нее творца (или, как в данном случае, нескольких). Но Палленберг осталась в сознании поколения как олицетворение мечты – символа свободной эпохи, когда было возможно все. Она сделала странную, но яркую кинокарьеру, снявшись в пятнадцати фильмах. Ее всегда приглашали, когда нужна была инфернальная красавица. В «Барбарелле» Роже Вадима она сыграла Черную королеву, в «Диллинджер мертв» Марко Феррери – мертвую жену героя Мишеля Пикколи, в сериале «Просто фантастика» – Дьявола (примечательно, что ее подруга Марианна Фэйтфул появилась в роли Бога), а в «Сказках стриптиз-клуба» Абеля Феррары изобразила сам Грех.

Интересно, что при всех трагедиях и неудачах язык не поворачивается назвать Палленберг жертвой собственного образа жизни. Она встретила вполне благополучную старость, собирая «травы» в поместье своего бывшего Кита Ричардса на Ямайке – в теплом месте, о котором мечтает большинство англичан, – и проводя время с их общими внуками. Девушки и сейчас смотрят на ее фотографии из 1960-х и называют Палленберг примером для подражания.

То, кем она осталась в истории поп-культуры, трудно обозначить одним словом. Палленберг не группи, она не писала песни и не стремилась найти «своего» режиссера, который бы снимал под нее фильмы. Она не цеплялась за свою связь с The Rolling Stones – даже отказалась написать автобиографию, потому что «издатели хотели, чтобы это была книга о The Rolling Stones», а ее жизнь с ними закончилась почти сорок лет назад. И если все, что Палленберг делала позже, оказалось публике не настолько интересным, то в этом не ее вина.