Правила жизни Эдгара Райта

У меня синдром самозванца. Я снимаю фильмы более двадцати лет, но не проходит и дня, чтобы в какой-то момент я не поймал себя на мысли – черт, они же скоро все поймут, раскроют, что я не режиссер, а просто пацан из деревни.

У вас такое бывает? Вы не можете отличить, говорит ли человек правду или за его словами стоит какая-то конспирология?

Я, конечно, не восемнадцатилетняя девушка, но между мной и героиней моего нового фильма «Последняя ночь в Сохо» очень много общего.

Романтизировать прошлое очень опасно. Многие из нас очарованы прошлым, мы верим, что это было красивое время. Но мы не понимаем, что все плохое и опасное, что происходит сейчас, происходило и тогда тоже.

Я представитель среднего класса, а у моих родителей бывали трудности с деньгами. Правда, это понимаешь только в сравнении. Как-то раз я встретился со своими более обеспеченными родственниками и понял: «А, так это мы в этой семье – деревенские мыши».

Красная ковровая дорожка — это просто кусок ковра. Когда все заканчивается, ее аккуратно сворачивают, и под ней остается асфальт. Это все нае*** («обман». – Правила жизни).

Вы знали, что Dolby Theatre располагается в торговом центре? Об этом почти никто не знает или не помнит, потому что к церемонии «Оскар» он преображается. Везде появляются бархатные занавесы, те самые красные ковровые дорожки. Чтобы вход на церемонию награждения был роскошным. Но за этими занавесками тот же самый «Синнабон», что и всегда. И это интересное ёощущение – от обычного мира тебя отделяет только простой, пусть и бархатный, занавес.

Еще одна смешная история про «Оскар». После церемонии абсолютно все хотят самых простых вещей – бургер и картошку фри. Люди месяцами сидели на диете, чтобы влезть в эти платья и смокинги.

С возрастом приходит не только осознание собственной смертности, но и понимание того, что ты никогда не узнаешь всего. Прочитать все книги на свете невозможно. Как и посмотреть все фильмы, послушать всю музыку. Это объем данных, который невозможно уместить в одну-единственную, пусть и долгую и счастливую жизнь.

И часто живешь себе, живешь, а потом вдруг думаешь: «Черт, я же умру, не прочитав все книги!» Но в этом есть и плюсы. Когда ты осознаешь свои границы, начинаешь жить как хочется и делать только то, что нравится тебе самому.

Большинство из нас настолько заняты долгосрочным планированием, что забывают о простых истинах – не стоит жить наперегонки с самим собой, не стоит ставить себе дедлайны, которые не можешь выполнить. Все это приводит только к бесконечному разочарованию.

Съемки никогда не бывают легкими. Спустя время ты вскользь бросаешь фразу типа «это было так весело», а потом оглядываешься назад и задаешься вопросом «Реально было весело?».

Я написал «Малыша на драйве» для съемок в Лос-Анджелесе, но снимать там было слишком дорого, поэтому мы решили переместиться в Атланту. Я сказал: «Дайте мне немного времени, я перепишу сценарий под город», мне важно, чтобы все было аутентичным. «Малыш» снят в Атланте для Атланты, «Скотт Пилигрим» снят в Торонто для Торонто. Это города, в которых я турист, и вы видите их с точки зрения туриста.

Какой смысл находиться в Торонто и снимать на зеленом фоне античную Грецию?

Если я решу снимать античную драму, придется где-то достать машину времени.

Мысль о том, что кому-то скучно жить, для меня невыносима. Мне кажется, что апатия – один из главных человеческих грехов.

Я очень долго жду, когда меня наконец уже позовут в Россию. Один из моих фильмов даже показывали на русском кинофестивале, но меня никто не пригласил. Конечно, я мог бы приехать туристом, жаль, что обычные путешествия сейчас так сложно спланировать. ≠