Ради Гагочки: какой мы знаем и любим Стефани Джерманотту

Как и многие звезды, выросшие внутри нью-йоркской клубной сцены нулевых (наверное, самый яркий пример здесь — это The Strokes), Стефани — дочь довольно богатых родителей, получившая хорошее образование. В случае Гаги речь о музыкальном колледже CAP21, регулярно поставляющем ценные кадры в театры Бродвея, однако страсть к мюзиклам с их масштабной сценографией и мощными страстями проявилась у певицы еще в подростковом возрасте, когда она выходила на сцену в нескольких постановках. Несмотря на то что уже в 2006 году Леди Гага подписала контракт с видным продюсером Эл-Эем Ридом, тот опыт остался негативным и не привел к появлению изданных песен — так что репутацию пианистки, вокалистки и автора выдающихся сценических костюмов Гага зарабатывала в манхэттенских клубах. На пару со взявшей юную Стефани под крыло Коллин «Леди Старлайт» Мартин певица выдавала настолько мощное бурлеск-шоу, что новый всплеск внимания лейблов не заставил себя ждать — и Леди Гага перебралась в Лос-Анджелес (интересно, что спустя какое-то время практически весь этот путь повторит ровесница Гаги Лана Дель Рей). Но Джерманотта не забывает прошлое — и в 2016 году, прямо перед выходом альбома Joanne, она дала камерный концерт в клубе The Bitter End, где еще неизвестная Гага сыграла множество шоу примерно за десять лет до того.

Сейчас сложно представить, насколько тяжело было добиться радиоэфиров для электропоповых синглов Гаги в 2007 году. Речь, разумеется, не о Европе: в Соединенном Королевстве и на континенте к тому времени уже прошло несколько волн ностальгии по всем формам нью-вейва и постпанка. Андерграундные продюсеры вроде Ричарда Икса (Richard X) писали хиты группам из реалити-шоу, австралийка Кайли Миноуг и шведка Робин успешно и тонко апроприировали передовую электронику, а мейкап и луки артистки Аффи, во многом предвосхитившей главные хиты Гаги, Кети Перри и особенно Кеши, можно было увидеть на подростках из сериала Skins. Но даже на этом фоне (и с учетом того, что электроклэш, во многом породивший чартовый электропоп нулевых, начинался в том числе в Нью-Йорке — см. Fischerspooner) окончательно преодолеть неприязнь к музыкальному наследию восьмидесятых в США удалось только к концу двухтысячных — певице, взявшей псевдоним по названию трека Queen 1984 года. Изначально Стефани слышала все формы отказов от радиостанций: мол, это андерграунд, здесь все слишком танцевально, зачем столько синтезаторов... А буквально через пару лет трек Poker Face стал одним из самых продаваемых синглов в истории. Триумф артистки запустил волну: спустя два месяца после выхода The Fame, дебютного альбом Гаги, Канье Уэст выпустит манифест синтезаторного рэпа 808s and Heartbreaks — и чарты никогда не будут прежними.

Третий альбом певица назвала Artpop и всячески намекала, что имеется в виду буквальная интерпретация «поп-музыка как высокое искусство». С одной стороны, это казалось лобовым, прямолинейным решением. С другой, выбирая название и строя вокруг него промокампанию альбома, Гага следовала за своими кумирами: Энди Уорхолом, на арт-коллектив «Фабрика» которого она ориентируется, выстраивая отношения с коллегами-музыкантами и фанатами, и Дэмиеном Херстом, творчество которого она анализировала в эссе во время обучения в колледже. Что Уорхол, что Херст принципиально отказывались разделять коммерческое и «настоящее», «выстраданное», предпочитая широкое тиражирование образов элитарности, а эпатаж — сложным метафорам. В 2021 году немного подзабылось, насколько раздражающей могла быть Гага в первые годы своего планетарного успеха: то самое мясное платье и бесконечные разговоры о нем как в фэшн-среде, так и среди экоактивистов; романтизация убийств не в одном, а в двух клипах (Paparazzi и Telephone); максимально очевидный продакт-плейсмент еще до того, как это стало общим местом в абсолютно всем контенте на YouTube; околокатолические провокации, гендерная неоднозначность, отсылки к БДСМ-практикам, дуэт с Ар Келли... Будет совершенно некорректным сказать, что песни Леди Гаги недостаточно хороши или непримечательны без этого сопровождения — но отделять провокации от искренних высказываний в ее случае не только нельзя, но и не нужно. Альбом Artpop стал пиком одновременной деконструкции и абсолютизации трикстерского образа Гаги — к сожалению, реализация не дотянула до концепции (что отразилось как на репутации альбома, так и на его продажах). В итоге столь же бескомпромиссный трансгуманистический образ Гага нашла для себя только через семь лет, на недавнем альбоме Chromatica, — однако парадокс заключается в том, что ее же стараниями среднего слушателя теперь напугать гораздо сложнее.

В списке артистов-хамелеонов, с которого начинается эта статья, есть один очень заметный пропуск — певица, с которой Гагу сравнивают чаще всего (особенно яростно музыкальные журналисты и авторы колонок о сплетнях делали это на первых порах). Италоамериканка, чья карьера началась в нью-йоркских клубах; эпатажная, со связями в арт-кругах и склонностью к переодеваниям — перепутать источник вдохновения здесь очень сложно. Какое-то время от представления Леди Гаги как «новой Мадонны» невозможно было скрыться — да и сама Джерманотта не то чтобы сильно старалась откреститься от сравнений. Более того, весь второй альбом артистки, Born This Way, можно считать гигантским оммажем Мадонне рубежа восьмидесятых и девяностых — с кожей и мотоциклами, исполнением танца вог, прямыми музыкальными цитатами из Express Yourself в титульном треке и, что самое главное, тезисами о принятии себя, во многом апроприированными из гей-культуры. В силу изначальной нишевости электропопа в США и мощной ассоциации жанра с гей-клубами ранняя фан-база артистки содержала непропорционально высокий процент ЛГБТ-персон — что использовалось Гагой во всех аспектах и смыслах. Первый сольный тур артистки назывался The Fame Ball, что отсылает слушателя к нью-йоркской культуре вог-балов, отчаянно воспетых в документалке Paris is Burning. В дальнейшем число прямых любовных посланий ЛГБТ-фандому Гаги не снизилось: таковым, к примеру, можно считать эпичное видео G.U.Y., отсылающее к Донателле Версаче, или все поп-хиты, записанные Гагой в кукольном образе Элли, ее героини из фильма «Звезда родилась».

Ошибочно полагать, что инклюзивный подход Леди Гаги ограничен только определенными группами поклонников. Есть мнение, что именно Стефани нормализовала специальные названия для фандомов в поп-музыке: уже после нее Рианна обзавелась «матросами» (The Navy), Ники Минаж — «барбз», а понятно кто — «свифтис». C подачи Гаги ее поклонников называют Little Monsters, «маленькие чудовища» — и это не только намекает на название расширенной версии первого альбома, The Fame Monster (возможно, до сих пор лучшей ее записи), но и становится реапроприацией оскорблений, которые вынуждены слышать недостаточно конформные подростки в школе и на улице. На концертах артистки — в том числе и на московском стадионном шоу 2012 года — раз за разом звучат призывы не сдаваться под напором буллинга и абьюза, принимать и ценить свой опыт и особенности. Гага знает об этом не понаслышке: пережив опыт насилия в 19 лет, она открыто рассказывает об этом и поддерживает благотворительные фонды, работающие с этой проблемой (как и с дискриминацией другого рода — помимо прочего, артистка поддерживает фонды, борющиеся с распространением ВИЧ, и солидаризируется с Black Lives Matter). Ее трек Til It Happens to You стал темой документального фильма «Зона охоты», рассказывающего о поощряющей попустительское отношение к изнасилованиям культуре американских колледжей. А на церемонии вручения премии «Оскар» Гага исполнила его в сопровождении нескольких десятков женщин, переживших насилие. На том же выступлении в 2016 году артистку представлял тогдашний вице-президент Джо Байден — с тех пор связь Стефани с истеблишментом Демократической партии только усилилась: именно Леди Гага исполняла гимн США на инаугурации теперь уже президента Байдена в 2021 году.

Расцвет кинокарьеры Леди Гаги вряд ли можно считать чем-то неожиданным: в конце концов, певица играла в театре еще в детстве, а в 2001 году попала в одну из серий «Клана Сопрано». Тем не менее масштаб и эффективность ее восхождения к вершинам Голливуда поистине впечатляют: снявшись в не самых больших ролях в двух боевиках Роберта Родригеса, Джерманотта получила главную роль в очередной версии одного из самых популярных сюжетов старого Голливуда, фильме «Звезда родилась». Признание последовало немедленно, причем оно относилось как к музыкальной части картины, так и к актерским способностям Гаги. Интересно отметить, что плацдарм для выхода в роли певицы Элли Мейн подготавливался Гагой достаточно долго: на альбоме Joanne (кстати, это второе имя Стефани) артистка поочередно примеряет на себя образы рок-дивы и кантри-дивы — и это примерно то, что происходит с Элли в первой половине фильма. А сюжетная трагедия в духе старого Голливуда подчеркивается новыми образами — и тут есть даже не сюжетная, но эстетическая связь с джазовыми альбомами, которые Гага записывает в паре с Тони Беннетом (тоже в образе дивы, но теперь уже из пятидесятых — в духе Розмари Клуни). Стремление Стефани к большим жестам, ее повседневное «переигрывание» совершенно иначе выглядят на экране — и нет ничего удивительного в том, что мастер избыточного Ридли Скотт взял Гагу на роль фам-фаталь Патриции Реджани (по факту это главная роль в фильме «Дом Gucci»). Как и нет ничего удивительного в том, что Гага провела несколько месяцев, разговаривая исключительно с карикатурным итальянским акцентом: если кто способен сыграть пародию на саму себя и при этом выжать из этого настоящую трагедию, то это Гага.