Правила жизни Ильи Сегаловича

Я никогда не считал себя умнее ребят, которые работали рядом со мной. Я никогда не боялся нанимать людей умнее себя. Главное, тут не должно быть преклонения перед авторитетами.

Из того, что человек умнее тебя, и ты знаешь это, вовсе не следует, что он не может ошибаться. То есть это ощущение, что любой человек может говорить глупости, даже гений, — очень правильное.

Я не люблю, когда показывают то, что включили в 88 году и забыли выключить. Тогда случилось чудо, и разрешили все. Прошло 25 лет, но мы все никак и не можем «слезть» с этого ретро.

За 18 лет существования студии («Дети Марии» — студия для детей-сирот под руководством Марии Елисеевой, супруги Ильи. — Правила жизни) в нашей семье прожили до совершеннолетия пять детдомовских детей, это если считать официально. И еще столько же без оформления бумажек. Когда в последний раз у нас были приемные дети? Три года назад у нас девочка прожила два года. Да и сейчас у нас постоянно живут подросшие выпускники интернатов.

Мы много ездили — поездки очень помогают сближаться с детьми. Старшие, дети из интерната, помогали, не как воспитанники, а просто как друзья, занимались младшими, нашими. Осталась в памяти поездка в 96-м в Адлер: туда выехал на лето интернат, с которым мы сотрудничали, и мы поехали следом и впервые надолго забрали детей к себе. Очень хорошее было лето, дети потом уже стали к нам относиться как к совершенно своим.

Моя тяга к любительскому театру из семьи, главным образом от мамы и бабушки. Я актерствую с детства. Я и сам придумываю иногда, и с охотой присоединяюсь к готовому. То есть если бы рядом играли Шекспира и меня приняли, я и Шекспира играл бы. Но тут оказались клоуны (труппа врача, «больничного клоуна» Пэтча Адамса. — Правила жизни), очень хорошо — я получаю удовольствие, и детям интересно.

Деньги сами по себе не конвертируются в благотворительность. Нельзя просто стать на углу и раздавать деньги — это бессмысленно. Если не создашь работающий механизм благотворительности, ничего не добьешься.

Я не религиозный человек, но думаю, что если поступаешь правильно, награда будет. А что такое «правильно»? Правильно поступать не так уж трудно — надо просто поставить себя на место другого человека, почувствовать то, что он чувствует.

Мы внутри «Яндекса» стараемся избегать неоднозначного и порядком дискредитированного термина «искусственный интеллект».

Я хотел бы изобрести маховик времени, как у Гермионы Грейнджер из «Гарри Поттера». Я, кстати, перевел все семь томов этой истории и читал ее вслух своим детям.

Хотелось бы какого-то чуда, волшебной палочки, чтобы раз — и система выборов заработала, два — и всех сирот из детских домов забрали бы в семьи. Вот за это изобретение я бы заплатил любые деньги.

Меня в детстве научили не стремиться быть крутым. Моя цель всегда заключалась в том, чтобы быть totally uncool, но таким, который внутри на самом деле понимает, что он-то как раз и круче всех. Это моя жизненная позиция, и я никак не могу от нее избавиться.

Самое отвратительное чтение в жизни — это комментарии на YouTube. С этой точки зрения это мерзкий, оскорбляющий человеческое достоинство сервис.

Человек богат настолько, насколько чувствует себя богатым. Вот у меня была возможность купить ребенку шоколадную пасту, которая прежде была ему недоступна,— и это делало меня богатым.

Чувство спешки обязательно должно быть, без него вообще ничего сделать нельзя. Если нет ощущения «либо сейчас, либо никогда», то, скорее всего, вы будете не первые. И даже не вторые.

Поиск данных и поиск ископаемых безумно близки.

Некрасивый, но работающий код всегда лучше красивого, но неработающего.

Если за вами не гонятся, вам будет сложно достигнуть успеха.

Мы вне политики. Это принципиально. Личная позиция жестко отделена от корпоративной.

В офисе должны быть тишина, воздух, свет и стул. Ничто не мешает думать и придумывать, и совсем не скучно.

Что касается профессиональных интересов, то ничего более интересного, чем «Яндекс», я пока не знаю.